Никоноров Александр - Достичь смерти
Альтеро и Сарпий несли своего друга на сколоченных носилках - Талемано стал совсем плох. Он перестал справлять нужду, дышал тяжело, от еды отказывался. Пульс его колебался между тридцатью и сорока ударами в минуту, а потом внезапно начинал колотиться, готовясь выпрыгнуть из груди. Он потел и очень мерз. Плащ не помогал - он увядал вместе с хозяином, повиснув бесполезной тряпкой. Альтеро укрыл его своим плащом, но все понимали - никакому плащу, никаким одеялам не согреть раненого Переписчика. Ночью, отправив Аля передохнуть, Сарпий взял металлическую пластину.
Талем... Живое напоминание того, каким я стал страшным. Живым кошмаром. Выбрав путь одиночества, я должен был следовать ему, а не радоваться появлению друзей. В итоге все обернулось тем, что мой друг умирает у меня на глазах. Есть ли надежда на Проводников? С такими темпами - вряд ли. И лучше бы мне подготовить себя к неизбежному. Вина изъедает меня, не дает покоя - подобно Талемано я не могу спать. Я путаю явь со сном, не нахожу себе места...
Я недостоин жить.
Я потерялся.
Время, что Сарпий проводил рядом с другом, насмехалось над ним, зачитывало обвинение и неустанно тыкало пальцем. Переписчик пребывал в самом мрачном расположении духа. Он всегда шел сзади и не отрывал взгляд от Талема. Все чаще ему стало казаться, что они несут гроб. Каждый вдох Талемано был для Сарпия обвинительным приговором, каждый выдох - укором. По ночам к нему приходила та девочка с провалами вместо глаз. Иногда ее сменяла женщина с недоношенным плодом, которая, иной раз, являлась вместе с изувеченным солдатом. И все они ругали его, сетовали, что теперь ряды жертв пополнит еще и друг Переписчика. Зачем, дяденька?
Но больше всего Сарпия ранило то, что Талемано не терял бодрости духа и вел себя как обычно. По крайней мере,
старался
.
- Подстрелил зайца. - Аль бросил на землю небольшую серую тушку.
- Чем подстрелил? Молнией? - притулившийся у камня Талем попробовал улыбнуться, но вместо этого рот искривился, будто схваченный судорогой.
- Почти. Сарпий, зажаришь?
- Конечно, - отрешенным тоном ответил он.
Когда заяц был готов, Сарпий, как всегда, выделил для Талема самый аппетитный кусок - побольше и помягче. Он помог другу сесть и облокотиться о ствол дуба.
- Держи, дружище.
Дрожащие руки перехватили кусок мяса и едва не выронили его. Бледный Переписчик, моргая от стекающего со лба пота, посмотрел на Сарпия, и тот чуть не подавился.
Глаза.
Это были глаза прежнего Талемано, того задиристого и азартного парня, с которым они когда-то познакомились.
"Неужели выздоравливает?" - подумал было Сарпий, но поостыл, увидев, что рана почернела еще больше, поразив не только плоть, но и края рубахи.
Конечно, он не выздоравливал. Его друг храбрился и держался как мог, охваченный только одной мыслью - лишь бы не ранить Сарпия своим внешним видом. Главное - не угаснуть окончательно, иначе он совсем сникнет. И Талем держался, не ради себя - ради него.
- Официант, а можно мне что-то, кроме зайчатины? Боюсь, у меня от нее запор.
Искренняя улыбка Талемано. Искренняя и такая мучительная. Фальшивый смех Альтеро. И предательское жжение в глазах.
- Проклятый дым! - выругался Сарпий, сморгнув слезу.
Как же больно было видеть эту улыбку! Ту самую. Будто и нет никакой раны. Талем общался с ним как ни в чем не бывало. Ни крупицы злобы или обиды. Все как обычно.
"Может быть, ты винишь меня... - думал Сарпий, глядя на уснувшего друга. - Небеса, ну само собой ты винишь меня! Или нет... Но я бы хотел, чтобы винил. Так мне будет спокойнее".
На следующие сутки они остановились раньше обычного. Сарпий сидел вне круга света и смотрел во тьму.
"Гора рядом. Может, успеем? Мы не имеем права не успеть после стольких усилий!"
Воздушная гладь
заколебалась. Аль. Сарпий повернулся и взглянул на друга.
- Сарпий... - он выглядел подавленным. - Может, нам самим, а? Чего он будет мучиться?
- О чем ты? - тупо спросил Сарпий.
- Не доживет ведь. Сам видел, как тяжело ему было сегодня.
- О чем ты?! - переспросил Переписчик, глядя мимо друга.
- Пойдем.
Альтеро привел его к их спящему товарищу. В свете огня он выглядел кошмарно - ввалившиеся глаза, впалые щеки, заострившийся нос, поджатые губы...
- Взгляни... - Голос Аля упал.
Он распахнул рубашку Талема. Там, в глубине
зева
, чернела воронка. От нее под кожей разливалась темная муть, отчего казалось, что по венам пустили чернила и изрисовали тело синей краской. В воронке копошились черные личинки.
Их друг умирал.
Глава 12
Остался Орден. Вот уж кто действительно пока что не выступил против меня. Открыто не выступил.
Я хочу этого меньше всего. Я не могу драться против своих.
Если Переписчики встанут против меня, я... Я знаю, что сделаю. Не знаю только, выпутаюсь ли потом...
Мы чувствуем приближение войны. Они все ближе. Смерть наступает.
1
- И я от имени императора Андигона прошу вас об одном: помогите нам. Отправьте наше воинство к Пику Неиссякаемости! Активируйте портал, чтобы мы могли воспрепятствовать Сарпию!
В Приюте Слов наступила тишина. Умолкли Провожатые, задумались Жрецы; на лбах проступили морщины, сдвинулись кустистые брови. Каждый из них в душе надеялся, что этого момента не настанет. Все, кроме одного.
"Ну наконец-то, - подумал Тарлион. - Я рассчитывал, что Андигон будет порасторопнее. Но времени еще хватает. Лучше поздно, чем никогда".
- А вы слышали, уважаемый Адди, - вслух сказал он, насупившись, - что Сарпий, разбираясь с сектонами, уничтожил Златоземь, Красноводную и Сакири? Как бы невзначай. Случайно. Мои люди передали информацию. Три населенных пункта! И ни в одном из них вы не найдете хотя бы одного живого!
- Мы слышали об этом, - невозмутимо ответил посол.
"Интересно, откуда?" - задался вопросом Валорг и взглянул на старого Жреца. Он мог поклясться, что в последний миг тот отвел взгляд в сторону, но бывший Провожатый успел заметить хитринку в глазах Тарлиона.
"Сволочь", - Валорг стиснул зубы и сжал кулаки. Один из суставов пальцев громко хрустнул.
Уголок рта Тарлиона дрогнул.
- И вас это не смущает? - как всегда играя желваками, спросил Мордонт.
- Даже если мы согласимся... - добавил Чирох.
- Пока пройдут все необходимые организационные моменты, - вставил Ламин, - Сарпий станет еще сильнее, и тогда не то что армии твоего любимого императора - нашему Ордену не справиться с ним!
