Михаил Михеев - Призрак неведомой войны
Спускаясь внутрь корабля, киборг бросил взгляд на кромку люка. Внешне все нормально… вроде бы. Интересно, почему он начал двигаться с усилием? Что могло случиться с ним за тысячелетие? Хотя, конечно, какая разница, выйдет из строя этот люк — откроем другой, их здесь не один десяток. Такая же слоеная броня, как и та, что на входе в это подземелье, разве что потолще. Ну да, все правильно, тот люк они ведь не сами делали, а сняли с одной из внутренних переборок. Все равно отсек за ним уже не было смысла перекрывать, он был еще в бою разворочен ударом гравитационной бомбы. Подумав так, киборг рефлекторно вздохнул и как в омут нырнул в царящую под броней темноту.
Разумеется, темно здесь было только для человека, а зрение Артура перестроилось, адаптируясь к отсутствию освещения, практически мгновенно. Однако было, как бы сказали люди, неуютно, и Артур включил укрепленный на плече фонарь. Вмонтированный в шлем, более мощный, задействовать пока не стал, а вот наплечный, свет которого был слабее, но охватывал при этом заметно большую площадь, все же зажег.
Здесь ничего не изменилось — все так же пусто и функционально, лишь механизмы, практически целые и даже не слишком пыльные. Герметичность нарушена не была, на этом участке корпуса пробития брони в том бою отмечено не было, ну а людей здесь не должно было находиться изначально. Отсюда, из пространства между внешним и внутренним корпусами, перед боем воздух было положено откачивать, чтобы не образовывалась всесокрушающая ударная волна.
Ниже, под куда более легкой броней внутреннего корпуса, располагались нежные потроха линкора — жилые помещения, двигатели, системы управления и еще тысячи мелочей, без которых огромный корабль — не более чем груда высокотехнологичного металлолома. Вот только лезть туда не следовало — судя по уровню радиации здесь, там, внутри, дело обстояло еще страшнее. И все же именно для того, чтобы это точно выяснить, и полез сюда Артур.
Перед внутренним люком киборг остановился. Открывать его он не собирался, зачем? Все равно лезть внутрь у него не было никакого желания. Однако здесь был выход на компьютер линкора, не ограниченный личный канал, а полноценный. К тому же так было проще получать информацию с датчиков, это можно было делать, даже не задействуя возможности корабельного «мозга». Именно этим Артур и занялся, оставалось лишь откинуть легкую крышку, скрывающую гнездо встроенного терминала, и ввести код.
Киборги первого и второго поколений для получения доступа к каналу передачи информации вынуждены были бы подключаться к кабелю, однако у Артура даже разъема соответствующего не имелось — беспроводной канал удобнее. В течение буквально нескольких секунд к нему стекалась информация с тысяч датчиков, раскиданных по всему кораблю. Некоторые из них уже не работали — какие-то были разрушены в бою, еще часть вышла из строя под действием беспощадного течения времени, однако для оценки нынешней обстановки было достаточно и тех, что остались.
Результаты проверки нельзя было назвать утешительными, хотя, говоря по чести, и неожиданными они тоже не были. Уровень радиации снижался в точности согласно прогнозу, где-то чуть быстрее, где-то чуть медленнее, но усредненное значение совпадало до сотых долей процента. Линкор будет радиоактивным гробом еще без малого пятьсот лет, а жаль. Разумеется, Артур знал это заранее, но в глубине его человеческой составляющей все еще жива была иррациональная надежда, что вот сейчас он сможет войти внутрь, через неделю, максимум две запустить уцелевшие реакторы, и тогда искалеченный, но все еще грозный космический дракон, поднявшись над планетой, позволит ему решать любые возникающие проблемы без лишних усилий, походя. Ну что же, мечтать не вредно, а лезть сейчас внутрь было чистой воды самоубийством даже для него. Оставалось только вздохнуть и аккуратно прикрыть заслонку терминала — спи до лучших дней, старший брат…
Поднимаясь по лестнице, Артур огляделся напоследок. Все, сюда в ближайшие полвека он заходить не собирался. Правда, киборги столько не живут, их век, теоретически, длиннее человеческого, но не настолько же. Другой вопрос, что Артур и не собирался вести в эти годы активную жизнедеятельность. Зачем? Достаточно было завершить дела, обеспечить стабильность в этих местах, а значит, максимально снизить вероятность, что до линкора кто-то доберется, а потом спокойно завалиться в анабиоз. И кстати, в этом случае было практически гарантировано, что его никто случайно не разбудит, — еще три-четыре поколения, и потомки членов его экипажа окажутся не в состоянии пройти генетическую экспертизу. Слишком глубок будет разделяющий их временной интервал. Кстати, и запреты на ликвидацию окончательно перестанут действовать, что, в свою очередь, открывает новые широкие возможности.
Когда позади Артура с еле слышным щелчком встала на место крышка люка, а встроенная система дезактивации смыла с поверхности защитного костюма попавшую на него радиоактивную дрянь, Артур поднялся на следующий уровень, задраил люк и откинул прозрачное забрало гермошлема. Хлынувший в легкие затхлый воздух подземелья показался внезапно очень вкусным, но с подобным изменением восприятия киборг в своей жизни сталкивался уже не раз и потому не удивился.
Он уже почти вышел со складского уровня, когда вспомнил о том, что обещал Вольфгану патроны для его новой игрушки. Чуть не забыл… Это было плохо — киборги, по идее, ничего не забывают. Следовательно, имеется сбой или в центральном процессоре, или в связях между ним и биологической составляющей аналитического аппарата, сиречь мозгом. Похоже, степень перерождения зашла дальше, чем можно было предположить. Ну и черт с ним, с каким-то мрачным весельем подумал Артур, и тут же все тревоги неожиданно и резко ушли на второй план.
Настроение у Карины было препоганейшее. К тому, что сегодня все равно, хочет она того или нет, предстоит разговор с гомункулусом, добавилось жуткое похмелье — вчера она, после финальной выходки Артура и его эффектного ухода, переборщила с вином, хотя вообще-то в пьянстве замечена не была. Но уж больно настроение соответствовало, так что парой кубков не ограничилась, а утром наступила закономерная расплата. Голова болела так, что хотелось повеситься. Или, как вариант, кого-нибудь повесить.
В свете плохого самочувствия появилась твердая решимость быстро провести разговор с киборгом. Все равно ведь от этого никуда не денешься, рано или поздно точки над «ё» расставить придется, так почему же не сейчас, пока настроение подходящее? И тут — накладка. Проклятый гомункулус исчез, как сквозь землю провалился. С утра видели, бродил как неприкаянный вместо того, чтобы спать, а тут вдруг раз — и исчез. Вольфган, к вину относящийся настороженно и вставший раньше всех, его тоже видел, даже завтракал с ним вместе, но куда Артур пошел, закончив трапезу, не знал и он. Словом, бардак полнейший.
