Роман Злотников - Арвендейл. Император людей
Трой и Арил переглянулись.
— А именно?
— Мы тянем связку из довольно увесистых барж вверх по Помаку. И нам явно не хватает крепких ног и плеч. А вам, — он кивнул на Тайную ветвь, замаскированный под «дар усопшего», — все равно еще ждать и ждать.
Ахлыг-Шыг находился как раз в двенадцати лигах выше по Помаку. В такую удачу невозможно было поверить… как, впрочем, и много раз до сих пор. Но соглашаться сразу все же не стоило. Ну что это за работники, которые не поторгуются? Даже если они не собирались оставаться до конца и получать уговоренную плату…
— Понимаете, мы только что пришли с грузом из…
— Золотой, — быстро сказал ватажный.
— Каждому?
— Да, за день.
Арил покосился на Троя и широко улыбнулся:
— Идет.
— Тогда жду вас на причале завтра с рассветом…
На первый ночлег они остановились за половину дневного перехода до стен Ахлыг-Шыга. То есть для них-то это был полный дневной переход. Трой и Крестьянин торопливо похлебали ужин из общего котла и завалились спать на кучи травы, сорванной над речным обрывом, укрывшись новенькими плащами, купленными Арилом в Нью-Ашхоге. Когда Трой поинтересовался, на кой им эти плащи, Арил резонно заметил:
— А когда мы полезем в Ахлыг-Шыг, «куклы» ты из чего будешь делать? Или надеешься, что твое могучее природное обаяние подействует на всех так, что они даже внимания не обратят на то, что именно во время ночевки у Ахлыг-Шыга мы трое куда-то отлучились?
Ну а Арил задержался у костра, выспрашивая своих новых знакомцев об Ахлыг-Шыге. Купец-глыхныгец со своими людьми ночевал на одной из барж, так что у костра собрались только бурлаки.
Самым знающим оказался ватажный. К удивлению Арила, он был глыхныгцем. В ватаге бурлаков таковых было еще всего двое, остальные — чужеземцы. Как ватажный до сих пор не попал в котел, оставалось непонятным. Может быть, дело было в том, что с такой кочевой жизнью он неожиданно оказался не приписанным ни к одному округу, и некому было включить его в очередь подушной подати…
Как бы там ни было, но с ним Арилу очень повезло. Потому что он не только водил баржи по Помаку мимо столицы уже тридцатый год, но и дважды в своей жизни побывал в стенах Ахлыг-Шыга. Да и вообще, как выяснилось, знал он довольно много, потому что умел смотреть, широко открыв глаза, и слушать, навострив уши.
— Да чего там, парень, — добродушно усмехаясь, рассказывал он Арилу, — ничего там особенного нет. Домишки невзрачные, навроде их стойбищных шатров, ну, загоны еще, для людей. Есть еще и строения повыше, это где их шаманы камлают. Ну площади есть, числом три. Это где они строятся. Там же, почитай, не город, а лагерь воинский. Только каменный. Ни самок, ни детенышей почти и нет. Это еще их Ахлыг Великий так наказал, чтоб, значит, земля Глыхныг именно из воинского лагеря управлялась.
— А храм?
— А что храм? Храм у них еще с тех времен, когда и земли Глыхныг-то не было. И орки еще по своим стойбищам отдельными родами сидели или кочевали по степи. Так что храм — это всего лишь площадка такая. На вершине скалы, вокруг которой Ахлыг-Шыг и выстроен. По легендам, именно на той площадке Ахлыгу Шыг-Хаора и явилась. И там осенила его своей силой и мудростью. А он взамен провозгласил ее главной над всеми иными богами орков и пошел ее волей воевать орков.
— Не людей разве? — недоуменно спросил Арил.
— Да не… людей они еще раньше очень даже запросто воевали. А Ахлыг пошел воевать орков. Сначала один род победил, воинов поубивал, а самок и детенышей к своему присоединил, затем другой, потом третий… А как детеныши подросли, орки-то не то что люди, уже к десяти годам, считай, в полную силу входят… и по обряду его рода воинами стали, так у него сразу столько воинов образовалось, что следующие четыре рода он покорил, считай, одновременно. Так и повелось. А когда в его роду, почитай, половина всех орков оказалась, он прекратил другие рода воевать, а наоборот, предложил им союз, чтобы вместе двинуться на людей и всех их покорить.
Арил понимающе кивнул. Вот оно как… А ватажный между тем продолжал:
— Ну тем-то и делать было нечего — согласились. А он, сказывают, их все время вперед своих пускал. Чтоб своих, опять же, поберечь. А как в каком роду воинов не оставалось, он его самок и детенышей опять в свой род включал… Так и захватили сначала одно королевство людей, потом другое. А когда люди опомнились, глядь — уже десяток королевств и княжеств под орками. Только надумали было союз создавать, а Ахлыг возьми да и предложи некоторым свой союз и вечную дружбу. А те и рады! Ахлыг ведь к тому моменту так людей напугал, что перед ним все тряслись. А тут раз — и все в ажуре! Воевать с грозным врагом не надо. Жизни свои драгоценные смертельной опасности подвергать — тоже. Все хорошо, и все довольны. Да еще и радовались, когда Ахлыг еще пяток герцогств да княжеств захватил. Оно ж между людей ведь как — раз сосед, значит, извечный враг да соперник. И когда у него беда, так нам радость и удовольствие. А тут еще эти, которые мир заключили, еще и тем, кто их предупреждал, что, мол, добром это не кончится, вообще рот заткнули. Смотрите, мол, какие мы разумные да мудрые. Вон, эти на мировую не пошли — и где они теперь? А мы — вот они, живы и в безопасности. — Ватажный замолчал и задумался, покусывая травинку.
— А потом? — тихо спросил Арил через некоторое время.
— А что потом? Потом Ахлыг возьми да и помри. Но перед смертью построил здесь, на скале, на месте бывшего святилища, храм, затем избрал себе унаследника и привел его сюда на испытание. Говорят, он многих здесь испытывать пробовал, но только один до конца испытание прошел. И именно он Ахлыгу и унаследовал. Уж что там за испытание было — не знаю, но навроде как сама Шыг-Хаора его испытывала. — Ватажный вновь замолчал. Над костром повисла напряженная тишина, а затем кто-то из бурлаков тихо спросил:
— Кымет, а чего ж ты нам ничего такого не рассказывал?
— А из вас разве кто спрашивал? — резонно возразил ватажный. — Ежели вопроса нет, так чего зазря воздух сотрясать-то?
— Да ладно, чего сейчас судить, — отозвались от костра, — ты давай дальше сказывай.
— А дальше все то же. Наследник все по его примеру делал. Слово, что Ахлыг разным людским государствам дал, он держал лет шесть-семь, не больше. А потом как раз новые воины подросли. И все по новой началось. Так что те, кто своей разумности радовались, потом все одно оркам в котел попали. В те времена они с нашим родом куда как меньше церемонились… Так и образовалась земля Глыхныг. И стоит она ныне непоколебимо. — Он замолчал. Все сидели, оглушенные услышанным.
