Роберт Сальваторе - Король пиратов
Отклоняя один удар за другим, он все время двигался вперед, а потом, резко отбив сразу оба копья, прыгнул и вонзил по обломку в грудь каждого гоблина, согнул руки и поднял их. Он стукнул гоблинов друг о друга, и один, сорвавшись, с воплем полетел на землю.
Второй, насаженный на острый конец, бился в агонии, а гигант, опустив его почти до самого пола, резко поднял вверх, загоняя наконечник глубже в грудь. После этого он отбросил жертву в сторону, а на его упавшего напарника наступил ногой.
Он прошел дальше, отыскивая вождя, главного противника.
И перед ним появился великан, настоящий гигант, но не человек. В руках великана покачивалась увесистая дубинка, а у него не было никакого оружия.
И все же он не колебался ни мгновения. Он ринулся вперед, выставив одно плечо, в полной уверенности, что его бросок погасит силу удара.
Мощные ноги, подгоняемые яростью, несли его со скоростью бури и силой Долины Ледяного Ветра. Он оттолкнул великана на несколько шагов назад, и только стена помогла тому остановиться.
Дубинка с шипами отлетела в сторону, и великан принялся молотить могучими кулаками. Один удар выбил весь воздух из его легких, но он игнорировал боль, как игнорировал морозный ветер.
Человек отпрыгнул назад и выпрямился, сжатые кулаки взлетели вверх, с силой ударили по великану и прорвали его оборону.
Великан и человек сразу же снова бросились друг на друга и столкнулись, словно олени-карибу, бьющиеся за самку. Удар кости о кость пробудил эхо, прокатившееся по всей пещере, и те немногие гоблины, которые остались посмотреть на битву гигантов, невольно вскрикнули от страха. Попадись любой из них между двумя этими чудищами, его ждала бы мгновенная смерть.
Гигант и человек, каждый упершись подбородком в плечо противника, обхватили друг друга за пояс и давили что было сил. Больше не было ни выпадов, ни бросков. Соревнование в ловкости сменилось состязанием в силе. В тот момент гоблины приободрились: они не верили, что их вождя можно победить.
И в самом деле, великан, выше противника на два фута и тяжелее на две сотни фунтов, казалось, имел преимущество, и человек стал постепенно сгибаться под его натиском, у него задрожали ноги.
Великан не ослаблял хватку, и в его рычании вместе с решимостью послышались победные ноты.
Но он был из тундры, он был из Долины Ледяного Ветра. По рождению и природе, он был частью Долины Ледяного Ветра — неукротимой, неутомимой, вечной и несгибаемой. Ноги выпрямились, как два молодых крепких дубка, и великан уже не мог его больше согнуть.
— Я… сын… — заговорил он, сначала выравнивая свою позицию, затем отыгрывая у великана несколько дюймов, — Долины… Ледяного… Ветра!
Он взревел и начал наступление.
— Я сын Долины Ледяного Ветра! — кричал он, снова ревел и налегал на упрямого великана, лишая его всякого преимущества.
— Я сын Долины Ледяного Ветра! — опять выкрикнул он, и гоблины с воплями разбежались, а великан застонал.
Он яростно заворчал и усилил натиск с ошеломительной мощью. Великан неловко прогнулся и попытался вывернуться, но человек крепко держал его и продолжал давить. Затрещали кости.
— Я сын Долины Ледяного Ветра! — закричал человек, повернул корпус и рванул великана в сторону.
Тот упал на колени, но гигант продолжал давить, выгибая его тело назад. И вот последовал резкий рывок, оглушительный рев, и сопротивление было сломлено, у великана не выдержал хребет.
Но человек еще не закончил.
— Я сын Долины Ледяного Ветра! — опять провозгласил он.
Человек отступил на шаг, схватил умирающего великана за горло и пах и поднял его над головой, словно он весил не больше, чем его подданные-гоблины.
— Я сын Беарнегара! — крикнул победитель и швырнул тело великана о стену.
Глава 24
Советника больше нет
— Ты охраняешь жизнь Сульджака? — спросил старик Ретнор, проходя вместе с Кенсиданом по пышно украшенным залам дворца Корабля Ретнора.
— Я отдал ему своего дворфа, — ответил Кенсидан. — Этот коротышка начал действовать мне на нервы. Он пытался говорить стихами — как раз об этом меня предупреждал его бывший хозяин.
— Бывший хозяин? — насмешливо повторил старик.
— Да, отец, я с тобой согласен, — смущенно признался Ворон. — Я доверяю ему только по той причине, что наши интересы в основном совпадают и ведут к общей цели.
Ретнор кивнул.
— Но я не могу позволить Таэрлу и Бараму убить Сульджака — а я уверен, что они именно этого и добиваются, особенно после того, как увидели его на трибуне рядом с Дюдермонтом.
— Их так разозлило присутствие Сульджака на выступлении Дюдермонта?
— Нет, но это дало им повод, которым они решили воспользоваться, — пояснил Кенсидан. — Курт придержал своих людей на Охранном острове, пережидая бурю. Я не сомневаюсь, что он провоцирует большую часть беспорядков в главной части города, но ждет, пока Лускан окончательно не превратится в труп, чтобы наброситься на него подобно голодному стервятнику. А меня Барам и Таэрл считают чересчур уязвимым, поскольку я слишком тесно связан с Дюдермонтом и, кроме того, ты еще не объявил об официальной передаче мне управления Кораблем. По их мнению, разгром Главной Башни вызвал в городе такое потрясение, что мои сторонники пришли в смятение и не пойдут в бой даже по моему прямому приказу.
— Как могут Таэрл и Барам судить о верности солдат Кораблю Ретнора? — спросил Верховный Капитан.
— И действительно, как они могут? — с самым невинным видом поддакнул Кенсидан, и Ретнор усмехнулся, всем своим видом показав, что одобряет тактику сына.
— Значит, вы с Куртом решили держаться в стороне, — сказал Ретнор. — Вы даже не появились на инаугурации Дюдермонта. Теперь три остальных верховных капитана, если они намерены получить какую-то выгоду, должны действовать быстро, пока вы двое или Дюдермонт их не опередили. А чтобы подтолкнуть их к более решительным шагам, ты усадил Сульджака на трибуну позади Дюдермонта, и этого хватило, чтобы спровоцировать Таэрла и Барама.
— Да, примерно так.
— Но его нельзя им отдавать, — предупредил сына Ретнор. — Сульджак еще понадобится тебе, пока не закончилась эта неразбериха. Хоть он и глупец, но может принести пользу.
— Дворф за ним присмотрит. Пока.
Они дошли до пересечения коридоров и свернули каждый к своим личным покоям, но сначала Ретнор наклонился и поцеловал сына в лоб, демонстрируя любовь и уважение.
Старик зашаркал по коридору к двери своей спальни.
![Роберт Сальваторе - Серебряные стрелы [Серебряные потоки]](/uploads/posts/books/66682/66682.jpg)
