Сергей Девкин - Тайпэн. Миротворец
О–намь и Гкень вошли обратно в совещательный покой, пятясь спиной вперед и выставив перед собой обнаженные острия клинков. Никто из остальных тайпэнов не стал задавать вопросов, по бледным лицам имперских вассалов все итак становилось понятно. Ли невозмутимо приподнял левую бровь, ожидая продолжения отрепетированной пьесы.
Откинув тяжелую войлочную занавесь и пригнув рогатую голову, в шатер степенно вошел Куанши. Тайпэны вскочили со своих мест, включая старика Пай Куаня, и, выхватывая мечи, отступили к стене. Странным образом именно Мао Фень оказался ближе всех ко второму выходу в дальнем конце округлого зала. Впрочем, из–за этой занавеси навстречу военачальникам уже появились оскалившиеся къёкецуки.
Сын Шаарад остановился рядом с Ханем и, буравя оцепеневших людей своими жуткими бездонными глазницами, вяло поинтересовался:
- Надеюсь, эти глупцы тебе уже отказали, и я могу их просто убить?
- Вообще–то, они еще не сказали своего последнего слова, — ответил Ли с явным намеком для своих коллег.
Лишь одно в этой ситуации можно было сказать с уверенностью, Нефритовый престол не ошибся с выбором командующего для Закатной армии. Даже в таком положении Кара Сунь сумел сохранить не только здравомыслие, но и силу духа.
- Просто запугать нас недостаточно, чтобы убедить в своей правоте. Я не готов верить словам того, кто якшается с демонами и кровопийцами, только потому, что он может меня убить. Мы слуги Императора и ставим его благополучие превыше собственных жизней.
- Слова упертого идиота, — рыкнул Куанши, но Ли безошибочно распознал голос Йотоки, обращенный к одному из собственных потомков.
- Тогда давайте поверим, — Мао выглядел куда более спокойным, чем остальные, хотя нефритовые шарики в его левой ладони щелкали не переставая. — Если уж не словам Ли Ханя, так хотя бы собственным глазам. Итак, армия Ло–тэн действительно прислала сюда свой передовой отряд, а ее командир, допустим и вправду, направил послание к Императору через опального тайпэна. Какая демоническая хитрость здесь скрывается, и почему порождениям зла невыгодно, чтобы мы сцепились с тиданями на потеху им всем, я не знаю. Возможно, здесь действительно имеет место противостояние с кумицо, желающих обратного хода вещей. Но зато, я точно вижу, что не все древние сказки оказались враньем, и вторжение из–за края мира куда более реалистично, чем думалось большинству из нас еще час назад. Не так ли?
Ответом Мао стали сдержанные кивки.
- Тогда позвольте спросить, что лучше для нас? Последовать предложению демонов сейчас, объединившись впоследствии перед их угрозой с теми же тиданями, которые, я уверен, пойдут на союз против такого врага весьма охотно. Или вызвать неудовольствие легендарной мерзости, ослабить себя боями с кочевниками, которых может и не быть, если Хань, как он уверяет, сумеет завершить миссию примирения, а потом оказаться перед угрозой демонического вторжения в одиночку и потеряв значительные резервы?
- Это все равно проявление слабости, — не стал так быстро сдаваться Сунь.
- Тогда, давайте ограничим Ханя по времени. Пусть добьется ухода тиданей обратно в степь в течение трех дней, — частота щелчков стало заметно меньше. — Если что, ударить по разбредающемуся войску Кемерюка будет гораздо проще. А если и нет, то мы ничего, по большому счету, и не теряем…
- Почему бы и вправду не подумать над этим, — поддержал толстяка старик Пай.
- Может все–таки быстрее будет просто убить их? — поинтересовалась Таката, чей голос не содержал в себе ни капли притворства или наигранности.
- У тебя есть три дня, Хань, — угрюмо прошипел Кара Сунь, опуская оружие.
Прохладный ветер за стенами штабного шатра приятно холодил лицо и дарил ароматы цветущей степи. В окружении своих верных соратников, Ли неторопливо спускался к подножию холма, где их поджидали Удей и Шархад.
- У нас есть три дня, — сообщил им тайпэн.
- И приглашение на завтрак от самого толстого бурдюка с гноем, какой мне приходилось видеть, — сочла нужным добавить Таката. — До сих пор не верю, что ты так легко принял его предложение.
- Он помог мне, может быть, случайно, но все–таки помог.
- Этот хитрый и дурно пахнущий увалень не лучшая компания, даже по людским меркам, — хмыкнула Ёми. — К тому же с него вполне станется попробовать подкинуть нам всем очередную пакость.
- Но с его помощью добиться желаемого выйдет гораздо быстрее, — не согласился Ли.
- В сравнении с тем, во что выродился род Юэ, бесспорно, — угрюмо поддержала его Йотока. — Не могу поверить, что мои потомки превратились в это. Все–таки кровь Чжу оказалась сильнее. Х–х–х… Он даже не попытался напасть.
- Прошло почти полтора тысячелетия, за это время ослабнет любая кровь. Вне летописей и хроник выживают лишь идеи и мечты, — отчего–то Ли невольно вспомнилось одно из любимых изречений мастера Азая По, наставника духовной стойкости дзи–додзё, человека дававшего своим ученикам смысл их существования.
- Можно отзывать моих сыновей и внуков? — спросил Шархад, которого людские проблемы интересовали еще меньше, чем къёкецуки.
- Да, и передай Фуёко, что она может убрать эти иллюзии. Я боялся, что они не поверят в то, будто бы мы разом сумели захватить весь лагерь, но у нее прекрасно получилось.
- Она очень старается, — улыбнулась чему–то Ёми. — Ей будет приятна твоя похвала.
- Кстати, мы могли бы сделать это на самом деле, — напомнил мангус. — Во всяком случае, шансы здесь были бы равные.
- Но эта армия еще нужна Империи, — напомнил Ли. — К тому же смерть всех этих людей доставила бы радость только кумицо. Да, надеюсь, вы не убивали всех стражников и тех остальных, кто вышел отсюда?
- Я пока еще не настолько стар, чтобы страдать склерозом, — рыкнул степной демон. — Отыщите их потом по шатрам и канавам.
- Тогда завтра встречаемся в условленном месте.
- Как и было оговорено, человек.
Глава 15
- Это горячечный бред больного разума и откровения опиумных грез! Вы вообще понимаете, о чем говорите?! Это не–воз–мож–но! Физически, алхимически и логически!
Силе голоса осадного инженера Жэньмэня могли бы позавидовать многие императорские глашатаи. В своем мнении командир ракетной батареи Ун–Янг–Ша, что в переводе с полумертвого языка Нееро означало «бешеный пьяный дракон», был непреклонен. И в отличие от многих простых армейских офицеров ему было плевать с высокой пагоды на всю власть и славу тайпэнов, стоявших сейчас перед ним.
Буйный характер Жэньмэня был весьма широко известен как в военной среде, так и за ее пределами. Самые отчаянные и рискованные операции на южной границе, так или иначе, неизменно оказывались связанны с его именем, а Юнь давно разослали по своим гарнизонам тайный указ о значительном вознаграждении тому, кто сумеет раздобыть голову инженера. Пьяница, дебошир, сквернослов и знатный любитель женского общества, Жэньмэнь поражал неподготовленную «публику» своим напором и энергией. Едва достигая в росте полутора метров и почти столько же в размахе плеч, нееро двигался с грацией крестьянской телеги, запряженной взбесившимся мулом. Стоять на месте он не мог принципиально, и сейчас метался между замершими полководцами, поочередно бросая реплики в сторону каждого из них и широко размахивая полами распахнутого черного суо, накинутого поверх доспеха из кожаных полос, похожего на те, что носят простые городские стражники. Главным отличием этого защитного облачения был особый «негорючий» состав, которым пропитывалась кожа. Железный тэнгай, прорези которого закрывали стеклянные вставки, болтался у инженера за спиной.
