akchisko_san1 - Рики Макарони и Клуб Единства
Учителя зааплодировали. Ученики присоединились к ним с нежеланием и ропотом. Особенно недовольны были действующие составы команд.
— Будут всякие под ногами путаться из‑за Макарони, — проворчал Френк Эйвери.
— Кроме этого, учащиеся, которые посещают дополнительные занятия, должны сообщать об этом главам своего колледжа, а преподаватель, их проводящий, обязан информировать меня, то есть директора, — сказал Дамблдор.
К этому большинство осталось равнодушно и потому охотно аплодировало. Тиффани прокомментировала, что ей и обычных уроков хватает и на дополнительные никаким калачом не заманишь.
Но Лео был солидарен с Рики:
— Ему бы ввести это правило в прошлом году.
— Они просто надеялись, что история с Долоховым закончилась, — предположил Рики.
— Оправдываешь гриффиндорскую мафию? – усмехнулся Лео.
А ведь и правда: Рики больше не испытывал к ним такой враждебности. Она ушла вместе с отторжением волшебного мира, которое за этот год сменилось полным, хоть и слегка ироничным, принятием. Он радовался, что скоро поедет домой; но радовался и тому, что потом вернется в «Хогвартс».
— А теперь перейдем к самой приятной для меня части награждения учеников, отличившихся в этом году. Я присуждаю:
— мистеру Артуру Уизли – за неукротимый исследовательский дух и смелость в принятии решений — 50 баллов.
Стол «Гриффиндора» взорвался аплодисментами, их поддержали и за другими столами. Уизли сидел как деревянный. «Отлично сказано. И как точно. Ну как не дать за это баллы», — усмехнулся Рики.
— мистеру Эдгару Боунсу – за настойчивое терпение и бескорыстную поддержку — 50 баллов.
«Поддерживал он своего брата, а терпел, выходит, нас», — рассудил Рики. Эди выглядел очень довольным и смущенным. Ему хлопали с меньшим энтузиазмом, «потому что дураков всегда больше», как объяснил это себе Рики. За столом «Гриффиндора» косились на Ники, сияющего от гордости.
— мистеру Ричарду Дейвису – за готовность поставить свой острый ум на службу интересам школы — 50 баллов.
«Когда только сам Дик научится себя ценить», — вздохнул Рики. Все колледжи, включая «Равенкло», не очень бурно отреагировали на награждение Дейвиса. Тот, в отличие от Артура и Эдгара, воспринял все спокойнее, очевидно догадавшись заранее, что подошла его очередь.
— мистеру Ричарду Макарони – за выдающиеся организаторские способности — 60 баллов.
«Вот это да! Он оценил мой вклад выше – и это глава гриффиндорской мафии», — Рики не знал, какое чувство сильнее – восторг или потрясение. Кроме членов Клуба, Ральфа и Ники, это, казалось, интересовало только «Слизерин». Но зато как!
— Все они являются достойными представителями, воплощающими лучшие качества своих колледжей, — объявил Дамблдор. Половина равенкловцев, несколько хуффульпуффцев и Филипс скисли.
Необходимость соблюдать солидность после этих слов удержала Рики от того, чтоб показать Френку Эйвери язык; впрочем, это все равно бы не достигло цели, так как Френк демонстративно уставился в собственную тарелку. Зато другие одноклассники приветствовали Рики. Генри от души хлопнул его по плечу, так что он едва не задохнулся.
— Интересно, — заметил Лео, — он сравнял наш счет с гриффиндорским. Что теперь будет?
Эльвира и Ники через два стола улыбались друг другу, что отнюдь не умиляло их колледжи, замершие в напряженном ожидании.
— Однако организовать команду – это еще не все. Важно следить за порядком. И в связи с этим я присуждаю:
мистеру Ральфу Джордану, за самоотверженность и мужество – 100 очков.
Тому, кто не знал гриффиндорцев, после этих слов могло показаться, что они сошли с ума.
— И мистеру Леопольдиусу Нигеллусу, за точный расчет в мыслях и действиях – 100 очков.
«Это честно, — подумал Рики. – Я только втягивал в неприятности, а Лео нас из этого вытащил. Может, получив сто баллов, он прекратит упрекать меня».
Настала очередь слизеринцев бесноваться от восторга.
Однако после этого всплеска радости наступило затишье. Тех, кто не дал себе труда посчитать, просветили, и теперь при равном счете слизеринцы и гриффиндорцы равно переживали за исход соревнования. Директор не спешил объявлять о присуждении кубка, и оставалась надежда, что в победители все же выделят сейчас кого‑то одного. А поскольку «Гриффиндор» всегда был фаворитом, Рики сильно опасался, что директор и в этот раз отличит колледж, который в свое время окончил сам. Другие колледжи–соперники остались далеко позади – «Хуффульпуфф» отставал на 140 баллов, «Равенкло» – и того больше.
— И наконец, — вдоволь насладясь паузой, заговорил справедливый директор, — прекрасно выходить победителем, но важно при этом знать меру. Поэтому, за умение находить наилучший выход из положения следовать ему, оставаясь в рамках школьных правил, без чего невозможна, конечно, наша школа… Простите за отступление, но согласитесь, оно было нелишне после всего вышесказанного. Ну так вот, я присуждаю 150 очков за такой положительный пример для всей школы – мисс Селене Олливандер.
Желтые флаги с черным барсуком появились раньше, чем у Рики отпала челюсть.
Какое‑то время он так и сидел неподвижно, как издалека улавливая торжествующие крики за столом «Хуффульпуффа». Затем медленно повернулся к Лео – тот был не менее потрясен, и далее – к Большому залу.
Столы как «Слизерина», так и «Гриффиндора» были окутаны скорбным безмолвием. А вот за соседним столом «Равенкло» бесчувственный Дик уже уплетал за обе щеки. Эдгар, который сидел спиной к слизеринцам и равенкловцам, размахивал руками над головой. «Все‑таки в нем слизеринского хватает». Напротив Селена, которую тормошили все, кому не лень, пребывала в блаженной нирване. При виде ее счастливого лица гнев Рики несколько улегся. Но Дамблдор, который сумел так удивить, ему однозначно разонравился.
— Ну и методы воспитания положительным примером! – возмутился Рики.
— А чего вы ждали?
К ним обращался ни кто иной, как завуч «Слизерина».
— Между прочим, я предупреждал Вас, Макарони, что нарушение правил не поощряется в этой школе. Надеюсь, сегодняшнее заставит Вас изменить Ваше неверное мнение на этот счет и исправиться.
Не дожидаясь ответа, он последовал к выходу из Большого зала, как черная кошка.
— Получил, Макарони? – злорадно поинтересовался Френк Эйвери.
— Да никогда не поверю, что он согласен с директором! – прошипел Рики. – Просто, раз уж так получилось, решил воспользоваться ситуацией для нравоучения.
Коль скоро иной радости не предвиделось, Рики вернулся к своей тарелке и объелся.
Конечно, после банкета он вместе со всеми поздравил Селену и поблагодарил за то, что она вызвала для них помощь – тем более, он забыл сделать это раньше. Однако когда Селена ушла, заявление Эди повергло его в шок и заставило подумать, что неожиданная честность – вещь опасная.
