Ричард Кнаак - Кровавое наследие
Только теперь Кара заметила выражение ужаса и горя на его лице. Ни удовлетворения, ни тёмных страстей, только страх перед тем, что он сейчас сделает с убегающей женщиной.
Но это же не имеет смысла, разве что…
— Что он сказал, Горазон? Ты знаешь, что он сказал? Я хочу знать!
И хрустальная сфера внезапно взорвалась голосом человека:
— Проклятие! Нет! Я не стану! — И потом: — Нет! Беги! Торопись! Убирайся отсюда!
Эти горькие крики — не яростные вопля мстительного убийцы, и всё же рука его поднята, готовая ударить по бегущей спутнице. Однако выражение лица человека продолжает опровергать картину. Норрек Вижаран выглядит так, будто борется сам с собой или… или… Ну конечно!
— Горазон! Ты должен остановить это! Ты должен помочь им!
— Помочь им? Нет, нет! Я уничтожу их и уничтожу наконец зло! Да, наконец!
Кара снова взглянула в сферу — как раз вовремя, чтобы стать свидетелем жуткой гибели ведьмы и предшествовавшей этому атаке женщины на бойца. Крики Норрека заполнили покои Горазона, шар явно продолжал исполнять просьбу колдуньи.
— Послушай меня! Зло в доспехах, а не в человеке! Неужели ты не видишь? Его смерть будет пародией, смещением равновесия! — Расстроенная упрямством и тупостью Горазона, она вскинула взгляд к потолку. Колдун советовался с некой силой там, наверху, силой, существующей не только в его больном воображении. Ей-то она и закричала: — Чудовищем был Бартук, а не тот, кто сейчас облачён в его доспехи. Только Бартук способен так забирать жизнь! — Снова посмотрев на сумасшедшего мага, она закончила: — Или Горазон в этом похож на своего брата?
Реакция на её отчаянную речь ошеломила даже Кару. На стенах, на потолке, даже на полу в камне открылись рты. Лишь одно слово рвалось из них, повторяясь снова и снова:
— Нет… нет… нет…
Хрустальная сфера внезапно раздалась и, как ни поразительно, открылась. В ней вытянулась лестница, которая, как предположила Кара, должна была привести — пусть это и кажется невероятным! — прямо к бьющемуся за жизнь Норреку.
Горазон отказался помочь ей, но Тайное Святилище согласилось.
Колдунья немедленно кинулась к кристаллу, задержавшись только на первой ступеньке. Несмотря на то что ей предоставили этот путь, заколдованное жилище продолжало атаковать Норрека, делая спасение затруднительным. После секундной нерешительности Кара наконец решила позвать солдата, посмотреть, не сможет ли он добраться до неё, чтобы девушке не пришлось входить в бурлящий хаос.
Он ответил на второй оклик — выкрикнул имя Горазона. Кара в замешательстве отдёрнула протянутую руку — символический жест, показывающий, что она желает лишь помочь. И когда она сделала это, он, в свою очередь, среагировал странно, словно хотел не просто подойти к девушке, а убить её.
— Зло пробудилось… — процедил голос за спиной у Кары.
Горазон. Она и не заметила, когда он шагнул к ней. Кара полагала, что безумный маг предпочтёт держаться подальше от опасности. Теперь она поняла, почему Норрек — или, скорее, доспехи — действовали так. Магические латы все ещё жаждали удовлетворить величайшее желание своего создателя — погубить его проклятого брата.
Но прежде чем они успели ударить, Святилище решило вновь взять на себя управление ситуацией. Норрек и его окружение стали ускользать, отступая всё дальше и дальше, почти исчезнув из виду. Кара видела, как стены там начали сходиться, словно удивительное жилище решило заключить неприятеля в коробочку… или и того хуже. Только сейчас девушка сообразила, что если доспехи так упорно ищут смерти Горазона, Тайному Святилищу лучше покончить со всем разом, даже если это и повлечёт за собой гибель невиновного. Лучше уничтожить и доспехи, и Норрека, чем дать наследству Бартука ещё один шанс на успех.
Но эта смерть нарушает равновесие, которое Кару учили сохранять. И вот, когда над Норреком уже нависала смерть, колдунья прыгнула в хаос кристалла, надеясь, что разумное жилище Горазона сделает для неё то, чего не сделало бы для злополучного бойца.
Что оно не решит, что и Карой тоже можно пожертвовать.
Глава 18
Норрек не мог двигаться, не мог даже дышать. Он чувствовал себя так, словно его сжимала гигантская рука, намереваясь раздавить, превратить в грязную лужицу. В каком-то смысле он приветствовал это, ибо смерть положила бы конец его вине. Но никто ещё не погибал оттого, что намеревался ограбить гробницу, а вместо этого раскопал нечто ужасающее.
Он уже совсем приготовился к смерти, но тут чудовищная сила подбросила его вверх. Норрек полетел, словно им выстрелили из катапульты. Значит, его не раздавят, он просто разобьётся в лепёшку. В отличие от короткого падения на «Ястребином огне», Норрек был уверен, что на этот раз выжить не удастся.
Но что-то, нет, кто-то поймал его за руку, замедляя полет. Норрек захотел увидеть своего предполагаемого спасителя, но простой поворот шеи вызвал у него чудовищное головокружение. Он потерял ощущение направления, даже сказать, где верх, а где низ, он не мог. И тут Норрек ударился о землю, и песок не смягчил падение.
Некоторое время, весь побитый, ветеран лежал плашмя, проклиная своё положение. Все кости ломило, глаза застилала мутная пелена. Но, несмотря на всё это, боль всё же была меньше. Какое бы заклинание Галеона ни метнула перед смертью, действие его в какой-то момент прекратилось, а с ним пропало и сокрушающее тело удушье.
Он услышал гром и сообразил, что серость перед глазами может означать, что он вернулся в исхлёстанную бурей пустыню близ Лат Голейна. А ещё Норрек чувствовал, что он здесь не один, что даже сейчас кто-то стоит над ним.
— Ты можешь подняться? — мягко спросил знакомый женский голос.
Он чуть было не ответил, что не очень-то ему этого хочется, но вместо этого заставил себя поднапрячься и сесть. Голова дико кружилась, но по крайней мере Норрек ощущал гордость за то, что выполнил эту простую задачу сам.
Зрение, наконец, прояснилось настолько, что он смог увидеть, с кем говорит. Это оказалась та самая черноволосая девушка, которую он видел до того, как стены сомкнулись, и теперь же он припомнил и одно из лиц статуй, мимо которых проходил в видении о гробнице Горазона.
Горазон. Мысль о брате Бартука заставила его вспомнить, кто стоял рядом с бледной девушкой. Горазон — живой после стольких столетий.
Колдунья восприняла его секундное замешательство как признак возможного ранения.
— Будь осторожен. Ты прошёл через такие испытания. Мы не знаем, как они могли отразиться на тебе.
— Кто ты?
— Меня зовут Кара Ночная Тень, — ответила девушка, опускаясь на колени, чтобы удобнее было смотреть ему в лицо. Тонкая рука нежно притронулась к щеке мужчины. — Так больно?
