Валентин Егоров - Капитан Т.Т. Трезоров
Обе стороны с особым вниманием следили за появлением настоящих нарушителей границ, которые свои полеты превращали в шпионские предприятия и своими действиями наносили ущерб обеим государств.
Бывали случаи, когда руководству какого-либо министерства или разведки одной из сторон требовалась дополнительная информация, то в этих случаях наши подразделения старались взять на себя исполнение подобных просьб — разведывательные полеты совершались в рамках действующих соглашений. Вернее, пилоты, получившие такие задачи, выполняли их в соответствии с поставленными условиями, не нарушая джентльменских договоренностей. К таким пилотам никогда не выдвигались каких-либо претензий — интересы страны и обороноспособность государства были превыше всего!
Но, когда появлялись настоящие нарушители границ, действующие вне каких-либо рамок, то подобных нарушителей обе стороны уничтожали без суда и следствия на месте преступления.
А наша жизнь — моя, Белояра и капитана Т.Т. Трезорова — продолжалась своей обычной чередой. День всегда начинался пробежкой по тундре, затем следовал чай с лимоном и бутербродами, чуть позже — второй ланч, но уже с овсяной кашей, затем тренировочный полет на Х45 — к оленеводам в тундру за олениной — или вылет на боевое или учебное задание. День завершался совмещенным ужином, совмещенный с обедом, и пилотам предоставлялось свободное время, во время которого можно было посмотреть кино или спутниковый визор в кают-компании, или поспать в свое удовольствие. Иногда мы вылетали поздно вечером, чтобы всю ночь куролесить в ночном небе. В учебных программах такие ночные полеты назывались "полетами в тяжелых ночных условиях с целью инструментального пилотирования летательного аппарата". Мне полеты в ночном небе очень нравились, летишь себе и ориентируешься только по приборам, а контур шлем предоставляет тебе возможность пилотировать свой блинок с закрытыми глазами вообще, Иррек воссоздает картину всего происходящего вокруг тебя непосредственно в твоем сознании. Неплохо, правда ли, но одного только я не мог достичь — в эти моменты работал мозг и все мысленное и даже физическое напряжение концентрировалось на него, тело, руки и ноги твои оставались в стороне от дела.
Что касается Белояра, да он особенно и не задумывался над всеми этими вопросами или проблемами. Это создание полностью удовлетворялось настоящим и не желало глубоко задумываться о будущем. Но он умел моментально принимать все наши с Ирреком нововведения и ему не нужно было много времени на их освоение.
Капитан Т.Т. Трезоров был счастлив несчастлив по-своему. Он много ел геркулес и был очень счастлив, когда ловил куропатку на гарнир в тундре или ему перепадал кусок свежей оленины. Чтобы ему побольше доставалось оленины, он даже стал чаще летать со мной, особенно в боевые вылеты в тундру — все знали, что в этом случае предстоит полет за мясом к оленеводам.
Таким образом, мы проводили дни на службе!
Многим покажется, что это довольно-таки скучно проводить время подобным образом. Но с раннего утра и до позднего вечера мы были по горло заняты службой и дни пролетали с неимоверной быстротой. Мне же приходилось считать эти дни и ждать, когда опаловые глаза объявится в наших пенатах. Пока от нее, кроме шифрограммы по первому отделу, никакой другой информации не поступало. Я с надеждой посматривал на свой мобильный телефон, но на все мои попытки набрать ее телефон, получал стандартный ответ, что "абонент находится вне зоны приема сигнала". Однажды я не выдержал и наоорал в мобильник, после получения ответа почтальона Печкина, что буду жаловаться в правительство, на что неизвестно откуда появившийся мужской баритон ответил, что нужно было бы прежде думать, чем брать в жены… и тут мобильник замолчал и, по-видимому, навсегда. С тех пор он мертво молчит и не реагирует на все попытки набрать номер супруги.
Чтобы разбавить иногда пресную рутину службы, мы, помимо мероприятий запланированные начальством, планировали свои мероприятия на воскресные и субботние дни, о которых знало, но не замечало наше высшее руководство.
Как упоминалось выше, любимым воскресным и субботним развлечением нашей стороны была ловля на живца большого тунца в одном из морских заливов "дружественной" страны. Я довольно-таки спокойно относился к этому занятию, но любил полежать на бережку и понаблюдать, как Белояр закидывает удочку. Белояр же просто офанател, забрасывая удочку и надеясь, при этом, поймать крупную рыбу.
Поэтому, когда в очередной раз встал вопрос о рыбной ловле на морского тунца, то наши товарищи по гарнизону добровольно уступили нам свою очередь "по обмену делегациями". Согласно достигнутым договоренностям, в случае, когда мероприятие проводится на территории, принимающей стороны, то эта сторона несет организационно-технические расходы. Когда подготовка к мероприятиям, другая сторона в это время направлялась на охоту на белых медведей, завершалась, то в условленное время и в условленном месте совершался паритетный обмен охотниками и рыбаками. Причем, обмен осуществлялся следующим образом, имитировалось нарушение границ обеих стран, якобы, дикие гуси пролетали рядом и случайно зацепили граничные радары. Вызванные по тревоге дежурные звенья истребителей обеих сторон встречались в обусловленной точке воздушного пространства, где перемешивались между собой. На территории возвращались перемешанные пары — пара своих и пара "чужих" истребителей. "Чужая" пара в тесном сопровождении и по маршруту, проложенному по территории, свободной от присутствия скрытого военного потенциала, к месту назначения — к месту охоты или рыбной ловле. На осуществление паритетного обмена сторонами отводилось двадцать четыре часа, Эти часы требовались на обмен, последующий перелет, на саму охоту или рыбалку, на организацию и проведение небольшого пикника для обмыва трофеев и на возвращение домой.
Когда мы с Белояром в плотном сопровождении двух других "дружественных" истребителей полетели на юг, то через некоторое время, наша скорость была около двух махов, пошли на посадку вблизи залива одного из океанов. Приземлились мы на заднем дворе громадного ранчо. Когда покидали кабины пилотов наших блинов, то мне показалось, что из кабины Х45 Белояра выскользнула серая тень. Замаскировав сеном свои летательные аппараты, мы переоделись в цивильное платье. Сопровождающие нас пилоты "дружественной" стороны ничем не отличались от нас с Белояром, ни ростом, ни накаченными мускулами — они были под два метра ростом и косой саженью в плечах, постоянно жующими жвачку. В иные моменты мне даже не удавалось среди этих парней выделить Белояра, настолько мы были похожими друг на друга.
