Александр Рудазов - Шумерские ночи (сборник)
– Так ты, значит, охотишься?.. – невзначай спросил Креол, отвлекая разговором от катящихся зар. Он слегка подталкивал их телекинезом. – И на кого?
– На кого повезет, – сипло ответил собеседник. – Газель – хорошо. Кабан – хорошо. Волк – хорошо. Леопард – хорошо. Медведь – хорошо.
– Особенно киннамолг – хорошо, – вздохнул другой игрок. – Но киннамолги сейчас редкость, не найдешь их… Бывает, сотню деревьев за день проверишь, и хорошо, если хоть на одном гнездо найдешь…
Креол понимающе кивнул. Он и сам недавно приобрел у одного охотника два гнезда киннамолга. Сама по себе эта птица совершенно бесполезна – оперение невзрачное, мясо невкусное, поет плохо. Зато гнезда она вьет из чрезвычайно редкой древесины с поистине удивительными свойствами. Маги всегда охотно их покупают – этот материал используется во многих рецептах и просто идеален для артефактов. Где киннамолг добывает такую древесину и почему не использует никакой другой – загадка, над которой уже много лет бьется шумерская Гильдия.
– Так что, у вас есть гнезда киннамолга? – полюбопытствовал Креол.
– Нету, – раздраженно стукнул фишкой охотник. – Говорю же, давно уже ни одного не попадалось.
– Вот есть зато грецкие орехи, – подал голос другой игрок. – Целый мешок наловил.
Креол с уважением поглядел на этого человека. Наловить целый мешок грецких орехов – дело нелегкое. Всем известно, как ловки и шустры эти крохотные бестии, как искусно они прячутся в ветвях, как быстро удирают от сборщиков.
– Ты их не ел, надеюсь? – сощурился маг.
– Что ты, что ты, я законы блюду, – криво усмехнулся охотник. – Я простой человек, где уж мне вкушать грецких орехов? Все до последнего несу в Нимруд – там продам достойным.
Креол успокоился. Хорошо, что этот простолюдин знает свое место. Грецкие орехи – еда особая. Ядрышко этих хитроумных бестий по форме совершенно совпадает с человеческим мозгом – и это не просто так. Мало того что сами грецкие орехи весьма сообразительны для тех, кто растет на ветке, так еще и обладают особым свойством – от них умнеют.
Именно поэтому простонародью запрещено их даже пробовать – только аристократам, магам и жрецам.
Креол передвинул в дом последнюю фишку и удовлетворенно улыбнулся. Он выиграл очередную партию.
Хорошо, пока еще не выиграл, но выиграет совершенно точно – противник наглухо завяз в его доме, и ему нужно довести еще три фишки. Теперь его спасет только божественное везение – а этого не будет. Удача сегодня на стороне Креола.
Удача и телекинез.
– Ну что, сдаешься? – ехидно спросил маг, тряся в кулаке зары.
– Который час? – спросил охотник вместо ответа.
– Через минуту будет полночь, – лениво ответил хозяин питейного дома.
– А-а… Жаль. Значит, партию мы уже не доиграем.
– Это почему еще? – сощурился Креол. – Хочешь сбежать? Ты проиграл, плати.
– Прости, дорогой друг, – улыбнулся охотник. – Полночь. Ничего не поделаешь.
– Полночь… – кивнул искатель гнезд киннамолга.
– Полночь… – подтвердил собиратель грецких орехов.
– Полночь… – подошел к столу хозяин питейного дома.
– Полночь, полночь, полночь… – послышалось отовсюду.
– Что это значит?! – рявкнул Креол, вскакивая из-за стола.
– Это значит, что пришла пора прощаться с нашими уважаемыми гостями, – сожалеюще произнес хозяин, раскрывая рот.
Из-под губ высунулись огромные клыки. Лицо молниеносно обросло шерстью, уши вытянулись и заострились, глаза пожелтели. Через пару секунд Креолу скалилась уродливая волчья морда с седой прядью на правом виске.
Все остальные тоже стремительно меняли облик. Руки удлинялись, ноги укорачивались, на спине вырастали перепончатые крылья.
– Вот оно как, значит… – медленно процедил Креол, нашаривая жезл.
Он смотрел не столько на внешность чудовищ, сколько на ауру. Она тоже изменилась, стала совсем другой. Еще минуту назад Креол мог побиться об заклад, что перед ним обычные люди, а теперь… что говорить? Даже без магического зрения видно, что за твари свили здесь гнездо.
Эстри. Мерзкие отродья тьмы, вампиры и людоеды. Эстри живут выводками в глубочайших подземельях, вылезая на поверхность лишь в глухую полночь, рыская в поисках сладкого мяса. В Шумере они встречаются довольно редко, зато на западе, в Содоме и Гоморре, – кишмя кишат.
Худшая черта эстри – их бесподобная маскировка. Сожрав человека, эстри копирует его с абсолютной точностью – внешность, голос, походку, манеру поведения, даже ауру. Заметить разницу не способен и близкий человек – не раз было так, что эстри поселялся в семье убитого и годами жил там под видом родича, ничем себя не выдавая. Ел, спал, работал, пел песни, играл с детьми… а по ночам сосал из домочадцев кровь. Единственное, что нужно эстри для поддержания образа, – съедать каждый день по толике хлеба и соли.
Снизу послышался душераздирающий крик. Креол с недовольством подумал, что эстри, верно, уже добрались до Энмента с Муллиссу. Недолгой же была их брачная жизнь.
Однако минутой спустя выяснилось, что маг рано похоронил своих попутчиков. Полуголых новобрачных втолкнули в обеденную залу, а следом повалили эстри – два с половиной десятка крылатых волкоглавых чудовищ. На Креола, Энмента и Муллиссу они взирали с жадностью и предвкушением.
– Все здесь? – обвел взглядом зал хозяин. – Все явились?
– Все!.. Все!.. – затявкали, завыли многочисленные эстри. – Начинаем!..
– Ну что ж, уважаемые гости, пришла пора нам с вами прощаться, – оскалился хозяин. – Мы накормили вас ужином – а вы накормите нас завтраком. Перед тем как начнем – по нраву ли кому здесь какой из образов? Не хочет ли кто предъявить?
– Я! Я! – подал голос «охотник», партнер Креола по игре. – У этого водятся деньжата, есть хорошая колесница – я хочу им стать! Мой нынешний – обычный бедняк, ставящий капканы на газелей!
– Быть по сему, – кивнул хозяин. – Все слышали? Килимму предъявил права на вот этого – его сердце теперь за Килимму! Все согласны, никто не против?
– Никто!.. Никто!..
– На том и порешим.
– Почтенный абгаль, что с нами будет?.. – прошептала Муллиссу, прижимающаяся к Энменту так, словно пыталась с ним срастись. – Нас убьют?..
– Я буду сражаться! – воскликнул Энмент, нашаривая кинжал.
Креол пренебрежительно посмотрел на этих двоих. Сколько им – шестнадцать, семнадцать? Совсем еще дети. Маг вспомнил себя в их возрасте – слабого, ничтожного, постоянно избиваемого старым Халаем.
– Не лезьте, – коротко приказал он. – Пока вас не начнут жрать – не мешайте мне.
Эстри оцепили путников плотным кольцом. Две дюжины волчьих морд заплескали розовыми языками – твари подступали неспешно, неторопливо, словно чревоугодник к изысканному яству. Казалось, что весь зал набит ими – мрак сливается с шерстью, два мерцающих светильника еле-еле позволяют различать силуэты.
