Ольга Родионова - Мой ангел Крысолов
Манга бережно вправила острый обломок кости, торчащий из руки Кея, на место и прижала края раны своими тонкими нервными пальцами.
— Труднее всего брать силу из камней и песка. Легче всего — из людей. Человек — самый открытый сосуд силы.
— Так что же это? — дрожащим голосом спросила Рут. — Получается, мы… тянем силы из людей?
— Умница, — Манга подняла голову, ее прозрачные глаза на мгновение сделались ледяными. — Так оно и есть. Все отродья рождаются вампирами. Но примерно половина из них изначально наделена способностью собирать силу из всех источников во вселенной и умеет ее отдавать. Отдавать намного труднее, и все же среди нас есть такие, кто отдает легко и естественно, как дышит.
— А… вторая половина? — Жюли смотрела на женщину-кошку, не отрываясь.
— А второй половине, — жестко ответила та, — чтобы пользоваться силой, требуется кровь.
Потрясенные отродья молчали.
— Кровь — самый полный источник силы, — сказала Манга, продолжая осторожно складывать вместе сломанные кости Кея. — И брать эту силу без кровопийства, как это делаем мы или те же кошки, обратные отродья не могут. А без нее они не могут ничего… и живут недолго.
— Кровельщик, — медленно произнесла Нета. — Самый первый Учитель. Он знал это…
— Да, — Аранта вздохнула. — Кровельщик знал. Его любимая, его Гарда была обратным отродьем.
— Значит, он собирал детишек…
Манга кивнула.
— Да, не только для того, чтобы защитить их от людей. Но чтобы защитить людей от них. Если обратные отродья живут вместе с прямыми, им не нужна кровь, прямые дают им достаточно силы. И маленькие отродья в замках не знали, кто из них прямой, а кто обратный. Пока обратный не попробует крови, он ничем не отличается от прямого.
— Исключения бывают? — Чен не сводил с Аранты узких черных глаз.
— Да, — она кинула быстрый взгляд на Марка и ласково улыбнулась. — Номады. Эти не могут стать вампирами ни при каких обстоятельствах. Они изначально представляют собой сплошную силу, сгусток силы, зыбкий, постоянно взаимодействующий со всем сущим сгусток, совершенно проницаемый и всепроницающий. Это не осознанный образ жизни, это вполне бессознательный способ существования номад. Они даже видят мир иначе, чем люди и иначе, чем отродья. Скажи, Марк, какой ты видишь Нету?
Марк чуть покраснел и ответил, глядя себе под ноги:
— Ну… такой темно-зеленый кокон… как свечка в стакане…
— Правильно, — Манга усмехнулась. — Синий и золотой, любовь и жалость, смешай — получишь зеленый. А я?
— Ты серебристый кокон, — не задумываясь, ответил номад. — Иногда чуть-чуть вспыхиваешь алым внутри.
— То есть, ты девушек видишь какими-то коконами? — очнувшийся Огневец сел, держась за голову. — Да я бы лучше умер…
Марк смущенно пожал плечами.
— Не только девушек… вообще всех…
— Ужас, — убежденно сказал Огневец. — Лю, положи мне ручку на голову, малышка, а то у меня в глазах темно…
— Кстати, если Марк положит тебе руку на голову, ты через пять минут будешь как новенький, — заметила Аранта. — Но через десять минут можешь и умереть. Так что молодым номадам не рекомендуется лечить — они к этому не приспособлены и должны сначала долго учиться.
— Это правда, — подтвердил Чен. — У меня в замке не было ни одного целителя. Все мои ученики были номады.
— Взаимоотношения номад с миром идеальны и совершенны, — сказала Аранта и подула в лоб Кею. — Они как бесконечный источник и бесконечный потребитель. Система, абсолютно повторяющая устройство мира в отдельно взятой особи. Кровельщик был номад.
Отродья, придавленные услышанным, потерянно молчали.
— Аранта, — наконец, робко спросила Жюли, — а среди нас… есть обратные?
— Был, — помолчав, сказала Манга. — Теперь нет.
— Кто?!
— Я не скажу. Не спрашивайте. Он ни разу не пил ничью кровь, а теперь это уже и неважно.
Она с помощью Неты и Целительницы все продолжала возиться с Кеем. Ее лицо было спокойно, Манга даже начала тихонько мурлыкать какую-то мелодию. Кей, до этого напоминавший тряпичную куклу, слегка пошевелился и застонал.
— Мамочка, как больно, — произнес он незнакомым сдавленным голосом. Из-под плотно сомкнутых ресниц выползли две прозрачные слезинки.
Манга удовлетворенно кивнула.
— Вот и хорошо… Хорошо… молодец. Нета, займись. Кости не трогай, просто сними боль, пусть поспит. Я пока посмотрю Умника. Лина, ты возьми капитана.
— А Птиц? — Мэгги баюкала птерикса на своих коленях, ее светло-карие глаза блестели от слез. — Он проснется?..
— Конечно, проснется, куда он денется… И перестань реветь. Морина не успела его приласкать, он просто нанюхался. Яблок поест, и все пройдет. Яблоки от этой змеи лучшее средство… В общем-то, всё. Жюли, посмотри, у нее на бедре рана довольно глубокая. Сможешь затянуть?
Жюли кивнула и поспешно принялась за дело.
— А… Тритон? — тихо спросила Нета, осторожно гладя мокрый лоб островитянина.
— Потом, — коротко ответила Манга. — Уснул попрыгунчик? Вот и хорошо. Займись-ка Ченом. Поправь ему ключицу.
Буси сидел у костра, прикрыв глаза. Его лицо было совсем серым от боли, но он даже не шевельнулся, когда Нета ощупала его плечо.
— Зубы-то расцепи, — сказала Нета с жалостью. — Раскрошатся. Сейчас пройдет… Как же ты терпел?
— Я воин, — выдавил Чен сквозь зубы. — Воин должен терпеть боль.
— Глупости, — невежливо отозвалась Нета. — Зачем тратить силы на борьбу с болью, если я могу ее снять?.. Вот так… сейчас… Легче?
Горный Учитель расслабился, черты лица смягчились.
— Спасибо, — произнес он тихо. — Так хорошо, да.
— Я потом еще поправлю, чтобы кости срослись, — пообещала Нета. — Сейчас у меня просто сил нет. А ты рукой не шевели, ладно?
Она поискала глазами Мангу. Та поймала ее взгляд и кивнула.
— С Умником все будет хорошо. Алиса, посиди с ним, я сейчас вернусь.
Они отошли подальше от костра. Нета подумала, что Манга почему-то не хочет, чтобы их разговор кто-нибудь услышал. Это ее встревожило, и она нетерпеливо заглянула в глаза женщине-кошке.
— Что?..
Аранта отвернулась.
— Тритон…
— Что?..
Манга взяла ее за руку и слегка стиснула пальцы.
— Не кричи. Мы бессильны, Нета. Мы не сможем ему помочь.
Нета выдернула руку.
— Аранта, — сказала она, дрожа от ярости. — Ты только что на моих глазах собрала островитянина буквально по косточкам! А у Тошки всего лишь сломана спина! И ты мне говоришь, что не в состоянии ему помочь?!..
Манга кивнула.
— Да, — сказала она твердо. — Говорю. И говорю правду, заметь. Мы ничего не можем сделать. Если… если Тритон когда-нибудь все-таки встанет, он встанет сам. Сам. Без нашей помощи.
