Василий Блюм - Возвращение в Гильдию
— О чем говорят в деревне?
Сосредоточенно ковыряясь в зубах огрызком кости, болотник произнес:
— Я беседовал с местными… Надо отдать должное Шестерне — после намека на ползунов, нас всерьез зауважали.
Не открывая глаз, пещерник буркнул:
— Я им еще много чего могу рассказать. Подумаешь, болотные черви.
Дерн покачал головой, сказал в тон:
— Насколько я понял, на этих тварей они изредка охотятся… Всей деревней. Так что нам, как великим охотникам, с утра выдадут провожатых.
— Это еще для чего? — мгновенно проснувшись, насторожено поинтересовался Шестерня.
Дерн успокаивающе похлопал пещерника по плечу, сказал с улыбкой:
— Нет, нет, нас не заставят ловить гигантских червей. Это, скорее, показатель признания.
Зола на мгновение оторвался от книги, глядя поверх страниц, сказал ворчливо:
— Хорошо бы это не вышло нам боком.
Мычка отложил колчан со стрелами, спросил удивленно:
— А что плохого может быть в проводниках?
— В проводниках ничего, а вот в идущих за ними отрядах — очень даже, — недовольно произнес маг.
Вспомнив неожиданное нападение вершинников, Мычка нахмурился, но Себия возразила:
— Там все стало понятно, едва старейшины зашли в таверну.
— Так уж и все? — едко поинтересовался Зола.
— Если не все, то большая часть точно, — твердо ответила подземница. — Но здесь все по-другому. Я не почувствовала в шамане подозрительности. Такое впечатление, что ему вообще чужды заботы племени, настолько он далек от окружающей суеты.
Дерн покачал головой, сказал с убеждением:
— Шаман очень много делает для народа, больше, чем об этом знают даже живущие поблизости. Но ты права, обычно он погружен в мир духов, и его действительно мало заботят обычные дела. Я вообще удивляюсь, почему он уделил нам столько времени.
— Он же сказал, что мы навели шороху в болоте, — самодовольно произнес Шестерня.
— Это-то меня и беспокоит, — вздохнул болотник.
Повернувшись к огню спиной, Дерн прилег на бок и мгновенно уснул. Остальные последовали его примеру, лишь Зола, преодолевая усталость, продолжал всматриваться покрасневшими глазами в ровные ряды строчек, заполняющих пожелтевшие страницы древнего фолианта.
С утра, когда небо еще только-только посветлело, а тонкий серпик луны победно сиял в окружении тусклых звезд, Дерн разбудил товарищей. Зевая и потягиваясь, наемники быстро собрали вещи, и, то и дело спотыкаясь со сна, побрели к краю деревни. Едва из виду скрылся последний дом, из кустов неслышно выступили двое болотников. Отсалютовав рогатинами, они двинулись впереди отряда, прокладывая путь.
Двигаясь по насыщенным влагой зарослям, путешественники вскоре пришли в себя. Одежда быстро намокла, а подсохшая за ночь грязь вновь раскисла, растеклась по телу отвратительной вязкой массой. Из всех, не испытывала отвращения только подземница, смывшая с себя большую часть грязи в священном водоеме, да Дерн, остальные, то и дело, сдавленно чертыхались, поминая болото жуткими ругательствами.
Наконец, ночь нехотя отступила, во тьме прорисовались силуэты деревьев, а под ногами тускло засверкали лужицы черной воды. Наемники вздохнули свободнее. Даже Дерн, привыкший к подобным путешествиям, предпочитал без крайней нужды не бродить по гиблым местам в темное время.
Незаметно наполз туман, но, в отличие от серой дымки, что преследовала путешественников вчера, белесая завеса не вызывала опасений. Поднялось солнце, и туман рассеялся, не оставив следа, а перед замершими в изумлении путниками открылась невероятная картина. Впереди, насколько хватало глаз, из зеленого месива торчали покрытые бурыми натеками обломки стен, щетинившиеся проржавевшими металлическими прутьями, а вдали, подавляя размерами, возвышалась исполинская серая башня.
ГЛАВА 14
Глядя на монолитные стены чудовищного строения, Себия передернула плечами, а Мычка опасливо пробормотал:
— Не нравится мне это место.
Замершие неподалеку, проводники о чем-то негромко совещались, пребывая в явном затруднении. Нахмурившись, Дерн было двинулся в их сторону, но болотники подошли сами. Один из них, крупный мужчина с тяжелой челюстью и прямым взглядом, гулко пророкотал:
— Туман спутал дорогу, и мы ушли всторону.
Второй, такой же могучий, но, судя по открытому лицу и пытливому взгляду, совсем молодой, добавил с улыбкой:
— Но это не страшно, просто придется идти немного быстрее, чтобы до темноты успеть обойти Лабиринт.
Шестерня взглянул на болотников, спросил с непониманием:
— Какой лабиринт? И для чего его нужно обходить?
Охотники одновременно кивнули на остатки стен, произнесли в голос:
— Это и есть Лабиринт.
Прищурившись, Зола посмотрел на обломки, поинтересовался:
— И как давно это здесь появилось?
Младший пожал плечами, ответил:
— Лабиринт был здесь всегда. Правда… — он помялся, добавил неохотно, — раньше он выглядел по-другому.
— Как именно? — маг впился в болотника взглядом.
Тот растеряно посмотрел на товарища, ответил, понизив голос:
— Когда-то здесь была огромная, выступающая над водой, каменная поляна, где не росли ни травы, ни деревья, и даже звери обходили это место стороной. Однажды земля задрожала, и пришедшие сюда охотники с изумлением увидели, что поляны больше нет, а на ее месте остались лишь эти странные обломки.
— А в какую сторону нам нужно? — невпопад спросил Мычка.
— Нам нужно туда, — старший охотник указал рукой за развалины, где, едва заметный в утренней дымке, чернел далекий лес.
Себия с удивлением поинтересовалась:
— Так в чем сложность? Тут же совсем близко. К полудню, а то и раньше, достигнем нужного места.
Болотники переглянулись, старший хмуро ответил:
— По прямой — действительно намного ближе, даже, не смотря на стены, что значительно замедляют передвижение. Но… это плохое место.
— Чем же оно плохо? — Дерн взглянул охотнику в глаза.
Тот обронил тяжело:
— Все, кто уходил в Лабиринт, рассчитывая выведать его тайны, или просто сокращая дорогу, навсегда исчезали.
Подчеркнуто отстраненным голосом Зола поинтересовался:
— Вы отправляли в развалины целые отряды?
Болотник непонимающе воззрился на мага, сказал осторожно:
— Нет, как правило, это были одиночки.
Чувствуя, куда клонит маг, Мычка сказал предостерегающе:
— Но ведь охотники болота очень сильны даже по одиночке.
— Как бы ни был силен воин, ему никогда не сравняться с отрядом закаленных бойцов, — отрезал Зола. — Предлагаю пройти напрямую, потратим меньше времени, а заодно узнаем, есть ли там что-то страшное, или это все — плод буйной фантазии болотных жителей.
Было видно, что болотники колеблются, выбирая между обязанностью проводить гостей в сохранности и возможностью посетить таинственное место. Подталкивая проводников к решению, подземница вкрадчиво произнесла:
— А в качестве уважения за смелость мы преподнесем вам дар.
Подземница запустила руку в заплечный мешок, и перед изумленными взорами охотников замерцала таинственным светом магическая сфера. Болотники замерли, не в силах оторваться от волшебного зрелища, наконец, старший с трудом отвел взгляд, произнес резко охрипшим голосом:
— Это большая честь, ни у кого в нашем селении никогда не было такой вещи. — Он посмотрел на товарища, несколько мгновений напряженно размышлял, после чего твердо произнес: — Что ж, так и быть. Мы пройдем через Лабиринт.
Подмигнув Золе, подземница спрятала магическую сферу, и зашагала за проводниками, что решительно двинулись в сторону развалин. Следом за девушкой, сияя, заспешил Зола, за которым, с интересом поглядывая вокруг, пошел Шестерня. Лишь Мычка с Дерном не разделяли всеобщего приподнятого настроения: двигаясь позади отряда, вершинник напряженно вслушивался в царящую над лабиринтом тишину, а болотник о чем-то сосредоточенно размышлял, то и дело, поглядывая на возвышающуюся неподалеку громаду серой башни.
Стены образовали причудливые проходы, заставляя то и дело сворачивать, а порой и возвращаться назад. Устав петлять, Мычка попытался взобраться на одну из стен, чтобы сверху осмотреть путь, но едва подтянулся, зацепившись руками за искрошенный край, как плита треснула, и с гулом осела, едва не похоронив смельчака под грудой обломков. Вершинник спасся лишь чудом, в последнее мгновение рванувшись в сторону.
Бредя по колено в воде, путешественники ставили ноги с осторожностью, скользкое дно во множестве усеивали острые камни, а в некоторых местах, заметные издали, чернели глубокие провалы.
Солнце поднялось выше, начало припекать головы, но внизу, по-прежнему, царила прохлада, замшелые стены прогревались медленно, с неохотой напитываясь живительным теплом, и каждый раз, проходя через затененные участки, путники невольно ежились, ощущая сырое дыхание глубинной части лабиринта.
