Роберт Сильверберг - Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа
— Вы милосердны и добродетельны за двоих, госпожа; ваша сестра этими качествами, как ни прискорбно, не обладает. Но, возвращаясь к тому, о чем я говорил; что мне делать, если госпожа Вайсса вновь проявит настойчивость? Я боюсь отказать ей, поскольку, как ни стыдно в этом признаться, я не могу позволить себе потерять место в вашем доме, и все же одна лишь мысль…
— Ничего, откажи ей, парень. — Потрескавшиеся, бесцветные губы госпожи Трунадоры сложились в ухмылку. — А я восстановлю тебя на службе. Ее от злости кондрашка хватит.
Всю следующую неделю Кугель спал очень мало, тщательно взращивая свое знакомство с госпожой Трунадорой днем и выплясывая под дудку госпожи Вайссы ночью. И хотя жирная карга вовсе не мыслила покушаться на добродетель Кугеля — что, как ни странно, уязвляло его гордость, — она, однако, изнуряла его постоянными поручениями, посылая в сотни адских местечек, изобилующих кружевами и розовым цветом, чтобы забрать новые туфли на семидюймовых каблуках, или сласти, или притирания, или парики. В раздражении он придумывал для госпожи Трунадоры все более злобные дворцовые сплетни, которыми щедро потчевал старушку, убирая вонючие испражнения Пиппи, или готовя птице деликатесные закуски, или играя на цитре (что выходило плоховато — забинтованными-то пальцами), дабы навеять Пиппи приятные сны нежными мелодиями.
Но хотя Кугель и завоевал расположение госпожи Трунадоры, мнения Пиппи, похоже, не могли поколебать никакие ухищрения Хитроумного. Птица продолжала свирепо клевать его, едва только представлялся случай. Не проявляла она и никаких волшебных способностей, не произнесла даже самого короткого заклинания; вокальный репертуар Пиппи ограничивался ушераздирающими воплями и единственным внятным словом «привет», которое он мог повторять часами на разные лады с маниакальным упорством, так что Кугелю хотелось биться головой о стену — если бы не его великая цель.
Не успевал Кугель вздремнуть и в три свободных часа перерыва между Вайссой и Трунадорой; в это время он исследовал винный погреб в поисках тайного хода. Три дня подряд, по три часа, при свете воскового огарка — и цель оказалась достигнута; Кугель нашел затянутую паутиной дверь за кучей пустых ящиков и древний, весь в завитушках, кованый ключ, висящий на стене рядом. Еще час ушел на смазку замка и петель топленым салом, добытым у служанки, и еще час — на то, чтобы убедить замок открыться. Вглядевшись во мрак сырого туннеля и втянув носом влажный речной запах, Хитроумный поздравил себя.
На следующий день, покупая для госпожи Вайссы три локтя клетчатого бомбазина из Сапонса, Кугель несколько уклонился от своих обязанностей — ровно настолько, чтобы успеть посетить речную пристань, куда, как он решил, должен был выходить туннель. Там он заметил много лежащих без присмотра маленьких лодок и украдкой улыбнулся. Узнав все, что ему было нужно, он быстренько заглянул в палатку мелкого колдуна на рынке, где среди сомнительных снадобий и откровенных подделок нашел то, что искал, и расплатился за покупку серебром госпожи Вайссы.
— Дорогу! Дорогу для самой досточтимой и милостивой дочери Девиатикуса Лерта! — ревел Кугель, шагая перед спотыкающимися и отдувающимися носильщиками. Госпожа Вайсса, развалившись в высоком паланкине, самодовольно ухмылялась и грациозно махала прочим аристократам, что двигались ко дворцу принца Кандива по длинной аллее, озаренной светом расставленных между кипарисовых деревьев факелов. Арку, ведущую в передний двор, украшали две цветущие магнолии, осыпающие розовыми лепестками всех входящих в огромные ворота с искусно выгравированным на створках гербом принца.
Апельсиновый свет струился из высоких окон дворца, превращая белый гравий двора в россыпь тлеющих углей. Черные тени проталкивающихся сквозь толпу носильщиков скользили по камням. Кугель, вскочив на одну из ближайших плит, предназначенных для помощи спешивающимся всадникам, с поклоном протянул руку госпоже Вайссе. Упершись покрепче пятками, он выволок старуху из паланкина, и носильщики застонали от облегчения.
Пока что этот вечер ничем не отличался от любого другого из тех, что провел Кугель на службе у Вайссы, но сегодня, когда его хозяйка, повиснув на руке Хитроумного, направилась к главной лестнице, вдруг раздался слабый, но отчетливый звук, похожий на треск забытого над огнем железного котелка. Госпожа Вайсса оступилась, покачнулась — и упала бы, если б не заботливая рука Кугеля.
— Ох, что это? — воскликнула она. — Что-то случилось с моей туфлей!
— Позвольте верному Кугелю взглянуть, миледи, — откликнулся хитрец и подсадил хозяйку на спину одного из охраняющих жилище принца Кандива каменных волков. — Увы! Кажется, на левой туфельке сломан каблук.
Впрочем, какое тут «кажется» — каблук действительно был сломан, ведь не зря же Кугель четверть часа тщательно подпиливал его под нужным углом!
Госпожа Вайсса крякнула от досады.
— И это в ту ночь, когда Скайланд Косой должен предстать пред судом Любви и Красоты! Теперь я опоздаю. О, какая несправедливость!
— Слишком несправедливо, чтобы случиться, — понимающе улыбнулся Кугель. — Посмотрите, драгоценная госпожа, что я прихватил на случай подобной неприятности. Вторую пару ваших лучших праздничных туфель. Наденьте их, и вы не пропустите ни секунды веселья.
— Но, милый Кугель, они же не того цвета, — оскорбилась госпожа Вайсса. — Они алые и совершенно не подходят к моему платью.
Это было воистину так: сегодня дама облачилась в бирюзово-зеленое платье, отделанное по кромке лунными камнями. Кугель, подготовившийся и к этому возражению, ответил:
— О, наденьте их всего лишь на час, а ваш преданный раб сбегает и принесет что-нибудь более подходящее. Не стоит пропускать развлечение. У вас ведь есть зеленая пара с алмазными пряжками, так?
— Точно! — воскликнула госпожа Вайсса. — Да, Кугель, будь так добр, принеси их мне. Разбуди Трунадору. Они выпустит тебя. — И старуха, хихикнув, добавила: — Никаких ее особо сладких снов ты не прервешь, ручаюсь.
Кугель с усилием втиснул отекшие ноги госпожи Вайссы в красные туфли и помог ей взойти по главной лестнице, после чего бросился сквозь безлунную ночь с испорченными туфлями под мышкой и радостью в сердце.
Гогмагог у дверей угрюмо оглядел его, но без препятствий впустил в дом Лерта, услышав входной пароль. Едва оказавшись внутри, Кугель швырнул опостылевшую обувь на диван в холле. Одна туфля, ударившись об атласную подушку, скатилась на пол.
— Кто там? — воскликнул резкий голос. На верхней площадке лестницы стояла Трунадора, стиснув края распахивающейся на груди ночной рубашки.
![Эрик Френк Рассел - Космический марафон [сборник]](/uploads/posts/books/105339/105339.jpg)