Глен Кук - Белая роза
– Бумаги не уцелели. Зато у нас есть это. Она вытряхнула на стол несколько странных браслетов. – Завтра отправляемся за Боманцем.
Все поняли. А мне пришлось спрашивать:
– Это что?
– Амулеты, сработанные для Вечной Стражи во времена Белой Розы. Чтобы стражники могли безбоязненно заходить в Курганье.
Понятия не имею, почему все так разволновались.
– Его жена, должно быть, унесла их. Хотя как они попали к ней в руки – загадка. А теперь разойдитесь. Мне надо подумать. – Она выгнала нас, как крестьянка – цыплят.
Я вернулся к себе. За мной в комнату вплыл Хромой. Не сказав ни слова, он зарылся в бумаги. Я из любопытства заглянул ему через плечо. Он свел в список все найденные нами имена, теми письменами, которыми пользовались в соответствующих странах, и, кажется, играл одновременно с подстановочными шифрами и нумерологией. Я недоуменно покачал головой, лег, повернулся к нему спиной и прикинулся, что сплю.
Уснешь тут, как же, когда он рядом.
Глава 53. Воскрешение
Той ночью опять пошел снег. Настоящий, полфута за час, и никаких просветов. Меня-то и разбудил шум, поднятый разгребающими снег с ковров и дорожек стражниками.
Несмотря на Хромого, я все же задремал.
Миг ужаса. Я вскинулся – Взятый по-прежнему корпел над бумагами.
В бараке было жарко – тепло не уходило, потому что снега навалило едва ли не до крыши.
Несмотря на погоду, жизнь продолжалась. Пока я спал, прибыли несколько Взятых. Стражники не только копали, но и чем-то еще занимались.
За скудным завтраком ко мне подсел Одноглазый.
– Так она собирается идти туда, – проговорил я. – Несмотря на погоду.
– Погода лучше не станет, Костоправ. Тот парень знает, что тут творится.
Колдун был мрачен.
– В чем дело?
– Я умею считать. Костоправ. Чего ты хочешь от человека, которому осталась неделя жизни?
У меня засосало под ложечкой. Да. Я старался гнать от себя подобные мысли, но…
– Мы уже бывали в безвыходных положениях. Лестница Слез. Арча. Берилл. Мы выкручивались.
– Я это себе сам повторяю.
– Как Душечка?
– Беспокоится. А ты что думал? Она же как мошка между молотом и наковальней.
– Госпожа о ней и забыла.
Он фыркнул.
– Не позволяй ее милостям разъесть твой здравый смысл, Костоправ.
– Хороший совет, – признал я. – Но ненужный. Даже сокол не присматривал бы за ней так, как я.
– Тоже пойдешь?
– Чтобы я да пропустил? Не знаешь, где тут можно снегоступы достать?
Одноглазый ухмыльнулся. На мгновение в нем проснулся прежний бес.
– Некоторые – не стану называть имен, всякое бывает – этой ночью сперли со складов Стражи полдюжины пар. Часовые заснули, сам понимаешь.
Я подмигнул и ухмыльнулся в ответ. Так, значит. Я не мог приглядывать за ними постоянно, но времени они не теряли.
– Парочку мы Душечке отнесли, так, на всякий случай. Осталось четыре пары. И ма-аленький такой планчик.
– Да?
– Да. Увидишь. Блистательный, если можно выразиться.
– Где снегоступы? Куда вы собрались?
– Встретимся в коптильне, как только Взятые взлетят.
Заглянули перекусить несколько стражников, усталые и злые. Одноглазый ушел, оставив меня в глубоком раздумье. Что они там замышляют?
Самые тщательно разработанные планы... ну, вы знаете.
В столовую вступила Госпожа.
– Бери тулуп и варежки, Костоправ. Время.
У меня отпала челюсть.
– Ты идешь или нет?
– Но… – Я судорожно поискал оправданий. – Если я полечу, кому-то не хватит ковра.
Госпожа как-то странно на меня посмотрела.
– Хромой остается. Пошли. Одеться не забудь.
Я не забыл, как меня ни огорошило. По пути на улицу я наткнулся на Гоблина; обалдело помотал головой, чтобы тот заметил.
Как только мы взлетели, Госпожа протянула мне что-то.
– Что это?
– Лучше надень. Если не хочешь без защиты отправиться в Курганье.
– О!
Не слишком внушительно. Дешевка, жад и яшма на ломком кожаном шнурке. Но, застегнув пряжку на запястье, я ощутил силу амулета.
Мы пролетали над самыми крышами – единственными нашими ориентирами. За городской чертой не было и их. Но у Госпожи были и другие способы.
Мы описали круг над границей Курганья, у реки снизились. Вода текла в ярде под нами.
– Льда много, – заметил я неуверенно. Госпожа не ответила. Она изучала берег. Река уже въелась в Курганье. Вот рухнул сырой обрывчик, обнажив дюжину скелетов. Я поморщился. Через минуту скелеты прикрыл снег или унесла вода.
– Аккурат по расписанию, – произнес я.
– М-м-м. – Госпожа направила ковер по окружности курганов. Пару раз мне удавалось заметить другие ковры. Потом что-то внизу привлекло мое внимание.
– Внизу!
– Что?
– Показалось, следы.
– Возможно. Пес Жабодав близко.
О боги…
– Время, – бросила Госпожа, и мы повернули к Великому кургану.
Высадились мы у подножия кургана – сначала Госпожа, за ней я. Вокруг опускались другие ковры. Вскоре рядом стояли четверо Взятых, Госпожа и старый перепуганный лекарь – стояли в нескольких шагах от ужаса мира.
Один из Взятых привез лопаты. Полетел снег. Мы копали по очереди, не исключая никого. Собачья работа. Когда мы добрались до засыпанного снегом кустарника, стало еще хуже. А когда пошла мерзлая земля – совсем паршиво. Копать приходилось осторожно. Госпожа сказала, что Боманца едва засыпало землей.
Казалось, это длится вечно. Копай, и копай, и копай. Но мы нашли сморщенное человекоподобное нечто, и Госпожа заверила меня, что это Боманц.
В последнюю мою очередь лопата наткнулась на что-то твердое. Я нагнулся посмотреть, думая, что это камень, отмел мерзлую землю…
И с воплем вылетел из ямы, тыча в нее пальцем. Госпожа спустилась туда. Вверх взмыл ее смех.
– Костоправ нашел дракона. По крайней мере, его челюсть.
Я продолжал пятиться к нашему ковру…
Там громоздилось что-то огромное, басовито рычащее. Я метнулся в сторону, утонул в снегу. Послышались крики, рев… Когда я вылез, все уже кончалось. Израненный пес Жабодав умчался.
Госпожа и Взятые ждали его.
– Почему меня никто не предупредил? – проныл я.
– Он мог тебя прочесть. Жаль, что мы не сильно его задели.
Двое Взятых, наверное мужского пола, подхватили Боманца. Тот был тверд как статуя, но что-то в нем ощущал даже я – не то искру, не то что-то иное. За мертвого его никто бы не принял.
Колдуна погрузили на ковер.
Гнев внутри кургана был едва ощутимым, как жужжание мухи в другом углу комнаты. Теперь он обрушился на нас, как молот безумия. Один удар. Ни капли страха не было в нем. Полная уверенность в конечной победе. Мы были для него лишь надоедливой помехой.
