Ольга Ильина - Особенные. Элька
— Прости. Я позже тебе.
Вошел Егор и мне пришлось прерваться на полуслове. Я думала, надеялась даже, что пройдет мимо, но нет. Встал рядом и смотрит так, что хочется послать к черту это никому не нужное самолюбие и броситься ему на шею. Но я сдержалась.
— Ты что-то хотел?
— Ничего.
Обиделся. Но и мне не просто.
После первого урока, мы с Леной вышли в коридор. Она заговорила о празднике, а я подумала, что очень не хочу, чтобы она участвовала во всем этом. Чем меньше близких мне людей будет замешано, тем меньше я буду волноваться. Поэтому и сделала то, на что в обычной ситуации никогда бы не решилась. Я позвонила Ульянову и попросила его занять подругу на весь воскресный вечер. Конечно, он спросил зачем.
— Потому что это твой последний шанс помириться. Мы завтра в клуб собираемся. И где гарантия, что там она кого-нибудь себе не найдет?
Солгала. Но помогло. Еще до завтрака Лена позвонила и виноватым голосом мне поведала, что Ульянов пригласил ее за город, на лошадях кататься.
— Ты ведь меня простишь?
— Конечно, прощу, глупая, — ответила я и пожелала подруге хорошо провести время. К тому же у меня тоже образовалась неожиданная компания для похода в клуб, от которой я подобного не ожидала. Впрочем, обо всем по порядку.
Следующие два урока прошли без происшествий. Никто к нам в класс не врывался, Егор не подходил, только Катя была подозрительно молчалива, да Ленка. Пока я тряпку мочить ходила, Егор и Лена поговорить успели. О чем не знаю, но Лена выглядела виноватой, а Егор задумчивым, что ему, как мне кажется, совсем не свойственно.
После уроков, мы с Леной задержались, точнее она меня задержала и сказала то, что не дает покоя и сейчас.
— Я знаю, что вы поссорились. И в другой ситуации я была бы даже рада, но я вижу, как он переживает.
— Егор, переживает?! Такое бывает? — хмыкнула я.
— Он подходил ко мне. Просил совета. Не злись.
— И что ты ему посоветовала? — заинтересовалась я.
— Я сказала, что если ты сказала такое, значит для тебя все серьезно. Если для него нет, то он должен оставить тебя в покое, потому что с тобой нельзя просто гулять. И он будет полным идиотом, если сделает это.
— Не плохой совет.
— Не хочешь узнать, что он ответил?
— Не хочу, — ответила я и неожиданно столкнулась с кем-то в коридоре. А когда поняла, с кем я столкнулась, в душе разгорелось такое сильное пламя гнева, что я едва могла себя контролировать.
— Привет, девчонки. Вы получили приглашения? — спросил Матвей, но смотрел при этом прямо на меня.
— Конечно, получили, — расплылась в несколько фривольной, я бы даже сказала обожающей улыбке Лена. А меня передернуло от осознания, что будь я человеком, вела бы себя точно так же, как моя любимая подружка. И впервые порадовалась, что я все-таки не человек.
— Надеюсь, вы придете, — он обнаглел настолько, что коснулся моей руки. И каких же усилий стоило ее не одернуть и улыбнуться в ответ.
Блин, я же знала этого парня. Да я даже его на свой последний день рождения приглашала. Как можно так притворяться? Ведь стоит, улыбается, а на Ленку смотрит с такой брезгливостью, отвращением даже. Но не на меня.
— А тебя, Элечка, мы будем особенно ждать, — проникновенно проговорил он и что-то промелькнуло в его… мать моя женщина! Вертикальных зрачках, как у змеи. Я моргнула, потому что со мной что-то пытались делать. Не выходило, но я чувствовала это давление настолько остро, что руки покрылись гусиной кожей. Если бы не внезапно появившаяся Катя, которая встала практически между нами, я бы себя выдала.
— Матвей, ты здесь, в субботу? Видимо, произошел какой-то чудовищный катаклизм.
— Илюхина, вот за что я тебя люблю, так это за твой язык, правда когда он кое-чем другим занят. Не хочешь вспомнить старые времена?
— Уж лучше с человеком, чем с таким уродом как ты.
— Раньше ты так не думала, киска. Осторожнее, жаль будет, если этот прекрасный язычок кто-нибудь укоротит.
— Да пошел ты, — прошипела Катька, а он лишь рассмеялся, как и его дружки. Засвистел что-то и пошел вперед, а Катька с каждым вздохом все больше и больше багровела.
— У тебя было что-то с этим уродом? — спросила я, когда Матвей и компания отошли достаточно далеко.
— Самая большая ошибка в моей жизни.
— Надеюсь, действительно самая большая. Посмотри на Лену, она до сих пор под его влиянием. Неужели и я такой была?
— Ты не представляешь, что творится с людьми, когда появляются взрослые инкубы. Этот сопляк даже в подметки им не годится. Кстати, многие звезды именно из этих. Не замечала?
— Не приходилось, — удивилась я.
Ленка, наконец, отмерла, и мы продолжили путь.
— Ладно, — послышалось за спиной.
— Что ладно?
— Я помогу тебе.
— С чего это ты так переменилась?
— Ты же ведь не оставишь попыток. Уж лучше я, чем кто-то вроде Матвея.
— Э… спасибо, наверное.
— Потом поблагодаришь, если доживешь.
После ее заявления я немного сникла, может, поэтому была… как же это Егор назвал? Отстраненной.
Мы подвезли Лену до ее дома, поехали к моему, а я никак не могла придумать, как же избавиться от этой отстраненности. Откуда она взялась?
Я так и не придумала, даже когда оказалась у подъезда. Мы просто сидели в машине, и каждый думал о чем-то своем. Не знаю, о чем Егор, но я о том, насколько же трудно быть сильной, изображать, что мне не хочется к нему прикоснуться, обнять, поцеловать, прижаться так, чтобы почувствовал, наконец, что для меня он затмевает весь мир. Он — моя слабость, кажется, я это уже говорила.
— Эль?
— Что?
— Посмотри на меня, пожалуйста.
Я не рискнула. Если смотреть прямо в глаза, то он все про меня поймет. Его же мысли всегда будут для меня загадкой.
— Пожалуйста.
Я нехотя повернулась и тут же попала в плен его серьезного, волнующего взгляда.
— Я ненавижу, когда ты так себя ведешь.
— Как?
— Словно я снова для тебя пустое место.
— Это не так. Совсем не так.
— Но сегодня, почему-то именно это я и почувствовал. И не хочу испытывать это чувство снова, слышишь? Никогда и не с тобой.
Он взял мое лицо в ладони и поцеловал. Легко и нежно, как никогда еще не целовал. Это был уже совсем другой уровень нашей близости, пугающий и волнующий одновременно. Но я хотела его, надеялась и получила именно то доказательство его чувств, которое хотела. Он не сказал слов, не произнес громких фраз, но выразил все в прикосновениях, во взгляде, в биение сердца. И как же тяжело мне было осквернять этот момент ложью. Но я солгала. Он спросил, что я делаю в воскресенье. Хотел провести этот день со мной, а я с искренним сожалением сказала, что проведу весь день с родителями.
