Александр Сухов - Танец на раскаленных углях
– Постучи по деревяшке – сглазишь.
Я поднялся с матраса, потянулся и пошел разогревать себе еду. Около девяти. До дежурства три часа. Чтобы как-то убить время, решил после ужина посмотреть какую-нибудь киношку.
К тому времени, как я расправился со своим пайком, Брюс уже тихо посапывал на своем матрасе в две дырочки, поэтому коллективного просмотра не получилось.
«Вот дает! – откровенно позавидовал я ветерану. – Теперь продрыхнет до четырех – пушкой не разбудишь».
Конечно, ничего приличного на борту не оказалось – одни военные боевики и учебные пособия в помощь начинающему десантнику. Выбрав фильм с замордованным киношниками всех времен и народов названием «Умереть или выжить», минут тридцать «наслаждался» откровенно пропагандистской жвачкой, когда «наши парни» в огне не горят, в воде не тонут, вовремя дают по зубам кому надо, и пули от них отскакивают, как от чугунных статуй. Перспектива умереть никому из них явно не светила – только выжить. Так бы и назвали киношку – «выжить», и нечего темнить насчет «умереть».
Надоело, плюнул, выключил телевизор и направился в кабину управления в подавленном состоянии. Что-то нехорошее было у меня на сердце. Какое-то тревожное предчувствие терзало душу. Однако никаких реальных объяснений своей меланхолии я не мог предложить. Свалил все на вечерний сон – недаром маги-лекари каждую субботу на телеканале папочки Патриции в программе «Здоровье без лекарств» талдычат, что спать от семи до десяти категорически не рекомендуется, впрочем, как и принимать пищу. Может быть, мне до тошноты наскучила эта бесконечная тряска на колесах. Ничего, скоро надоест топать ножками.
Не успела моя рука коснуться ручки двери, ведущей в рубку управления, как вездеход резко остановился. Меня бросило по инерции вперед, и мой лоб вошел в довольно жесткий контакт с твердой металлической поверхностью. Смачно выругавшись (хорошо, что девушка не слышала), я распахнул тяжелую дверь и хотел сразу же отчитать нерадивого водителя, но, наткнувшись на озабоченный взгляд начальника экспедиции, понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее, и прикусил язык.
Все присутствующие были какие-то подавленные. На Патрицию страшно глянуть: девушка сидела бледная, как смерть, на осунувшемся лице лишь пара зеленых озер, влажных от слез. Фарик, также побледневший то ли от волнения, то ли от испуга, затравленно посмотрел на меня и быстро отвел взгляд. Лишь начальник экспедиции сохранял видимость спокойствия, хотя сломанный карандаш на его столе прямо указывал, что на душе у него в данный момент отнюдь не спокойно.
– Все, Коршун, кажется, приплыли, – с грустью в голосе констатировал Его Величество.
– Что случилось, мастер?
– А то и случилось, – печально ответил гном, – обложили нас со всех сторон. Хорошо обложили. Успели гады определить координаты вездехода со спутника и приготовили торжественную встречу.
– Ну и что? У нас есть средства, которых хватит, чтобы отбиться от целой армии.
– Коршун, нам придется иметь дело не с обычными солдатами, а со сворой магов Гильдии. Все, кого не добили мои парни, прибыли сюда, чтобы поквитаться с нами. Да что я тебе все это рассказываю? – тяжело вздохнул король. – Давай лучше послушаем Фарлафа.
– Действительно, учитель, как вам уже сообщил Его Величество… – Маг осекся, виновато посмотрел на короля и стушевался, залившись пунцовым румянцем, словно красная девица.
– Его Величество?! – всплеснув руками, воскликнула Патриция и уставилась на нашего босса пристальным взглядом работника прокуратуры или правоохранительных органов. Слезы в ее глазах моментально испарились, кровь прилила к щечкам, возвращая нормальный цвет мордашке. – Так вот вы кто, – с упреком в голосе, словно от нее специально скрывали страшную тайну, тихо проговорила девушка. – Тогда мне все понятно…
– Что же тебе понятно, дочка? – ласково, даже с нежностью в голосе спросил король.
– А все понятно! – на миг воспрянула духом Пат. – Точнее, ничего не понятно, – поникла девушка и замолчала.
Вот она, женская логика: только что ей все было ясно, теперь сама же признается, что ничего не понимает. Поди пойми этих дам.
– Успокойся, детка, останемся живы, обязательно устроим вечер вопросов и ответов, только, чур, не для телешоу под названием «Жуткие тайны горного народа». Все, что ты узнаешь, будет секретом узкого круга избранных и никогда не станет достоянием общественности, – улыбнулся Матео. – Потерпи немного. Сейчас нас должна в первую очередь волновать другая проблема, а именно: как всем нам выкрутиться из неожиданного переплета. – Затем он обратился к Фарику, который, чувствуя за собой вину, не знал, куда деть глаза: – Ты тоже успокойся! Чего раскис?! Не обижаюсь, не переживай. Удивительно, что до сих пор никто из вас не проговорился. Признаться, я был уверен – первым будет Брюс. Кстати, сходи растолкай этого любителя поспать, затем расскажешь по порядку то, о чем поведал мне и Патриции минуту назад…
Когда заспанный и недовольный тем, что его оторвали от второго по значимости любимого занятия (про первое попробуйте догадаться сами), компаньон явился по зову своего короля, Фарлаф поведал такое, от чего, будь я особой противоположного пола, сразу же грохнулся бы в обморок часика на двадцать четыре, не меньше. Брюс оказался крепче, он всего лишь, не обращая внимания на присутствие Пат, выдал витиеватое, логически законченное и безупречное по красоте лексическое построение. Это был великолепный образчик ораторского искусства, когда при помощи приукрашенных завитушками приставок, суффиксов и падежных окончаний всего трех общеизвестных слов-кирпичиков, виртуозно обработанных тонким инструментом, именуемым загадочным термином «склонение», и намертво скрепленных прочнейшим раствором местоимений, союзов и предлогов, создаются изумительные дворцы совершеннейших форм и пропорций.
Все пооткрывали рты от восхищения, а некоторые пришли в сильное смущение. Впрочем, не будем обсуждать таланты ветерана многих (окончательную цифру компаньон пока еще никому не назвал) войн, а вернемся к рассказу нашего мага.
Фарик почувствовал что-то неладное еще полчаса назад и сразу обратил внимание на аномальное повышение окружающего магического фона и его необъяснимые флуктуации. Создавалось впечатление, будто кто-то специально генерирует помехи, чтобы ограничить область ментального восприятия человека.
Пришлось нашему чародею очень постараться, чтобы отфильтровать посторонние шумы и получить достоверную информацию о том, что происходит вокруг.
А вокруг творились дела очень странные и не очень приятные для нас. Четырехмоторный реактивный «Пингвин» – самое большое воздушное транспортное средство, когда-либо созданное руками человека, совершал облет местности по кругу радиусом примерно тридцать километров, с центром «Носорог». Было бы полбеды, если бы он просто барражировал (летает, ну и пусть себе летает, нас не трогает), но через каждые пять километров из необъятного брюха гиганта выпрыгивало три-четыре парашютиста, как минимум, один из которых обязательно был магом. За считаные минуты транспортник, как по циркулю, описал окружность длиной примерно двести километров, исторгнув из своих недр полторы сотни людей.
