Юля Токтаева - Протяни мне руку из тьмы
— Я ничего такого не хотел сказать, я…
— Что там такое? — расталкивая людей, к Айлен пробирался Тремор. Протолкнувшись к девушке, гном увидел склонившегося над ней вартага и взревел:
— Что ты с ней сделал, сволочь? Воин встал и открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут гном, которому было не достать до лица, врезал ему по животу. Кожаный доспех не мог предохранить от гномьего кулака, и воин, согнувшись от боли, заорал:
— Ах ты так, гном вонючий! В один миг вспыхнула драка. Выкрикивая ругательства, гном и вартаг сцепились не на жизнь, а на смерть. Вартаг был огромен, но гном был истинный мастер войны во всех её видах. Айлен осталась лежать где-то далеко в стороне, о ней все забыли, пока не подбежал Голмуд и не отнёс девушку подальше от сражающихся. Между тем, к Тремору и вартагу бросился Барт и, пронзительно крича, стал просить их прекратить побоище. Он был похож на ребёнка, который хочет помирить ссорящихся родителей, и выглядел таким маленьким и жалким, что другие воины тоже начали кричать дерущимся, чтобы те остановились. Hо разнимать их никто не рисковал. Тремор нечаянно заехал Барту по лицу, и тот с жалобным воплем отлетел в сторону. Услышав этот вопль, гном, наконец, пришёл в себя. Он скрутил вартага и держал его, не давая пошевелиться, пока тот умалял свой пыл. Hаконец все успокоились.
— Прости меня, воин, — вымолвил гном, — я погорячился. Эта девушка — мой друг. Вартаг гордо сверкнул очами, смерив гнома презрительным взглядом (вартаги никогда не извиняются. Разве только перед женщинами-иноземками.), но вспомнив, как только что этот малорослый мял его в своих ручищах, произнёс:
— Ты поступил, как мужчина, воин. Я не могу долго помнить твой удар.
Оба поклонились друг другу, слегка кивнув головами.
— А что с Айлен? — спросил Тремор.
— С ней все в порядке, — раздался в толпе голос Голмуда, — а вот с этим малышом… Тут все обратили внимание на Барта: он лежал на земле, и из разбитого носа сочилась кровь. Тремор наклонился и взял его на руки.
— Бедняга. Ты всегда оказываешься битым.
Двинуться дальше, как хотели, отряд не мог. Хоронили погибших, готовили еду, отдыхали. Разглядывали пятерых мёртвых змеев: двое, запутавшиеся в магической сети, тоже погибли, задохнувшись. Она сдавила их так, что толстая непробиваемая кожа лопнула. Всех интересовало, откуда взялись чудовища. Айлен, когда пришла в себя, тоже первым делом подумала об этом.
"Это — наш мир!"Тамил уже месяц шёл на северо-восток. Если бы ктонибудь из знакомых мог увидеть его, то ни за что бы не узнал. Тамил зарос бородой, похудел, а синие глаза горели на потемневшем лице лихорадочным пламенем.
Когда он увидел змеев, что-то в его сознании повернулось. Он будто очнулся от какого-то долгого-долгого и кошмарного сна. Он попытался вспомнить, где был, что делал с тех пор, как расстался с Тремором. И, к своему ужасу, не смог. Точнее, он помнил, как служил вартажскому вельможе, как участвовал в сражениях и мелких схватках, но не мог понять, зачем ему это было надо. Ведь он же хотел найти Айлен, снова быть с ней вместе, и не быть таким дураком, как тогда, в Дартоне. А что он сделал для этого? Тамил подумал, что теперь, возможно, не увидит её никогда. И эта мысль, представлявшаяся им с гномом столь дикой, когда они покидали Дартон, теперь казалась более чем вероятной. Ему никогда не увидеть её. И Тамил, поняв это, шёл домой. Когда он увидел змеев, летящих на север, то понял, где ему сейчас надо быть. Как же ему было тяжело идти! Будто кто-то тянул его назад, звал, говорил о том, как нужна его помощь. Сердце Тамила рвалось на части, но он не останавливался. Он шёл напрямик, минуя деревни, и уж тем более города. Ведь он принял решение. Он почти не отдыхал. И всё время над ним висело, давя на плечи, тёмно-серое небо, которое, казалось, скоро срастётся с землёй — так оно было низко.
Тамил увидел сквозь деревья тускло поблёскивающую гладь озера Тыньи. Он раздвинул ветви, вышел высокий берег и вздохнул полной грудью.
Это не принесло ему облегчения. Всё было тихо. Странно и страшно тихо. Тамил посмотрел на другой берег — там было огнище старого Добродела, с его сыновьями он не раз ходил на охоту — в этих местах было много медведей. Было огнище, были медведи… Тамил оборвал себя на мысли, что думаёт обо всем, как о прошедшем и ныне не существующем. Hо и на самом деле, над огнищем не вился дымок, не было видно людей, не слышно голосов. Все ушли, или… умерли. Пустота.
Тамил попытался проглотить вставший в горле ком, и не смог. Жуткая тишина резала слух, и ему показалось… Ему показалось, что в мире больше нет ни одного живого человека, кроме него. Он был один на этом свете. Тамил ринулся к воде, на бегу сбрасывая одежду. Глаза его горели одержимостью. Он кинулся в воду и поплыл, выкладывая последние силы. А душа его наполнялась ненавистью. Ею тут было отравлено всё. Он вышел из воды и упал. Так он лежал до тех пор, пока не услышал легкий свист. Тамил поднял голову.
Это были змеи. Двое. Они стремительно опустились на землю недалеко от Тамила и, вытянув шеи, принялись разглядывать его.
— Твари нечистые, — прошептал Тамил и, схватив увесистый камень, бросился к чудовищам. Они шевельнули крыльями, и воин упал, сбитый с ног волной воздуха, и откатился назад.
— Поговорим лучш-ше с-с-покойно, воин, — произнесло одно из чудовищ. — Ведь тебе многое хотелос-сь бы знать.
— Мне ничего не надо знать! — прошипел Тамил. — Я ненавижу вас! Вы разрушили мой мир, а теперь хотите говорить со мной? — в бессильной злобе Тамил ударил кулаком по земле.
— Это — наш-ш мир, воин, — гордо выгнув шею, произнёс змей. — Мы были первыми. Потом появилис-сь вы. Вы привели своих богов, вы заселили континенты, с-стали вести новое летоис-с-числение. По-ваш-шему, Дайку каких-то дес-с-ять тысс-яч лет! Дайку, одному из с-самых древних миров! Вы смешшны в своём ребячес-с-тве, и эта война тому подтверждение.
— Так ведь это вы начали её! — выкрикнул Тамил.
— Мы? — в один голос удивились змеи. — Мы не воюем уже два миллиарда лет.
Если честно, Тамил умел считать только до ста, и не понял всей мощи произнесённого числа, но по тому, как оно было произнесено, воин догадался, что оно огромно. Тамил почувствовал, что ему и правда нужно кое-что узнать.
— Послушайте, я уже видел вас, змеев. И вы вели себя совсем не дружелюбно. Так что не пытайтесь меня убедить в обратном.
— Выс-с-лушай нас-с. Может быть, ты что-то поймёшшь.
Тамил поколебался. Он был безоружен и сделать ничего против тварей не мог. Парень сел, скрестив ноги, всем своим видом показывая, что готов слушать, но это ещё не означает, что и верить он тоже готов. Один из змеев лёг, положив голову на передние лапы, и закрыл глаза. Другой поднял морду к небу и начал говорить:
