Сергей Ксенжик - Магия в крови
— Ну, как вам мои чары? Или вы забыли, что именно темные эльфы первыми изобрели абсолютный щит? — насмешливо спросил я, не прекращая свой обстрел — или думаете, что мы не умеем ему противостоять?
Теперь я смог отдать должное их подготовке, несмотря на то, что им приходилось вертеться, как белкам в мясорубке они при этом еще и успевали метать в меня звездочки, метательные ножи и какие–то флакончики с явно не слишком приятным содержимым. Правда не слишком результативно, я их перехватывал и тут же возвращал обратно. От этого и погиб один из оставшихся ассасинов, один из флакончиков столкнулся с порхающей возле него гномьей секирой, и того поглотила пепельное облако, от которого на милю несло некромантией. Даже клинки, пролетая через него, превращались в ржавые палки. Судьба последнего ассасина была предрешена, и похоже он это понял.
— Сдавайся, у тебя нет ни шанса, на выпускном экзамене я сражался с настоящей тенью, а ты лишь жалкая пародия! — крикнул я ему готовя заклинание ломщик. Но ассасин меня опередил, сорвав с шеи какой–то амулет, он метнул его себе под ноги, наученный горьким опытом, я замкнул его в сфере молчания, заклинании специально предназначенного для изоляции вышедших из–под контроля магических экспериментов. Правда, скажу вам по своему опыту, как правило, воспользоваться им просто не успевают. Но как не странно на этот раз я успел, полыхнувший в нутрии сферы взрыв, лишь высветил батальный пейзаж, в который превратился некогда аккуратный и чистый зал славы. Завалы из оружия и элементов доспехов, утыканные копьями и топорами щиты, изрубленные мечами знамена, развирающиеся под порывами магического ветра и отбрасывающие странные тени, костры горящие тут и там. Кстати к кострам, я ни какого отношения не имею! Просто в некоторых склянках находились взрывчатые и зажигательные зелья. И вообще ночь удалась! Четыре ассасина за раз, неплохое начало для придворного мага королевы танцующей с облаками! Стоп! Ассасинов ведь ЧЕТЫРЕ! А ведь по логике вещей, их, так же как и теней в ударном отряде, должно быть ПЯТЬ! Стартовав с места, будто стрела из лука очень злого эльфа я метнулся в сторону королевских покоев, полный не самых радостных предчувствий. Но добежать до них не успел, из–за угла вылетела фигура в черном плаще и с глухим звуком впечаталась в стену. Вслед за ней от туда появился отец Танкиус поигрывая своим святым символом.
— А вот и ты Мелиандр, а я тут какого–то злодея нашел у покоев королевской гувернантки! Пытался проскочить мимо меня, когда я оттуда выходил! Кхм–кхм, в смысле она попросила меня об исповеди ну я и не смог ей отказать! — Слегка смутившись, закончил святой отец.
— Это ты правильно сделал Танк! — Сказал я, подходя к безвольно сползшей на пол фигуре и заглядывая ей под капюшон.
— Это был последний из пятерки имперских ассасинов, посланных за нашими головами!
— А где остальные?
Я кивнул назад в сторону зала, он посмотрел мне за спину и его лицо резко изменилось, при этом он попытался что–то прокричать, но не успел, болезненный укол под лопатку и время для меня замедлилось, вот он медленно поднимает руку с зажатым в ней святым символом что–то кричит и ослепительная молния проноситься у меня над головой. Не повезло ассасину, лениво подумал я, против святой магии амулеты теней не помогают, настоящие тени для этого используют печать лунной танцовщицы. А для того чтобы получить ее, нужно быть темным эльфом! На этом мои размышления и закончились, последним, что я увидел, был медленно подымающийся к моему лицу пол.
Эпилог.
В себя я пришел в довольно таки странном месте, клетка из сияющих всеми цветами радуги струн. Странно звучащие, именно звучащие, а не выглядящие символы, парящие в местах смыканий этих линий, что–то мне это напоминало, но что? Более–менее оценив свое непосредственное окружение, я решил произвести собственное обследование, чтобы узнать каких повреждений мне стоила такая не осторожность, как же, оставил недобитого врага за спиной, позор на мою темноэльфийскую голову! Пара секунд работы поисковых чар и я понял, что на этот раз действительно попал! Мои напряженные поиски не выявили ни каких повреждений но главной проблемой было не это, они не нашли и самого моего тела!!! Когда это окончательно до меня дошло, я есть чем гордиться, не стал паниковать и биться головой об стену, тем более что их здесь и не наблюдалось, не только стены, но и головы. А быстро установил, что представляю собой классический призрак, убедившись же, что все мои магические силы остались со мной, я несколько успокоился, и занялся изучением окружающего меня плетения. После пары минут его не прерывного разглядывания и осязания, для меня в моем теперешнем состоянии эти два чувства слились в одно, я вспомнил где его уже видел … и проникся. Это была призывная пентаграмма в подвале моего дядюшки Шепота, самого могучего мага темных эльфов и самого изобретательного садиста из тех с кем мне довелось, встречается! Сравнится с ним, могла разве что Ангелина, и то, при ОЧЕНЬ большом желании. Поэтому я некоторое время, определить точнее могу, течение времени для меня было практически не заметно, сожалел, что не попал в ад, там мне уже должны были достроить летающую виллу с зимним садом и положенным по статусу гаремом суккубочек 'если конечно Ангелина еще не успела их разогнать'. Или в затерянный оазис, где меня ждут по кошачьи нежные ручки Баст, прекрасной богини кошки ждущей меня там! Тут же мне показалось, что кто–то возмущенно фыркнул и сказал что–то типа 'Ага щяс! И так перебьешься!'. Но я понадеялся, что мне показалось, и опять вспомнив где нахожусь, стал отуплено биться об окружающий меня магический барьер, дожидаться дядюшкиной грандиозной головомойки на тему 'как ты позволил себя пришить, после всего чему я тебя учил?' у меня не было не малейшего желания. Но, несмотря на все мои старания, что естественно, учитель знал, кто в нее попадет, вырваться мне так и не удалось. В конце–концов мне надоело это бесперспективное занятие и я успокоившись задремал, или погрузился в статиз, так как моя призрачная сущность во сне не очень то и нуждалась. Из этого подвешенного состояния меня вывел звук аплодисментов, очнувшись, я увидел своего дядюшку, он стоял перед пентаграммой и хлопал в ладони.
— Прими мои поздравления, ученик! Ты заварил в свободных королевствах такое зелье, что я ждал тебя еще месяц назад — на его лице появилось мечтательное выражение, судя по всему, он представил, что бы он со мной в том случае сделал — но ты меня приятно удивил и почти закончил начатое! А теперь поведай мне, кому так не посчастливилось прервать земной путь моего ученика? — при этом в его глазах появилось такое доброе выражение, что я заранее посочувствовал несчастному ассасину, если от него остался хоть волос после 'благословения' отца Танкиуса, его ждет личная встреча с моим учителем.
