Гай Юлий Орловский - Ричард Длинные Руки – князь
— Господи, — прошептал он и торопливо перекрестился, истово и размашисто, — наконец-то!
— Пойдемте к вам, — сказал я, — обговорим.
Он повернулся к почтительно ожидающим рыцарям. Они торопливо поклонились, я со всех сторон ловил заинтересованные взгляды. Если кто и не знал еще, что я появляюсь чаще всего вот так таинственно, убедился. Так что во имя Господа, святой Девы Марии и во славу мудрой церкви, что ведет нас от победы к победе! Духовной, разумеется.
— Сэр Анри, — обратился он к Готмару, — созовите военачальников. Через час ждем всех в моем шатре.
Готмар прорычал:
— Будет сделано, ваша светлость… Только поосторожнее с нашим сюзереном. Он же чуть все Ундерленды не разнес!
Герцог отмахнулся:
— Здесь Гандерсгейм, не жалко.
Готмар и двое его друзей торопливо пошли от шатра, герцог властно повел дланью в сторону слуг, они на бешеной скорости помчались в шатер, что-то заносят, выносят, но когда перед нами откинули полог, там уже стол под чистой красной скатертью, строго по шнурку расставлены легкие кресла, посреди стола пока только массивный подсвечник, но едва мы уселись, засновали слуги, и на столешнице появились большие серебряные чаши для вина.
Герцог смотрел на меня жадными глазами, лицо пылает восторгом, потом опомнился, спросил торопливо:
— Сэр Ричард, так что насчет… высочества?
Я отмахнулся:
— Да я теперь еще и гранд Варт Генца. Сосредоточил всю власть в том королевстве в своих загребущих за счет того, что скромно так это поотпихивался от короны и трона.
— Зачем?
— Я политик, дорогой друг, — сказал я. — Учусь откусывать не больше, чем могу проглотить. Корона давила бы на лоб и связывала руки. А так я диктатор, хотя и сроком всего на год.
Он посмотрел пристально, покосился по сторонам, но мы одни, покачал головой…
— Похоже, — проговорил с нажимом, — там не представляют, что вы способны сделать за год…
— Вы смотрите в корень, — заметил я.
— Титул обязывает, — ответил он с легкой усмешкой.
— Вот именно, — согласился я. — Хотя как раз намерен укрепить их королевство и сделать всех счастливыми. Ну, не всех абсолютно, но большинство будет довольно.
— Во всем Варт Генце?
Я помотал головой:
— Вы делаете очень точные уточнения, дорогой герцог, что говорит о вашем остром и постоянно работающем уме. Для меня честь работать с вами!.. Конечно, я думаю не о Варт Генце, а о нашей идее построить справедливый мир, который священники называют Царством Небесным на земле, а мы — Арндским королевством. Не было дня, чтобы я о нем не думал.
— Ох, сэр Ричард…
— Именно так, — подтвердил я и сказал деловито, — однако все нужно делать в комплексе!.. Вы, дорогой друг, настоятельно убедите герцога Готфрида принять корону Сен-Мари. По не проверенным, но заслуживающим доверия данным, король Кейдан хочет отказаться от трона именно в его пользу.
Он вскрикнул:
— Господи! Почему?
— Не жаждет почему-то, — объяснил я, — чтобы королевскую корону выдрал из его рук наглый захватчик из-за Хребта. Даже не понимаю, о ком это он так. Кейдан у нас патриот, что очень похвально в данном случае.
Герцог пробормотал немного ошалело, но уже в задумчивости:
— С другой стороны, Готфрида Валленштейна в Сен-Мари давно знают и глубоко уважают…
— Дело только за Готфридом, — сказал я.
Он проговорил с сомнением:
— Будет упираться…
— Будет, — согласился я, — но на этот раз мы его сломим.
— Как?
— Кейдан, — сказал я, — которому он хранит верность, все равно уходит. Если королем Сен-Мари станет не герцог Готфрид, неизбежно выберут меня. Такое грозит недовольством многих местных лордов, что вызовет ответное недовольство моей высокой стороны, а затем и законные кровавые репрессии деспота. Будут реки пролитой крови и как бы напрасно отрубленные черепа. Хоть и много.
Он наклонил голову:
— Вы обрисовали все достаточно убедительно.
— А вам, — сказал я, — дорогой друг, уготовано поприще еще более, а то и совсем более.
Он со сдержанным волнением всмотрелся в мое государственное лицо:
— Что-то еще?
— Да, — ответил я. — Арндское королевство будем возрождать в несколько других границах.
Он спросил быстро:
— Каких?
— Пошире, — ответил я.
— Ваше высочество?
Я произнес медленно и с удовольствием:
— Влияние ордена Марешаля распространим и по ту сторону Великого Хребта…
— На Армландию? — спросил он жадно.
Я кивнул:
— На Армландию, дорогой друг. На Турнедо. На Варт Генц…
Он охнул, перекрестился, щеки его окрасились волнением в багровый цвет.
— Сэр Ричард, но Варт Генц… вы планируете тоже?
— Уже запланировал, — ответил я. — И не хотел бы к ним влезать, но именно с их помощью сможем укрепить здесь влияние, потому от Варт Генца просто не могу отказаться. Северные рыцари чище и благороднее, еще не развращены роскошью и распутством южных народов… Они, простые и благородные, могут стать опорой. Не единственной, конечно, но весьма надежной.
Он сказал пламенно:
— Да! Да, сэр Ричард!.. Я всегда говорил, что нас спасет Север. Потому герцог Готфрид однажды и пытался закрепиться на той стороне Большого хребта, ибо там люди чище, с ними возрождать орден Марешаля было бы легче…
Я благочестиво перекрестился.
— Герцог, под нашим влиянием сейчас ряд королевств с разным экономическим потенциалом, социальным устройством, своими законами, обычаями, склонностями… Императору Карлу не удалось их объединить, он опирался только на меч. Но мы знаем, завоевать легко, удержать — трудно. Однако у нас два козыря, которых не было у Карла…
— Сэр Ричард?
— Первый, — сказал я и перекрестился снова, — церковь. Она объединяет все земли и народы в единое целое и скрепляет. Нет армландцев, сен-маринцев, турнедцев, вартгенцев… есть христиане! А второе, дорогой мой друг, это орден Марешаля. Да, сейчас нас крохотная горстка, да и та в подполье, но пора выйти на свет и начинать закладывать ячейки во всех подвластных нам королевствах!
Он сказал быстро:
— Сейчас же займусь! Сегодня же…
— И не просто закладывать, — добавил я. — Бурно разрастаться, набирать новых и новых членов.
Он посмотрел остановившимися глазами, дыхание сперло, я вывалил слишком много подарков.
— Арндское королевство, — прошептал он, вздрогнул и посмотрел на меня дикими глазами. — Королевство?
Я приложил палец к губам:
— Тихо-тихо, герцог.
— Но…
— Пока, — сказал я, — говорим только о королевстве. Чтоб не сглазить.
