Джонатан Уайли - Наследник Аркона
— Хорошо, — согласился Ансар, — но я все равно не представляю, как покажусь на глаза отцу.
Этим вечером Марк решил, что время пребывания в Доме надо проводить с пользой. Он чувствовал себя крайне неспокойно. Одна из причин заключалась в том, что большинство его товарищей по несчастью вовлечены в события, которые поглощали их целиком, а Марк болтался здесь без всякой цели. С другой стороны, во время спора Ансара и Фонтейны у него возникло странное чувство. Тогда ему отчаянно хотелось вмешаться, но от смущения он боялся оказаться косноязычным. Принцесса решила остаться, и Марк испытал мгновенную радость, быстро сменившуюся беспокойством о том, что за этим последует, и о его собственных мотивах. Упоминание Ансара о войне потрясло Марка куда сильнее, чем принц хотел бы признаться.
Марк до сих пор не касался меча, меча Эрика, как он его по-прежнему называл, а сегодня, прежде чем отправиться спать, вытащил его из ножен и взвесил в руке. Принца снова удивило, как прекрасно сбалансировано оружие. «Попрошу завтра кого-нибудь из гвардейцев поучить меня», — подумал он. При воспоминании о том, как неуклюже он обращался с мечом по время схватки в лесу, его прошиб холодный пот. Ради защиты друзей и ради собственной безопасности это необходимо было исправить.
Этой ночью Марку снились какие-то грубые рожи, а за ними насмешливое и улыбающееся лицо Фонтейны. Он не запомнил ничего определенного, но решил как можно скорее обучиться воинскому искусству и с утра отправился на поиски учителя. Его добровольным и способным наставником оказался Ричард. У него Марк научился обращаться с арбалетом и приобрел первые навыки фехтования на мечах.
Марка так захватил этот процесс, что он не сразу осознал, что на него смотрят. Рядом с ним стояла Фонтейна и пристально наблюдала за ходом урока.
— А можно и мне попробовать? — неожиданно попросила она.
К вечеру второго дня скачки Брандел и Бенфэлл оказались неподалеку от северной оконечности леса. Им оставалось только пересечь Зеленушку, проскакать с поллиги, и они будут на месте.
Бенфэлл пока не ощущал ничего странного, кроме некоего беспокойства, которое приписывал нервному напряжению. Оба уже сочли свою поездку пустой тратой времени.
В наступающих сумерках всадники достигли брода и некоторое время раздумывали, переправляться ли на другую сторону или заночевать здесь. В конце концов решили переправиться и разбить лагерь на том берегу, чтобы с утра быстро заглянуть в город и двинуться в обратный путь.
Брандел снопа ощутил легкое беспокойство, когда лошади вошли в воду, но оно скоро прошло. Поднявшись немного вверх по течению, путники стали располагаться на ночь. Пришлось ограничиться холодным ужином, костер разводить побоялись. С тех пор как они покинули Стейн, им не встретилось ни души, но призывы Феррагамо к осторожности возымели свое действие.
В свете поднимающейся луны они сидели и негромко разговаривали, все больше привыкая к ночным шорохам в прибрежных травах.
— Что-то я устал, — вяло произнес Бенфэлл.
Брандел быстро взглянул на него.
— Да нет, вполне естественным образом, — махнул рукой гвардеец. — Почему бы нам не поспать сейчас? А на рассвете поедем дальше.
— Вполне разумно, — сказал Брандел. — Тогда мы доберемся до Ясеневой Рощи до того, как горожане проснутся.
— И уедем оттуда прежде, чем они узнают об этом.
— Тогда — доброй ночи.
— Доброй ночи.
Несмотря на неудобную постель, Брандел вскоре начал похрапывать. Бенфэлл задремал, но вдруг неожиданный звук заставил его подскочить на месте. Он долго вглядывался по тьму, но ничего не видел, и начал уже убеждать себя, что это только шутки разыгравшегося воображения — и тут увидел на поляне несколько человек. В лунном свете блеснула сталь обнаженных клинков. Бенфэлл выхватил меч и попытался подняться. Но ноги подкашивались, и, несмотря на отчаянные усилия, он не мог справиться с тремя сразу. Он получил удар в живот, задохнулся от боли, а в следующий миг второй удар навсегда избавил его от всяких ощущений.
Брандел к этому времени уже не спал, но и не двигался. Широко открытыми глазами он смотрел на человека, который приставил к его горлу острие меча.
— Дурачье! — донесся до него чей-то голос. — Надо было брать живыми обоих.
— Он же набросился на нас, капитан.
— И втроем вы не смогли схватить его так, чтобы не убивать? — презрительно заметил начальник. — Бросьте его в реку. — Он подошел к Бранделу и пнул его сапогом. — По крайней мере, главную пташку мы поймали… Это лицо я не скоро забуду.
Прошло всего три дня, думал Марк, а у него выработался определенный режим. По утрам принц тренировался с мечом, дубиной, либо с арбалетом. Фонтейна заявила, что тоже хочет тренироваться, и не переставала удивлять Ричарда и Шилла, вернувшегося из Стейна, проворством и прекрасной реакцией. Там, где она проигрывала в силе, принцесса выигрывала в сноровке и быстроте действий. Прочие гвардейцы ходили поглядеть на них и помогали советами. Не сказать, чтобы ко всем из них стоило прислушиваться, но давали их в основном опытные воины, под насмешливыми взглядами которых Марк часто чувствовал себя более неуклюжим, чем на самом деле. Фонтейна же владела своим острым язычком не хуже, чем легким мечом.
Джани, теперь уже полностью окрепший, время от времени тоже наблюдал за ними. Но он по крайней мере молчал. Позднее, когда Ричард предложил дополнительно тренироваться на дубинах, великан оказался незаменимым партнером. Фонтейне нравилось смотреть на эту забаву. Она пришла к заключению, что ей вообще приятно смотреть на сражающегося Марка, и не только из-за его растущего мастерства, просто ей нравилось глядеть на обнаженного по пояс, прекрасно сложенного молодого принца. Это ощущение удивило девушку, а Марка наверняка смутило бы, доводись ему узнать о нем.
Пообедав, Марк с Фонтейной отдыхали или гуляли до ужина, после которого наступало главное время для разговоров. Марк пытался было наседать на Феррагамо, чтобы старик продолжил свои уроки магии, но тот оказался слишком занят. Сейчас Марк лежал на послеполуденном солнышке на берегу к северу от деревни и лениво размышлял, как бы склонить Феррагамо к занятиям сегодня вечером. Фонтейна сидела рядом с юношей и смотрела на море.
— Как жарко, — сказала она. — Я хочу искупаться. — Принцесса уже начала раздеваться. — Пойдем?
— Пожалуй, я лучше полежу здесь, — протянул Марк, проклиная себя за робость. — А ты, конечно, иди.
Он закрыл глаза, решительно отказываясь глядеть на девушку, направившуюся к воде. Было жарко, и принц так устал после утренней тренировки, что задремал. Потом он не мог бы сказать, в какой момент ему привиделся все тот же кошмар. Он даже не понял, дрался ли он снова с этими проклятыми миражами. Марк знал только, что усталость вдруг стала невыносимой, и вот тогда наконец он увидел дракона и ощутил, что это и есть его настоящий противник.
