Роджер Желязны - Колесо Фортуны
— Возможно, — пробормотал генерал, скорее самому себе, нежели мне, — именно из-за вашего отсутствия все так и получилось. Это крайне огорчительно.
— Но сегодня вечером, — радостно добавила баронесса, — не хотите ли пойти с нами сегодня вечером? Я думаю, вы вполне подходящая кандидатура для этого казино. Я в этом просто уверена. В вас есть — не знаю, как выразить точнее, — какой-то особый дух.
— Нам будет очень приятно, если вы составите нам компанию, — сказал генерал. — Владельцы несколько подозрительно относятся к новым лицам, но мы проведем вас, не волнуйтесь.
— Вы должны пойти с нами и попытать счастья, — сказала баронесса тоном, не допускающим возражений.
Мое согласие словно открыло какие-то шлюзы, и наша беседа за столом завертелась в основном вокруг казино «Мираго», которое, похоже, было настоящей страстью моих компаньонов. Каждый год они приезжают сюда и каждый год играют, и играют, похоже, по-крупному. Я вспомнил об удивительном количестве денег в моем кейсе наверху и решил, что трудно придумать им лучшее применение, чем бросить их на стол в том странном и эксцентричном игорном заведении, каким его описывали мои новые друзья.
По их рассказам, казино «Мираго» работало с незапамятных времен, и поколение за поколением знатных и даже легендарных личностей пытали там счастье год за годом. Но, несмотря на солидный возраст заведения и известность его завсегдатаев, информация о нем распространялась крайне ограниченно.
Само существование казино держалось в большой тайне, неукоснительно и твердо хранимой ревнивыми посетителями, и, слушая все новые невероятные подробности об этом сказочном заведении, я вдруг подумал, что приобщиться к его тайнам было бы своеобразной удачей.
— Это казино не для слабонервных, — сказал генерал, внимательно изучая меня поверх свечей, горевших в серебряном канделябре на нашем столе. — Но у меня тоже создалось особое впечатление, уже высказанное баронессой, что вы как раз тот человек, который годится для этого места.
— Должен признаться, — сказал я, думая о флаконе с ядом, прикрепленном к лацкану, — рассказанное вами наводит меня на мысль о том, что на всей планете нет места, более соответствующего моему нынешнему настроению.
Мы отправились туда в генеральском лимузине, чудесном старом «Бентли», которым искусно управлял старый шофер по имени Суини, человек с блестящими глазами и орлиным или, во всяком случае, хищным носом. Огонек генеральской сигары вспыхивал и гас с регулярностью пульса слева от меня, а баронесса, которая до того лишь время от времени томно попыхивала длинной дамской сигаретой, теперь неутомимо дымила ею справа.
Дождь и сопутствовавший ему туман были полностью унесены ветром, и мы мчались вдоль побережья, любуясь яркой чистой луной, дробно играющей на низких ленивых волнах и скользящей нам вслед с таким упорством, что мне казалось, будто она следит за нами.
Я ощущал возбуждение, нараставшее как в душах моих друзей, так и в моей собственной. То и дело генерал с баронессой пытались ослабить напряжение, нарушая гнетущее молчание какой-нибудь удивительной историей или конкретным замечанием относительно казино «Мираго».
— Вы, разумеется, покупаете фишки за деньги, как в любом другом заведении подобного рода, — заметила баронесса, прикурив, наверное, двенадцатую сигарету, — но выигрыш можете взять в самой разнообразной форме.
— Да, да, и это потрясающе, — пробормотал генерал, резко кивая, что заставило мерцающий уголек его сигары описать две четкие дуги в полфута длиной перед его лицом. — Видите ли, именно это ставит казино «Мираго» вне всякой конкуренции. Вам нужно только определиться, дорогой друг. Только обозначить, чего вы хотите, и они дадут вам это. Это поистине великолепно. Но это таит в себе определенные опасности.
— Очень важно помнить, что, определившись с тем, на что вы играете, вы рискуете именно это проиграть, — сказала баронесса, и, когда она повернулась ко мне, я увидел в каждом зрачке ее глаз отражение полной луны. — Именно это рискуете проиграть, — повторила она.
Когда я признался, что не вполне улавливаю смысл ее слов, она издала короткий нервный смешок.
— Вы поймете, когда увидите других посетителей, входящих и выходящих, — сказала она. — Это зрелище многое прояснит для вас.
— А сейчас вам как раз предоставляется эта возможность, — сказал генерал. — Поскольку мы наконец прибыли.
Я увидел светлое здание, выраставшее перед нами по мере того, как «Бентли» скользил по закругленной дорожке, а затем резко остановился перед рядом высоких дверей с резным стеклом, через которые струился яркий свет. В тот самый момент, когда шофер Суини открыл перед нами дверцы лимузина, швейцары в пурпурной униформе, плотно затканной золотым шитьем, распахнули две центральные двери казино так, чтобы немедленно впустить нас в помещение, и я сумел лишь весьма бегло осмотреть фасад здания.
Оно было облицовано светлым мрамором, отполированным до блеска, и на каждом его дюйме было вырезано сложное переплетение нептунов и русалок, плывущих сквозь водоросли, усыпанные ракушками и извивающимися морскими коньками и угрями. Очевидно, назначением этого аляповатого декора было создать атмосферу праздника, превратить здание в род архитектурного свадебного торта, но в свете холодной осенней луны под порывами соленого морского ветра это больше напоминало кладбищенское искусство и вызвало у меня ассоциации с мрачным, хотя и пышным склепом.
Интерьер тоже был представлен буйством рококо, здесь преобладали лепные нимфы и сатиры, покрытые толстым слоем позолоты, потускневшей и потемневшей от времени. Они скакали и изгибались вокруг бесчисленных настенных росписей: разнообразные языческие божества, написанные когда-то яркими масляными красками тоже давно потускнели и растрескались. Все эти древние боги стояли на цыпочках, едва касаясь ногами осыпающихся лепных облаков, и глядели вниз на играющих смертных. Меня поразили их улыбки, одновременно зловещие и презрительные.
Высокий, невероятно тонкий человек в белом галстуке и фраке скользнул к нам и оттер в сторону угодливых швейцаров, взяв под свою личную опеку генерала и баронессу, которые, очевидно, были старыми и высокочтимыми клиентами казино. Я был представлен и тотчас окружен тем же особым почтением. Нас провели через анфиладу внешних комнат, заполненных игроками; далеко не все игры, которые здесь велись, были мне известны.
Было очевидно, что казино «Мираго» обслуживало чрезвычайно эксцентричную, если не сказать диковинную, публику. Та обычная мрачная серьезность, которая сквозит в атмосфере всех игорных заведений, какой бы веселой она ни казалась, здесь достигала высочайшей степени. Все посетители были настолько сосредоточены на игре, что казалось, их взгляды могли прожечь дырки в зеленом сукне карточных столов и на лету испепелить игральные кости. За всю свою предыдущую жизнь я не встречался с подобным отчаянным азартом.
