Ренди. Жизнь вне времени - Викторова Марина
В то время как Феми ломала голову над возвращением своего возлюбленного, ничего не подозревающий Эдгар весь год до праздника летнего солнцестояния счастливо жил со своей женой, предаваясь любви и творчеству. По своей прежней жизни он тосковал примерно неделю, а потом со всей юношеской страстью окунулся в новый мир. За год только один раз его заставила поволноваться домашняя любимица, исчезнув на целый месяц. Опечаленный Эдгар уже было решил, что Фифи его покинула, но спустя еще два дня химера вернулась и привела с собой совершенно черного самца своего вида. Эдгар обрадовался появлению нового питомца, полностью понимая желание Фифи создать свою семью. Все эльфийское королевство с нетерпением ждало появления детенышей, так как многие, включая правящую чету, хотели завести себе домашнюю химеру.
Муж Фифи, в отличие от нее, обладал спокойным, вальяжным характером, за что эльфы назвали его Друид. Он мог подолгу валяться на солнышке, несмотря на постоянно крутящихся вокруг маленьких эльфят. Только когда ребятишки переходили все возможные границы, Друид начинал осторожно махать кисточкой хвоста, мешая детям по себе лазать.
Эдгар также начал изучать традиции своей новой родины, самой важной из которых было празднование летнего солнцестояния. Считалось, что, если не провести в этот день нужные ритуалы, завеса царства эльфов начнет разрушаться. Проверять верность этого утверждения на практике никто не хотел.
Спустя год после своей женитьбы на Линетт, в заветный день солнцестояния, Эдгар вместе с другими эльфами беззаботно веселился на празднике, как вдруг, откуда ни возьмись, появилась его подруга детства Феми. Прежде чем Эдгар успел сказать хоть слово, девушка крепко схватила его и громко прокричала слова цыганского заклятия. Моментально вокруг нее появилась темная аура, мешающая подойти другим эльфам.
– Феми! Что ты делаешь?! Отпусти! – сопротивлялся Эдгар, но девушка держала его крепко.
В свои чары Феми вложила всю свою глубокую печаль и нерастраченную любовь, поэтому, несмотря на то что колдовала названая сестра Эдгара впервые, ни Линетт, ни ее родители не смогли разрушить темную ауру. При малейшей попытке приблизиться эльфов обжигало огнем. Только одного Феми не предусмотрела: то, что действовало на эльфов, было бесполезно против химер. Заметив, что хозяин в беде, Фифи и ее супруг молниями бросились на помощь. Вдвоем мощные животные легко преодолели ауру и злобно зарычали. Феми, никогда раньше не видевшая химер, испугалась и ослабила хватку, что дало Эдгару возможность вырваться и убежать.
Так первая попытка Феми «спасти» любимого провалилась, но у девушки осталось еще четыре. Разругав себя за страх, она дала слово во что бы то ни стало вернуть Эдгара к людям. То, что ее возлюбленный не горел желанием идти вместе с ней обратно, девушка объяснила не его выбором, а чарами коварных эльфов.
А в это время в царстве эльфов король сообщал своему зятю неутешительные новости:
– Сынок, обращение происходит за пять лет, ускорить этот процесс никак нельзя. Если за это время Феми удастся удержать тебя до рассвета, ты снова станешь обычным человеком и больше никогда не сможешь вернуться к нам.
– Не понимаю, что на нее нашло, – сокрушался Эдгар, – мы же были так дружны.
– Поэтому, мой мальчик, она и не может тебя отпустить, – объяснила королева эльфов. – Сила ее привязанности так велика, что даже мы не смогли разрушить заклятие.
– Но оно не действует на химер, – напомнила Линетт, – пока с нами Друид и Фифи, все будет хорошо.
– Это заклятие не действует, но есть те, которые действуют, – вздохнул король. – Феми каким-то образом узнала одно, научится и другим, ей поможет ее одержимость.
– Может, Эдгару пока не праздновать с нами? – предложила Линетт.
– Нельзя, – возразил король. – Ритуалы солнцестояния – важная часть обращения.
– Почему сестра не может быть счастлива без меня? – задумался Эдгар. – Должен быть способ сделать так, чтобы она меня забыла и начала жить своей жизнью.
– Есть синяя роза забвения, – вспомнила королева эльфов. – Стоит понюхать цветок, и воспоминания уходят. Увы, роза хранится у дочери ветров Ольны, а дорогу к ее владениям мы не знаем.
– Ну, кто-то же должен знать, – предположил Эдгар.
В следующее мгновение юноша почувствовал, как ему в руку ткнулась мягкая морда.
– Друид, что ты хочешь? – Эдгар погладил химеру.
В ответ черный муж Фифи стал переступать на своих лапах, как бы зовя за собой.
– Ты был у дочери ветров? – догадался Эдгар. – Знаешь дорогу?
Друид громко залаял и стал тянуть хозяина за рукав одежды.
– Умница! У Фифи отличный вкус на мужчин! – обрадовался Эдгар.
– Не забудь, – предупредил король эльфов, – найти чертоги Ольны – только половина дела, нужно еще добиться ее расположения, а пока это никому не удавалось.
– Мне поможет моя любовь, – уверенно заявил Эдгар, глядя на жену.
Не желая откладывать дело в долгий ящик, юноша вскоре уехал, а точнее, улетел, сидя на спине Друида. Дом Ольны, дочери ветров, располагался высоко в небе. Подняться туда Эдгару удалось лишь с шестой попытки. Только после того, как первые пять едва не закончились обмороком от перепада давления, юноша догадался привязать себя к спине химеры. В шестой раз он попросил Друида не останавливаться.
От перепада высот Эдгар упал в обморок. Очнувшись на черной спине химеры, он обнаружил, что Друид лежит на поросшей абсолютно белой травой скале. Осмотревшись, Эдгар заметил, что вокруг прямо в воздухе парят точно такие же скалы, окруженные облаками. На самой большой из них располагались напоминающие башни строения, которые, казалось, были сделаны из монолитного камня. Эдгар отвязал себя от спины химеры, но при попытке встать на ноги он почувствовал сильное головокружение и был вынужден опуститься на колени.
– Это и есть замок Ольны? – спросил юноша, стараясь дышать ровно.
Друид кивнул своей мохнатой головой.
– Похоже, придется сначала привыкнуть к здешней атмосфере. – Эдгар улегся рядом со зверем.
Только спустя два дня юноша смог начать ходить без опоры. Немного окрепнув, он попросил химеру перевезти его к замку Ольны, и Друид с удовольствием выполнил пожелание хозяина. Несколько часов Эдгар бродил среди высеченных из цельного камня башен и совершенно белых растений. Несколько раз юноше показалось, что он заметил женщину, но видение быстро исчезало. Вспомнив предупреждение тещи о том, что дочь ветров неуловима, Эдгар попытался найти розу забвения самостоятельно, потом начал объяснять свою ситуацию вслух, но ответом ему был лишь шум ветра.
Пока Эдгар думал, как же заговорить с Ольной, верный Друид со своим философским отношением к жизни мирно валялся на плоских камнях, совершал тренировочные полеты или щипал белую траву, пришедшуюся химере по вкусу.
Эдгару хотелось как-то остановить хозяйку парящих скал, задержать на одном месте. Мысль нарисовать ее портрет стала не результатом логических рассуждений, а скорее неожиданным озарением. С помощью колдовства Эдгар начал переносить на холст те мгновения, когда ему удавалось заметить Ольну: на его картинах получили свое физическое воплощение кисти рук, изящный профиль, небольшие ступни женщины. Чем больше изображений рисовал Эдгар, тем дольше он видел Ольну. Смотря на портреты, дочь ветров наконец увидела себя со стороны.
На последней картине Эдгар нарисовал эфемерную женщину в полный рост, когда она сидела на плоском камне. Как только был поставлен последний штрих, похожая на призрака Ольна заговорила со своим гостем и внимательно выслушала просьбу юноши.
– Я хочу, чтобы сестра продолжила жить без меня, – закончил свой рассказ Эдгар.
Ольна слегка улыбнулась, а потом сильный порыв ветра превратил в пыль все картины, а сам художник вынужден был прижаться к земле. Как только буря стихла, Эдгар, подняв голову, увидел на месте, где сидела Ольна, синюю розу.
– Благодарю, дочь ветров! – обрадовался юноша.
В ответ он услышал только шелест белых листьев. Осторожно взяв розу, Эдгар положил ее в банку, чтобы случайно не вдохнуть пыльцу самому. Не теряя времени, он и Друид отправились обратно. Несмотря на то что зверь старался лететь медленнее, его хозяин снова упал в обморок от перепада высот, а очнулся уже на земле с жуткой головной болью.
