Дети Хаоса - Дункан Дэйв

Остальные внимательно наблюдали, как флоренгианин положил металлическую ленту себе на шею и свел концы спереди. Веру, бог бурь, приветствовал каждого нового Героя ударом грома. Первый удар всегда был самым громким, к тому же, где-то рядом с часовней полыхнула молния. Несколько кадетов, ошеломленных громом, слетели со стульев. Орлад повалился на стол, сметя на пол тарелки, которые упали бесшумно, поскольку в ушах у него звенело. Ириг по-прежнему сидел за спиной Орлада, готовый поймать его, если он начнет падать.

Орлад с пронзительным восторженным воплем вскочил на ноги и воздел оба кулака к небу. Он был бледен и ошеломлен, но в темных глазах светилось торжество, когда он ощупывал пальцами стягивающую шею ленту. Теперь он мог сделать свою шею толстой, как у медведя, или тонкой, как у грифа, но ошейник всегда будет нужного размера. И он умрет с ошейником на шее.

Он немного успокоился, когда вожаки стай подошли его поздравить. После объятий и хлопков по спине он ответил на рукопожатие Хета с некоторым нетерпением, словно ему хотелось поскорее вступить в бой. И он не сел вместе с кадетами. Теперь воин Орлад стоял рядом с Героями.

Кто следующий? Кадеты ждали приказа Орлада, но он перестал быть их командиром и потому молчал. Когда осторожные руки потянулись к медным лентам, Кровавый Рот спросил:

— А мы можем сделать это одновременно, мой господин?

— Как пожелаете.

Все согласились, хотя некоторые успели сообразить, что в таком случае им не удастся поспорить, кому сопутствовал более громкий удар грома. Одиннадцать кожаных лент были сорваны и отброшены в сторону, и одиннадцать медных полосок одновременно согнулись, заняв свои места на шеях будущих воинов. И тут же прозвучал один раскатистый удар грома. Лишь Ваэльс и Хротгат упали назад, но их успели подхватить Орлад и вожак стаи Рутур. Охота Нардалборга обрела еще одиннадцать воинов.

Все до единого встали, поскольку так поступил Орлад. Восемнадцать воинов окружили очаг в часовне. Бум, бум! — гремели сломанные ставни.

Последовали формальности. Хет сообщил новым Героям, где им предстоит служить, чтобы они знали, где можно получить форму. Он никогда не посылал новых воинов на фронт, и они старались не показать облегчение, узнав, что это правило остается неизменным. Хет наградил их еще одним выходным и напомнил, что только после отдыха они должны доложить своим командирам о готовности нести службу — все равно до конца бури никто никуда не поедет. Он объяснил, где можно найти девушек, которые помогут им отпраздновать столь важное событие.

Итак, наступило время последнего ритуала посвящения, когда у веристов появлялась первая возможность испытать своего боевого зверя.

— Как только погода немного прояснится, разрешаю вам потратить целый день на охоту. Вожак стаи, что докладывают разведчики?

Рутур из золотой стаи был крупным мужчиной, обладателем глупого оглушительного смеха, которым он сейчас и разразился.

— Трудный выбор, мой господин! Во-первых, замечено два стада орибисов в Холодных Холмах.

Снерфрик громко застонал, вслед за ним принялись возмущаться остальные. Точнее, только десятеро. Орлад молчал. Орибисы были неплохой пищей, но в качестве дичи для веристов не годились.

— Уж лучше гоняться за утками, — заметил Варгин.

Вожак стаи захихикал.

— Хотите кого-нибудь покрупнее? Разведчики видели большого мамонта, идущего в нашу сторону с юга.

Раздались радостные крики. Рутур снова захохотал.

— И все? — сердито спросил Хет.

— Разве что мыши в болотах, мой господин.

С наступлением сезона течки самцы мамонтов становились очень опасными. Каждую зиму самки Нардалборга привлекали нескольких диких чудовищ, и зверей приходилось убивать. Для этого использовали копья с бронзовыми наконечниками, и Хет никогда не посылал менее тридцати человек на одного мамонта. Только безумцы могли атаковать такое опасное существо в боевой форме.

— Действительно непростой выбор, — сказал Хет. — Если вы предпочтете самца, то я пошлю с вами подкрепление, и это будет уже не ваша охота. Вам придется использовать оружие. Или дождитесь более подходящей жертвы — даю вам на это шесть дней. — Гордость не позволит им согласиться на второй вариант. — Разрешаю каждому сделать собственный выбор, — мрачно добавил он, прекрасно понимая, что ни один из них не примет позора, согласившись охотиться на орибисов. — Командир фланга Орлад?

— Орибис, мой господин. — Без малейших колебаний. Хет понял, что его уже не удивляют сюрпризы, которые ему преподносит Орлад.

— Воин Снерфрик?

Большой воин с недоумением посмотрел на флоренгианина. Потом перевел взгляд на удивленные лица своих друзей и с сомнением проговорил:

— Мамонт, мой господин? — Его ответ скорее напоминал вопрос.

— Воин Варгин?

Варгин ответил также, и все они выбрали мамонта, оставив Орлада в одиночестве, которого, казалось, совсем не волновало, что он один сделал выбор труса. Когда Хет коротко рявкнул: «Почему?», Орлад тут же встал по стойке «смирно».

— Мой господин добр. Я намерен просить о немедленном переводе во Флоренгию и не хочу рисковать, ведь я могу получить травму при охоте на мамонта, а это помешает мне присоединиться к Шестому каравану. Мой господин добр.

И вновь он сделал неожиданный ход. Уже давно никто не вызывался служить во Флоренгию. Однако Орлад только что это сделал — так кто же в результате оказался трусом?

— Да, теперь понимаю, — угрюмо произнес Хет. — Все свободны, кроме тебя, командир фланга.

Снег взметнулся по полу, над очагом поднялся дым, а потом раздался сильный удар — последний из уходивших веристов захлопнул за собой дверь. В часовне воцарилась тишина, но Хет продолжал угрюмо смотреть на горевшие поленья, не обращая внимания на стоящего рядом нового вериста. Во рту отвратительно горчило. Впервые с тех пор, как он надел медный ошейник — нет, впервые с тех пор, как Терек завязал на нем веревку испытуемого — Хету хотелось нарушить приказ. Бум! — ударили о стену ставни.

— Значит, ты просишь о переводе?

— Мой господин добр.

— Ты попросил при свидетелях.

— Мой господин, со всем возможным уважением, завтра я хотел обратиться с этой просьбой к вожаку стаи.

— Тогда я виноват в том, что задал тебе вопрос. Давай обсудим положение. Я хочу, чтобы ты оставался в моей охоте. Ты лучший. Останься — и ты будешь вожаком стаи менее чем через два года. — Он мог бы продвигаться по службе еще быстрее в войске Стралга, если бы прожил достаточно долго. Там новые чины были наградой тем, кто уцелел. — Но если ты будешь настаивать на переводе, после твоего успеха в работе с кадетами я не смогу тебе отказать. Ты заслужил право выбора.

— Мой господин добр!

Хет поглядел на него и… неужели заметил улыбку?

Если так, то она была обращена к богу. Хотя Орлад смотрел прямо, он явно гордился собой. А что, вполне разумное решение — отослать его прочь и отделаться от Терека, пока Шестой караван будет еще в пути.

— Ты должен понимать, что вигелианские веристы во Флоренгии будут считать тебя врагом, а местные — предателем. И всякий раз, вступая в сражение, тебе придется ждать нападения с любой стороны.

— Я готов пойти на такой риск.

— В итоге ты не будешь участвовать в битвах. Тебя станут посылать в разведку.

— Мой господин добр. Я совсем не знаю флоренгианского языка.

Значит, разведчиком он стать не сможет. Хет решил, что ему все равно. С тем же успехом можно пытаться уговорить самоубийцу уйти с крепостной стены. Хет несколько раз пытался это сделать, но так и не добился успеха.

Двенадцать проклятий!

— Есть еще одна загвоздка. Несколько дней назад я доложил командиру войска Тереку, что у нас скоро будет посвящение. Он ответил, что я должен немедленно отослать тебя в Трайфорс.

Он бросил на юношу еще один быстрый взгляд. Тот выглядел немного удивленным, но страха Хет не заметил. Неужели его ничто не может напугать? И он явно не намерен задавать вопросы.