Яна Тройнич - Сказка для олигарха
Правитель оглядел меня с удовольствием, но казался слегка удивленным:
— Вы даже не догадываетесь, что произошло.
— Скажите, и я буду знать.
Его явное восхищение мне очень понравилось. Да и какой бы девушке не польстило внимание такого красавца? Но вот что его удивило, я понять не смогла.
— Это платье впервые пришлось кому-то впору. Волшебные вещи предпочитают сами выбирать хозяев. Также это платье само решает, какой цвет в данный миг лучше подходит вашему характеру и настроению.
Я захлопала ресницами. Какие-то нанотехнологии, если не врет… Да и я… Тоже мне, Золушка выискалась! Только той оказалась впору туфелька, и получила она в результате прекрасного принца. А что получу я?
— У вас еще есть немного времени, прогуляйтесь по саду. Я отдам несколько распоряжений и присоединюсь к вам.
Я поспешила подальше под сень деревьев и мысленно позвала метлу. Та явилась моментально. Я быстро рассказала, куда направляюсь, и Феклуша задумалась:
— Опасно…
— Знаю, поэтому на твоей компании не настаиваю. Если что, расскажешь моим друзьям…
Та фыркнула и перебила:
— Нет уж, я буду с тобой.
Я думала, сейчас она в который раз затянет: «Ровно три года три месяца и три дня», но метла промолчала. Потом прошептала:
— Сюда идут… Сматываюсь!
И исчезла.
Кто-то крепко схватил меня за локоть. Я повернулась: рядом стояла Шамаханская царица.
— Ты кто?!! — зло прошипела она.
— Любка… — растерялась я.
Похоже, красотка меня ненавидит, но что я ей сделала? Лишь сегодня познакомились и даже словом не перемолвились друг с другом.
Царица еще сильнее сжала мою руку и выдала с каким-то странным акцентом:
— Что Льюбка, без тьебя знаю. Кем тьебе приходьится Фьодор?
— Братом. — Правду говорить я не собиралась.
Она облегченно вздохнула и улыбнулась:
— Я льюблю твоего брата.
У меня потемнело в глазах:
— Но вы же только что встретились!
— Ньет. Я была там, у вас.
Я смогла только пробормотать:
— Не верю.
Она сжала и вторую мою руку.
— А если скажу про зьмею на его тьеле, поверишь?
А я уже и так поверила, стоило увидеть ее горящие глаза и услышать страстный голос. Когда она произнесла знакомое имя, захотелось оттолкнуть гадкую бабу и завыть. Но я лишь продолжала беззвучно смотреть на красавицу. Боже, сколько же у него еще любовниц?!! На сердце словно камень навалился. Раньше-то я хоть думала, что все они были до меня.
Тут невдалеке послышался голос князя. Царица гибким движением метнулась за деревья, а я, с трудом взяв себя в руки, двинулась навстречу правителю. Про себя твердила: «Ничего, я сильная, я справлюсь».
Как ни старалась, князь заметил, что я в расстроенных чувствах:
— Боярышня, вы чем-то взволнованы?
— Вам показалось.
Он взял меня за подбородок пальцами и повернул к себе:
— Девочка, запомни, мне никогда ничего не кажется.
Я продолжала упрямиться:
— А в этот раз — показалось.
Князь усмехнулся и отпустил. А я уже опомнилась и постаралась исправиться:
— Вспомнила, что с братом поссорилась.
— Вы своенравны и любите прекословить. Но сейчас спорить некогда — нам пора. — Он притянул меня к себе, легко поднял на руки: — Обхватите мою шею и лучше закройте глаза. Боюсь, путешествие может показаться необычным.
Я торопливо послушалась, вспомнив Чародея. Если отправимся подобным способом, не хочу опозориться. У князя бороды нет и мочить вроде ничего не требуется.
Меня словно закружило в потоке воздуха. Показалось, что тело подхватил ураган. Однако путь оказался недолгим. Вскоре я почувствовала, как меня поставили на землю.
— Вот мы и на месте.
Я с любопытством распахнула глаза и тут же чуть снова их не закрыла. Вокруг толпились ведьмы. Только баб было еще больше, чем в прошлый раз. Среди ведьм мелькали и типы мужского пола. Я огляделась и благоразумно придвинулась поближе к своему спутнику. Он с готовностью обхватил мою талию. Я не стала возмущаться. Пусть держит, не жалко, раз обещал защитить.
Тем временем на поляне наступила абсолютная тишина. Шум, хохот, крики и визг умолкли. Я поняла — дело в моем кавалере. Все присутствующие склонились перед нами чуть ли не до земли.
Затем толпа взревела:
— Слава владыке! Приветствуем тебя и твою спутницу.
От такого внимания спутница, то бишь я, почувствовала себя совсем не в своей тарелке.
В это время из-за спин окружающих выбралась Агапья:
— Владыка, она украла мою метлу! Накажи ее! — И потянулась ко мне, угрожающе прошипев: — В тот раз выкрутилась, так сгоришь на костре сегодня. Сколько веревочке ни виться…
Я ойкнула, отбросила ее руку и попятилась. Князь внимательно оглядел нас, и на лице его появилось такое выражение, что я втянула голову в плечи и попрощалась с жизнью. Вот мне и конец. Однако гнев владыки обрушился на Агапью:
— Как ты посмела без позволения подойти? Убирайся. И чтоб в ближайшие тысячу лет ноги твоей здесь не было.
Я про себя одобрила: «Круто! Как он ее!» Хотя и чувствовала, что не совсем права. Как ни крути, метлу-то я действительно стащила. Но что Агапья вопила о костре? А вдруг другие ведьмы тоже потребуют принести меня в жертву? Я с силой вцепилась в руку князя. Он с изумлением взглянул на меня, и я опомнилась. Умирать не хотелось, но и быть с князем — тоже. А в том, что за защиту придется расплачиваться, не сомневаюсь. Однако из двух зол принято выбирать меньшее. Впрочем, может, мне еще повезет, как везло до сих пор, и выбирать ничего не придется.
Князь что-то прошептал, и рядом с нами, прямо из-под земли, выросло большое кресло. Я от души обрадовалась, ноги-то уже дрожали. Но оказалось, что предназначалось оно лишь для владыки, а мне по сценарию полагалось стоять за спиной. Я обиделась. В нашем мире воспитанный мужчина уступил бы место своей даме. Кажется, я даже произнесла это вслух.
Князь обернулся ко мне:
— Это не кресло, а трон. И разделить его со мной сможет только моя законная супруга.
Он поднялся:
— Мои верные подданные! С этого мига праздник вступает в свои права. Сейчас каждый, кто пожелает, может избрать себе пару. Согласно нашему древнему закону, я свой выбор сделал. Теперь в воле высших сил подтвердить его или опровергнуть. Зажгите костер!
Все радостно зашумели. Многие мужчины и женщины взялись за руки. Появились слуги с кувшинами вина и кубками. Один из них подали правителю. Он отпил и передал кубок мне:
— Пей!
Я вертела сосуд в руках, но пить не спешила. Из одной чаши? Я к такой антисанитарии не привыкла.
