Терри Гудкайнд - Шестое Правило Волшебника, или Вера Падших [вcтавлен проп. отр.]
Кэлен, не в силах больше сдерживаться, рухнула на колени, а потом осела на пятки. Уронив лицо на руки, она беспомощно рыдала над тем, что казалось ей концом света.
Кара присела на корточки, обняла ее рукой за плечи. Кэлен было ненавистно, что Кара видит ее рыдающей. Когда Кара молча прижала ее голову к плечу, она ощутила отстраненную признательность.
Кэлен не знала, сколько просидела на пороге, рыдая, в белом платье Матери-Исповедницы. Наконец она совладала с собой. Сердце погрузилось в безнадежную тоску. Каждый миг казался невыносимым. Перед ней стояло мрачное будущее — огромная пустыня страданий.
Наконец она подняла голову и оглянулась. Без Ричарда дом опустел. Теперь это мертвое место.
— Что ты хочешь сделать, Мать-Исповедница?
Становилось темно. Уже закат? Или тучи сгустились? Кэлен не знала. Она вытерла глаза.
— Давай-ка начнем собирать вещи. Мы пробудем тут еще несколько дней, как просил Ричард. А потом все, что не смогут нести лошади и что может испортиться, лучше закопать. Надо будет заколотить окна. Мы закроем дом плотно и надежно.
— На случай, если когда-нибудь вернемся в этот рай?
Кэлен кивнула, оглядываясь по сторонам и отчаянно пытаясь сосредоточиться на предстоящей работе. Она знала, что хуже всего придется ночью, когда она будет лежать в постели одна. Когда его с ней не будет.
Долина казалась теперь потерянным раем. Кэлен никак не могла поверить, что Ричарда действительно здесь нет. Все было так, как будто он просто пошел ловить рыбу или собирать ягоды. Или исследует горы.
— Да, на случай, если вернемся. Тогда здесь снова будет рай. По-моему, когда Ричард вернется, рай будет где угодно.
Кэлен заметила, что Кара не отвечает, глядя в дверной проем.
— Что, Кара?
— Магистра Рала нет.
— Я знаю, это больно. Кара, — ласково сказала — Кэлен, коснувшись ее плеча, — но мы должны думать о…
— Нет. — Кара посмотрела на нее. Взгляд ее был странно тревожным. — Нет, я не об этом. Я больше не чувствую его. Не чувствую узы с Магистром Ралом. Я знаю, где он — идет по тропинке к перевалу, — но не чувствую его. — Она была близка к панике. — Добрые духи, это все равно что ослепнуть! Я не знаю, как его найти! Я не могу найти Магистра Рала!
В первый момент Кэлен испугалась, что он упал и разбился или Никки убила его. Усилием воли она отбросила от себя эти мысли.
— Никки знает об узах. Скорее всего она прибегла к магии, чтобы скрыть их или нарушить.
— Да-да, скрыла. — Кара покатала в пальцах эйджил. — Должно быть, так. Я по-прежнему чувствую эйджил, следовательно, знаю, что лорд Рал жив. Узы целы… Но я не чувствую их, не могу определить, где он.
Кэлен облегченно вздохнула.
— Значит, так оно и есть. Никки не желает, чтобы за ней следовали, вот и затуманила узы магией.
Кэлен сообразила, что теперь для защиты от сноходца людям придется просто верить в Ричарда, не ощущая волшебных уз. Они должны будут сохранять эту веру в сердце, чтобы выжить.
Смогут ли они? Смогут ли верить просто так? Кара смотрела в дверной проем, за луг, туда, где в лесу исчез Ричард. Лиловое небо над серо-голубыми горами окрасилось оранжевыми полосами. Снежные шапки на вершинах опускались все ниже. Надвигалась зима. Если Ричарду не удастся в течение нескольких дней сбежать и вернуться, Кэлен с Карой должны будут поспешить, чтобы уехать до наступления зимы.
Ее вновь охватило чувство утраты и скорби, на глаза навернулись слезы. Кэлен отправилась в спальню, чтобы снять платье Матери-Исповедницы. Пора готовить дом к зиме, пора собираться.
Едва Кэлен стянула с себя платье, как в дверях возникла Кара.
— И куда мы направимся, Мать-Исповедница? Ты сказала, что мы отсюда уедем, но не сообщила куда.
Кэлен увидела стоящую на окне «Сильную духом» с прижатыми к бокам кулаками и гордо вскинутой головой. Взяв статуэтку, она провела по ней пальцем.
Глядя на статуэтку, касаясь ее, ощущая излучаемую ею силу, Кэлен постепенно обретала решимость. Другой рукой она коснулась Меча Истины и усилием воли обратила обуревающее ее отчаяние в жгучую ярость.
— Мы идем, чтобы уничтожить Орден.
— Уничтожить Орден?
— Эти твари убили мое нерожденное дитя, а теперь отняли Ричарда. Я заставлю их об этом пожалеть тысячи раз. Миллионы раз. Когда-то я дала клятву — «никакой пощады Ордену». Время пришло. Если единственный способ вернуть Ричарда — перебить их всех до единого, значит, быть посему.
— Ты поклялась Магистру Ралу.
— Ричард не говорил о том, что их нельзя убивать. Он только сказал, как этого делать не надо. Моя клятва не позволит мне вонзить меч им прямо в сердце, но вовсе не возбраняет нанести тысячи порезов, чтобы они истекли кровью. Я не нарушу клятвы, просто перебью их всех до одного.
— Мать-Исповедница, ты не должна этого делать.
— Это почему?
Голубые глаза Кары угрожающе сверкнули.
— Ты должна оставить половину мне.
Глава 24
Ричард только раз обернулся на бегу и посмотрел на Кэлен. Она стояла в дверях, в белом платье Матери-Исповедницы, с длинными распущенными волосами. Стояла — воплощением женственности, прекрасная, как в тот день, когда он впервые увидел ее. На мгновение их взгляды встретились. Ричард был слишком далеко и уже не видел ее зеленые глаза, такие ясные и лучистые, что при взгляде на них сердце у него то замирало, то убыстряло свой бег.
Он знал, что время поджимает. Как бы ни хотелось ему и дальше смотреть на Кэлен, времени не оставалось. Ее жизнь висит на волоске. Выбора нет. Повернувшись, Ричард углубился в лес.
Он довольно часто ходил этой тропой и знал, где можно бежать, а где следует передвигаться осторожно, но теперь было не до осторожности.
Ричард мчался по лесу. Роившиеся в голове мысли лишь бередили раны. Впервые он чувствовал себя в лесу чужим — бессильным, ничтожным, потерявшим надежду. Голые ветви деревьев скрипели на ветру, они стонали и трещали, словно оплакивая его уход. Ричард бежал вперед и старался больше ни о чем не думать.
Он взбирался все выше и выше, и теперь лиственные деревья сменились елями и пихтами. Дыхание толчками вырывалось из груди. Над верхушками деревьев свистел ветер, будто гнал его из самого счастливого места в мире. Островки мха походили на свадебные торты, сделанные из чего-то ярко-зеленого, сверкали крошечными шоколадными иголочками семян.
Ричард перепрыгнул по валунам через ручей. Ниже по склону ручеек уходил под камни, рокотом возвещая огромным дубам о приближении Ричарда, спешившего навстречу неволе. В тусклом сероватом сумраке он не заметил красноватые корни кедра, споткнулся, рухнул лицом на тропинку. Последнее унижение — после суда и приговора к изгнанию.
