Николай Грошев - На пути к Лабиринту Теней (Рождение кровавой легенды-2) (СИ)
-Идём в таверну.
Таверна “Корона Империи” переживала не лучшие свои времена, но сегодня её владельцам улыбнулась богиня удачи. Она была забита до отказа, впервые за последний год, не было отбоя от посетителей жаждущих вина и легко доступных женщин. Тут их было много, этих женщин. Путаны работавшие на хозяев таверны и, даже те, что обычно работали на близлежащих улицах. Последние прибыли, едва таверна наполнилась посетителями битком. В пять минут переговорив с хозяевами злачного места, жрицы любви оговорили условия работы и приступили к ней, готовясь отдать им долю малую, за оказанные любовные услуги и с денег, вытащенных из кошельков мертвецки пьяных посетителей. Подтянулись сюда и несколько лихих ребят, этой ночью решивших поработать в более мирной обстановке, нежели холодные и сырые улицы ночного города. Одни вспомнили свои былые навыки в деле карманных краж, другие затеяли уголок азартных игр, где простаки могли быстро и с удовольствием для себя, потерять свои кровные золотые. Вино лилось рекой, съестные припасы таверны стремительно исчезали в животах отдыхающих людей, комнаты верхнего этажа были заполнены более чем наполовину путанами, а хозяева таверны, едва не прыгали от счастья. Их финансовое положение нынче было не очень стабильным, ещё немного и они станут на грань разорения. Сегодняшняя ночь должна была поправить их дела. Владельцы заведения были счастливы и предавались розовым мечтам, о том как расширят они своё маленькое дело…
Мечты хозяев таверны разлетелись в дребезги, как только внутрь ворвался мускулистый гигант с обнажённым мечом. Вслед за ним ещё пятеро, поменьше ростом и размерами, но не менее разъярённых людей. Они на миг замерли на пороге. А за ними внутрь бесшумно скользнули два белых тигра, девушка в одеждах лесных бродяг и воин, одетый как Гвардеец Императора, но носящий другие цвета.
В таверне повисла тишина. Десятки людей, в то время предававшихся еде, выпивке, объятьям женщин или игравшие в карты, кости, молча смотрели на вошедших. Они не понимали, что происходит. Первыми сообразили чем пахнет, полтора десятка имперских солдат, которые сейчас вообще-то, должны были патрулировать город. Но они не успели ничего сделать.
Гигант первым вошедший внутрь издал яростный рёв и тигры, врубившись в толпу посреди помещения, до того танцующую, пустили вход то единственное оружие, что у них было – когти и клыки. Мощные удары лап, снабжённых острыми, как бритва когтями, легко рвали плоть и тонкие кольчуги. Одежду эти когти пропарывали, не замечая её вообще. Ярко-красная кровь в пару секунд окрасила шкуры тигров в свои цвета. Посетители таверны, наконец, очнулись и разразились воплями ужаса. Те, кто имел оружие, попытались вступить в бой. Редко у них получалось сделать больше одного-двух выпадов. Некоторые побежали к лестнице ан второй этаж, мгновенно создав затор из собственных тел. Они были обречены и, кажется, понимали это.
Когда тигры пролили первую кровь, пятеро воинов, молча напали на перепуганную аудиторию. Они рубились с немногими давшими отпор и убивали тех, кто его не оказывал с видимым удовольствием. С одним из дравшихся за свою жизнь, поступили особенно жестоко. По мнению арийцев, Радон, даже переборщил, проявив просто изуверскую жестокость, по отношению к слабому и юному мечнику (он был бородат и кряжист, но мечом владел хуже самых юных мальчиков Тара, допущенных в Малом городе, до тренировок с признанными Великими Воинами Славного Города). Стражник, одетый только в кольчугу, хорошие поножи и наручи, которые он ещё не успел снять, тиская одну из местных жриц любви, издал грозный боевой клич, едва начался бой и кинулся на встречу Радону. Ариец успел зарубить двоих и его топор встретил меч стражника. Лезвия разлетелись, высекая искры, и Радон нанёс грубый яростный удар, сверху вниз, рассчитанный на чистую силу удара, а не на технику боя. Стражник сумел отразить удар, едва не выронив меч, но бой сумел продолжить. И Радон, оглушительно хохоча, стал играть со своим противником. Он отступал, отбивая его удары и нанося слабые, легко отражаемые удары в ответ. Между ударами своими и ударами стражника, Радон ещё и убивал попавшихся на пути людей – что было явным, ничем не прикрытым оскорблением, брошенным в лицо противника. Любой ариец, столкнувшийся с подобной насмешкой, немедленно взбесился бы, но стражник, даже не мог понять, что таким образом над ним насмехаются. Он теснил хохочущего воина, не носившего доспехов, и всё яростнее орудовал мечом. Один из его ударов случайно рассёк шею бестолково бегавшей по залу и истошно вопившей путаны, но он не заметил этого поглощённый сражением с необыкновенно подвижным седым воином, чей тяжёлый топор порхал подобно мотыльку. И тогда Радон позволил себе и другие насмешки – он напомнил стражнику, что женщине не пристало носить кольчугу, которую стражник на себя напялил. Стал давать советы, как стражнику следует вести себя со своим будущим мужем. Выкрикивал более простые оскорбления и смеялся. Обезумевший от этих насмешек стражник потерял контроль над собой и быстро терял силы. Вскоре он выдохся. Тело его налилось тяжестью, дыхание сбилось на свистящий хрип. Руки тряслись и сами собой опускались вниз. Радон решил, что хватит. Он нанёс сильнейший удар по ногам противника, уже не способного уйти от такого простенького выпада. Дико заорав, стражник выронил меч и упал на пол, рядом со своими срубленными ногами. Душераздирающие его вопли на миг перекрыли царивший в зале шум. Радон размахнулся, и топор опустился на голову воина. Лезвие разрубило голову воина надвое, вместе с кольчужным капюшоном и глубоко вонзилось в деревянный пол. С яростным рыком, ариец вырвал топор из дерева, расщепив крепкую дубовую доску. Радон размахнулся, и лезвие топора унесло ещё одну жизнь.
Анталия почти не сражалась. Лишь одного человека она убила здесь и убила весьма жестоко. Она двигалась быстро, но не слишком и один из рыцарей патруля, сумел пронзить её грудь острием меча. Девушка с шипением схватилась за клинок, торчавший меж её рёбер и, шипя от боли, сломала его. Затем вырвала острие из груди и увернулась от кинжала рыцаря. Парень побелел как полотно, узрев клыки и сообразив с кем столкнулся, но присутствия духа не потерял и попытался отсечь исчадью тьмы голову. Легенды утверждали, что вампира можно убить только так. Но ему не повезло. Девушка двигалась слишком быстро. Смазанный вихрь метнулся в сторону и обратно. Лезвие кинжала прошло мимо и рыцарь ощутил сильный удар в бок. А потом его тело с огромной скоростью врезалось в стену. Анталия отскочила от хрипящего тела рыцаря, чей доспех сплющился – она сбила его плечом и в таком положении врезалась в стену. Парня просто сплющило. Вампир взвыла от ярости, поняв, что парень пронзивший её грудь ещё хрипит, а следовательно жив. Девушка разорвала его тело на куски, не став пить его кровь. Но едва голова парня была отделена от его тела, Анталия поняла, что гнев отступил, а её тело истратило немало сил, справляясь с полученной раной. Анталия врезалась в битву, в поисках жертвы. Она раскидывала противников сильными ударами, не убивая не калеча. Девушка была голодна. А таверна полна самых разных людей – у вампира была редкая возможность выбрать пищу повкуснее. Прежде чем битва стихла, она успела осушить пятерых молодых, девушек и юношей. Так сытно она давно не питалась. Выпив двоих, она поднялась на второй этаж, в компании Домена и Марса. Её тигры, тоже не долго занимались убийством. Едва она осушила первого, Шэрхан занялся поеданием этого тела – очень любил он обескровленную Анталией еду. Дора забилась в угол с телом какой-то девушки.
