Блэки Хол - Sindroma unicuma. Книга1.
В-четвертых, нужен путь для стратегического отступления. Если главный вход закроют, как я покину альма-матер? Придется либо заночевать в библиотечном закутке среди швабр и тряпок, где меня застукает Бабетта Самуиловна, обожающая протирать с утра подоконники с цветочками, либо прижаться к теплому боку Монтеморта. Про учебники можно забыть, так же как и про сессию. Меня исключат из института.
Таким образом, план имел много прорех и трещал по швам, будучи слабо наживуленным.
Должен же быть какой-то выход, - мучительно морщила я лоб, пытая голубую столовскую стену. Жевала овсянку на молоке, словно траву, и не чувствовала вкуса. Аппетит исчез. Так бывало, когда какая-нибудь проблема нависала, отравляя мирное существование.
Неожиданно на глаза попался Алесс, завтракавший за соседним столом. Интуитивный толчок поднял меня с места, и, подлетев к парню, я уселась напротив.
- Привет.
Он, кивнул, продолжая жевать.
- Нужна консультация.
- Бесплатно советы не даем, - с полным ртом Алесс перечеркнул начинание.
- Жаль. Я могла бы подсказать, как добраться до горна. Тебе ведь надо?
Парень просканировал меня исподлобья:
- Откуда знаешь? Кто-то настучал?
- Никто не стучал, сама видела. Так по рукам или нет?
- Ладно, - согласился Алесс и наклонился ближе. - Ты первая.
- Хитренький, - поцокала я. - Давай скрепим клятвопожатием.
Интернатский опыт пригодился мне, не пройдя даром.
Рыжий ухмыльнулся, упер локоть о стол и протянул ладонь. Я сделала то же самое, и мы пожали руки, переплетя пальцы. Пальцы у Алесса были сухие, прохладные и изящные как у музыканта или художника.
- Что хочешь?
- Как выйти, оставив нетронутым замок?
- Найти ключ.
- Где взять ключ?
- У охранника, где же еще? - пожал плечами парень.
Охранник, охранник... С шеи у Монтеморта, что ли, снять? Я блуждала в закоулках памяти, ковырялась в обрывках коротких воспоминаний. И нашла. Вот оно! Жирная связка ключей на гнутом крючке, вбитом в деревянный косяк. Вахтерская! И Мелёшин, закрывающий меня от воздушной волны. Точно!
- Второй вопрос. Как выйти, если в принципе нельзя выйти?
Алесс весело ухмыльнулся.
- Есть перо и бумага?
Я сходила к сумке и вернулась с тетрадкой и пером. Рыжий что-то нарисовал на последней странице быстрыми резкими движениями, а потом вернул тетрадь.
Картинка напоминала небольшую карикатурку. Огромный сейф с табличкой "Банк" походил на неприступную крепость, увешанную множеством замков. Вернее, он выглядел бы неприступным, если бы сбоку из крошечной дверцы не выглядывала маленькая фигурка уборщицы со шваброй и ведерком, закрывающая дверцу на щеколду.
Изучив рисунок, я поглядела на хитрое лицо Алесса, и до меня дошло.
- Спасибо. Хорошо рисуешь.
- Баш на баш, - напомнил он. - Теперь моя очередь. Где находится горн?
- В подвалах под холлом.
- Где вход?
- Северо-восточный коридор, вторая дверь по левую сторону.
Или начало пути, которым я пошла в свой второй день в институте, разыскивая в институтских катакомбах кабинет завхозши.
- Направление?
- Сразу направо, потом прямо, пока не упрешься в электрощитовую. После нее начинается горн.
- Что значит, начинается? - не понял Алесс.
- А то и значит. Он тянется несколько десятков метров.
Парень подумал и сказал:
- Не врешь.
Ха! Соври я, у меня началась бы гангрена руки. Клятвопожатие - страшная вещь для нечестных людей.
- Откуда знаешь? - спросил парень.
- И тебе того же, - ответила я любезно и пошла доедать остывший омлет, не забыв прихватить тетрадку. А еще утащила из столовой новую жертву для экспериментов - не подозревающую о своей участи вилку.
Мне повезло в продуктивном разговоре с Алессом. Зрительная память не подвела при изучении копий схем институтских этажей и подвалов, любезно предоставленных деканом.
Да пусть начнется учебный стресс.
Дообеденная половина дня посвятилась учебе, причем настолько плотно, что к большому перерыву у меня закружилась голова от обилия впихиваемой информации, а ведь день еще не кончился.
На первой лекции Ромашевичевский объявил приторным голосом:
- Учащиеся! Напоминаю, что через неделю стартует зимняя сессия. В нее вы должны войти подготовленными и вооруженными, в противном случае до экзамена будут допущены избранные.
По словам Ромашки предстояло вооружиться тремя рефератами собственного, а не слямзенного сочинения, что и доказать тет-а-тет преподавателю, плюс сдать экспериментальную работу, в рамках которой разработать собственный рецепт снадобья, изготовить его самолично в свободное от учебы время (для этого специально выделялся вечерний факультатив) и сделать вывод об эффективности и преимуществах по сравнению с существующими рецептурами. Кроме того, к финишу в виде экзамена следовало доползти с исследовательской работой, целью которой стоял поиск интересных рецептов в архивах, мемуарах и в прочих источниках.
Вот такие пироги. И никого из преподавателей не волновало, что я появилась в этом институте неделю назад. Правила одинаковы для всех.
После первой лекции ко мне подошла Эльза под ручку с подружкой.
- Папена, я уполномочена собирать деньги на новогодний вечер, - сказала жеманно, глядя мимо меня. Куда же брюнетке смотреть, как не на своего ненаглядного Мелёшина, воспитывавшего девицу похлеще меня. Наверное, унизительно видеть, что место занято другой, более удачливой фавориткой.
- Зачем? На костюм зайчика не хватает?
- Шути, Папена, пока шутится, - не повелась Эльза. - Если не хочешь сдавать, говори сразу. Тогда не получишь пригласительный, а вход только по билетам. Или символический взнос в три висора будет для тебя проблемой?
- Отчего же? - пожала я плечами, лихорадочно вспоминая, наскребу ли из той мелочевки, что у меня осталась, требуемую сумму. - А кто уполномочил? Сама себя?
Девица презрительно дернула плечом и показала небольшую карточку, на которой действительно значилось, что Эльза Штице, студентка третьего курса факультета нематериальной висорики, делегирована послом доброй воли для сбора денежных средств на пожертвования в рамках вечера, приуроченного к встрече Нового года. Внизу стояла институтская печать, а размашистая подпись Стопянадцатого переливалась яркой голограммой.
Выудив из кармашка сумки три висора мелочью, я облегченно вздохнула. Попроси Эльза чуть больше, и тогда меня, не стесняясь, ославили бы на всю аудиторию, указав на скупердяйство или на бедность.
- Расписывайся, - девица сунула ведомость и перо. - Не бойся, не украду твои медные грошики. Больно надо. Егорчик, а ты будешь сдавать? - И оттолкнув меня, она ринулась выше, а подружка пристроилась хвостиком.
