Светлана Шёпот - Лерка. Дилогия (СИ)
Ближе к вечеру, когда мой желудок пел мне такие грозные серенады, что я боялась, как бы на этот звук ни сбежались все хищники с ближайших скал, я вышла на ещё одну площадку. А тут у нас что?
На противоположном краю была каменная хижина, вмурованная прямо в скалу. Отчётливо были видны деревянная дверь и крохотное окно-бойница, видимо, выдолбленное в камне на всякий случай. И заткнуть можно, особо не ломая голову, и если приспичит на улицу выглянуть.
Осторожно подошла к хижине, останавливая в нескольких метрах. Достала на всякий случай меч. Окошко было сейчас заткнуто какой-то тряпкой. И что делать? Уйти? Так, может, это единственное место на ближайшие километры, где можно переночевать?
Присела, стараясь рассмотреть хоть что-нибудь в небольшую щелку. Меня не покидало ощущение, что там кто-то есть. Вот, знаете, бывает такое чувство. Наверное, это и есть шестое чувство, ну или просто моя пятая точка имеет на всякие неприятности отличный нюх. Правда, иногда ее подсказки немного запаздывают.
Заметив слабый отблеск огня и едва уловимый треск, моментально подскочила на ноги, и укрылась за ближайшим валуном, коих тут было предостаточно. Так и знала, что просто ничего не бывает. Вот кто там? Местные разбойники, устроившие своё гнездо в горах? Э… Нет, не думаю, что лихие ребята стали бы забираться так высоко. Все же путь неблизкий. Тогда кто? Какой-нибудь полусбрендивший отшельник или такой же сумасшедший путешественник?
Дверь скрипнула, я напряглась, стараясь даже не моргать, чтобы не пропустить момент атаки.
— Ну кто там ещё?
Из дома вышел седой, как лунь дед, который глянул точно на камень, за которым укрывалась я. Он нахмурил свои густые брови и смешно пошевелил усами. Кстати, и брови и усы и небольшая борода тоже были полностью седыми. Одет он был в тулуп, под тип моего. А ещё у него имелись даже на вид тёплые сапоги, чем-то похожие на унты.
— Выходи, не съем я тебя, — вздохнул он и, развернувшись, вошёл обратно в дом, оставляя дверь приоткрытой. — На улице холодно, не студи избу и заходи.
Я всё ещё сомневалась. Мало ли, вышел один дед, а там, кроме него ещё целая толпа мужиков. Я понимаю, что меня могут непросто убить, но и сделать много чего не очень приятного. Не хотелось бы, но, как говорится, кто не пьёт, то здоровеньким умрёт. Э, нет, я хотела сказать, кто ни рискует… В общем, неважно.
Подошла к двери и одним глазом заглянула внутрь. Никого. Дед сидит около очага устроенного прямо в середине дома и что-то там кашеварит.
— Извиняюсь за вторжение, — буркнула, заходя и закрывая за собой дверь.
Тут было теплее. А ещё пахло кашей. Желудок тут же напомнил, что он давненько уж ничего не переваривал и если я не хочу, чтобы он забыл, как это делается, то нужно срочно подкинуть в него что-нибудь. А ещё лучше вон той кашки, что так хорошо пахнет.
Прошла внутрь и села прямо напротив деда на скрипнувшую подо мной скамейку. Вообще, в доме явно преобладал минимализм. Стены серые, кроме небольшой бойницы — заткнутой, по-моему, мешком — двери, очага, пары скамеек и одной лавки, отдалённо похожей на кровать, здесь ничего больше не было. Несколько полок, выдолбленных прямо в камне, я не считала за предмет интерьера.
Дед молчал. Я молчала, постепенно отогреваясь. От очага шло приятное тепло. Тихая и спокойная атмосфера действовала на меня умиротворяюще, отчего глаза начали слипаться. Даже голод не был помехой для сна, так как тело устало за эти дни, и требовала полноценного отдыха. Но я понимала, что опасность не миновала, поэтому старалась крепиться, постоянно давая себе мысленного подзатыльника.
Чтобы хоть немного себя чем-то развлечь, начала рассматривать деда. На первый взгляд, лет ему было под семьдесят, по моим меркам, естественно. Я ещё помнила, как жестоко ошиблась с императором и эльфом. Интересно, как там Эйнар? Наверное, зол на меня.
Так, об этом потом, сейчас дед. Лицо морщинистое, но не сильно, усы, как у казака, короткая борода ухожена, густые брови. Нос крупный, глаза сощурены и не сказать, чтобы сильно старческие. То есть никакой катаракты или чего ещё в глазах не было. Вполне себе живые, умные и внимательные глаза взрослого человека.
Секунды медленно вытекали в минуты. Сколько мы так молча сидим? Полчаса? Час? Без понятия. Но почему-то эта тишина давила на мозги только в самом начале, но чем дольше я сидела, тем спокойнее становилась.
Дед в очередной раз попробовал кашу, крякнул довольно, повернулся и взял небольшую глиняную миску. Она стояла всё это время рядом с ним, но я почему-то заметила её только сейчас. Миска была почти новая, без сколов и трещин. Интересно, она здешняя или дед с собой принёс?
Он, между тем аккуратно наполнил миску и протянул её мне, подавая вместе с ней и ложку, по-моему, деревянную. Ага, точно, ложка деревянная, на ней даже какой-то узор есть вроде хохломского.
Приняла, неловко улыбнулась и замерла, дожидаясь, пока дед наполнит свою миску. Он замер и выжидающе уставился на меня. Что ему надо? Я что-то должна сделать? Может, помолиться? Но я не учила никогда молитв.
— Благодарю богов за кров и пищу, — буркнула, чуть кивнув. — И вас благодарю.
Дед внимательно посмотрел на меня и кивнул, будто бы действительно принял благодарность. А после принялся аккуратно есть, время от времени кидая на меня взгляды.
Даже, несмотря на то что я была зверски голодна, я старалась есть медленно и осторожно. Почему-то под этим взглядом выглядеть нелепо и некультурно не хотелось. Вроде самый обычный дед, но, наверное, моё воспитание не позволяло проявлять неуважение к пожилым людям даже в такой мелочи.
После еды, он сполоснул котелок, наполнил его водой из небольшого бурдюка, потом достал мешочек, от которого до меня доносились ароматы разных трав и сел, ожидая, пока вода закипит.
Я поела, очистив миску чуть ли не до блеска. Аккуратно поставила её рядом с собой и смиренно принялась ждать горячего напитка. Всё происходящее напоминало мне какую-то странную, но будто бы обыденную церемонию. Вот сейчас вода закипит, дед накидает в неё трав, подождёт немного и разольёт по мискам. А потом мы будем также в тишине, молча пить, наслаждаясь теплом, идущим от очага, его приятным потрескиванием, шумом ветра за стенами дома, и даже прохладой, которая проскальзывает в щели.
Так и произошло. Вода закипела, он сыпнул небольшую жменю трав, подождал немного, разлил по мискам и снова замер, прикрыв глаза. Казалось, что я для него, вообще, не существую, хотя до этого он взял мою миску и наполнил её отваром, тут же возвращая.
— Что гонит тебя?
Вопрос прозвучал так неожиданно, что я, расслабившись, даже вздрогнула, едва не пролив на себя отвар. Гонит? Что он имеет в виду?
