Иван Киричатый - Мир островов. Рождение.
— Ох, — вырвалось у Скользкого, стоящего рядом, — что-то голову, как тисками сжало.
— А меня чего-то тошнить стало, — отозвался один из карателей, — наверное, к смене походы.
— Да нет, — решил просветить обоих Явнир, — это магический откат от нашей цели!
— Какой же силы заклинания, — попытался съязвить Фирус, — что даже не маги смогли почувствовать! Может достопочтимый танир преувеличивает?
— Я конечно не Арман Кардас, — рассержено вспылил Явнир, — мне до главы смотрящих хранителей далеко, и конечно это не мой профиль. Но магический откат ни с чем не спутаю!
Начавшийся было спор был прерван тревожным потрескиванием из кармана Скользкого.
— Что это такое? — не понял Явнир.
— Да так, небольшая магическая мелочь.
Фирус вытянул на свет черный гладкий шар. Внутри шара пульсировало красное пятно, судя по пульсациям, оно же и производило звук.
— Ничего себе мелочь, — обомлел Явнир, — я не верю своим глазам, это же древний артефакт для дальней связи! Еще в академии нас учили, что таких уже больше не осталось!
— Не знаю, чему вас там учили, но я держу не воздух в руках, а реальный артефакт, причем работающий.
— Откуда это у тебя?
— Да так, маленький подарочек от Магнефикуса, — с чувством превосходства ответил Фирус, — хватит вопросов! Не будем утруждать нашего повелителя ожиданием.
Явниру пришлось буквально заткнуться, сдерживая бурлящий вулкан негодования. И кто главное посмел ему заткнуть рот! Жар опалил лицо танира. Какой-то грязный вор! Мысли Явнира судорожно запрыгали в голове. Какие еще бесценные знания скрывает эта старая крыса Агнефис. Это не справедливо! Кто ему дал такое право! Явниру и другим магам перепадают лишь крохи знаний, а невежам раздают такие величественные артефакты, которые могли пролить свет на многие вещи. Танир заскрежетал зубами, наблюдая, как Фирус провел рукой по шару, закатив демонстративно глаза, пародируя магов.
— Ничтожество! — вырвалось у Явнира.
К счастью танира его сиюминутную слабость никто не заметил, у всех внимание было сконцентрировано на шаре.
— Вижу, ты, Скользкий, совсем страх потерял?! — гневно рыкнуло лицо Магнефикуса в шаре.
— Простите, мой повелитель, — голос Фируса, как лист на ветру, — на триере везде глаза.
— Не понял?
— На триере везде глаза, мой повелитель. Невозможно укрыться для тайного разговора, и при этом избежать лишних допросов с пристрастием.
Фирус не двусмысленно кивнул в сторону Явнира, заставив того в очередной раз залиться краской.
«Вот сволочь, вот падла! Представится шанс, я же тебя закопаю!» — мысленно костерил вора Явнир, стараясь при этом всем своим видом изобразить подобострастие и покорность.
— Ладно, — успокоился Магнефикус, — новые времена требуют новых правил. Нарушитель совсем обнаглел. Уже колдует не скрываясь. Да еще и так колдует, что магический откат почувствовали многие хранители, и это с учетом огромного расстояния. Сейчас возле меня собрался практически круг хранителей.
Магнефикус на минуту замолчал. Многие из присутствующих на триере, видели главу Высшего круга впервые, и сейчас затаив дыхание ждали продолжение речи величайшего, по их мнению, мага Мира Островов.
— Почему каждый идиот, — раздражено продолжил Магнефикус, — посчитал лично доложить о незаконном колдовстве! Тупицы, такой силы заклинание почувствовал бы даже полный дилетант. Так, информация готова. Сейчас Альбрехт скорректирует ваш курс, если верить его словам, вы в двух неделях пути от точки применения заклинания.
Ксар Альбрехт, глава смотрящих хранителей, напыжившись, словно индюк от своей значимости, выдал новую корректировку боцману триеры «Храбрость Ратмира». Явнир не прислушивался к словам хранителя, его одолевали другие мысли. Что еще интересного припрятано Магнефикусом. От всех ли это припрятано?! Или есть некий круг доверенных лиц, в который Явнир по независящим от него обстоятельствам, не попал. И судя по всему, так и не попадет.
* * *
Благодаря Артему, Дорм собрал под свое начало всех встреченных им пиратов. Отношение к Магидову на корабле сильно поменялось, сейчас вид Темного Повелителя внушал восхищение, трепет и страх. Воскрешенные темным магом пираты, побывав за серой гранью, таких ужасных баек наплели, что для многих суеверных Артем стал объектом почитания и религиозного преклонения. Осунувшись после последнего колдовства, Магидов стал больше похожий на старуху с косой, чем на живое воплощение божества. Встретившись случайно однажды ночью с Магидовым при свете факела, Дорма пронзил от затылка до пяток кол холода и ужаса. Да что говорить, он и сейчас иногда вздрагивает, вспоминая тот ночной взгляд. Это все игра разума, пытался он себя убедить, но дрожащие коленки в такт отстукивали другое. Единственный, кто не боялся Темного Повелителя, был его личный телохранитель — полуорк. Правда, зачем Артему телохранитель, Дорм не понимал, капитан лично видел, что Магидов физически неуязвим. От полученных Артемом ударов холодного оружия, оставались лишь временные синяки. Но это все мелочи, плавание принесло свои положительные результаты. Сейчас под командой Дорма уже восемь пиратских галер! Конечно, это еще не та сила, чтобы стать навархом флота братства пиратов. Но! Но это неплохое начало, после бесславного разгрома под Крюковкой, для Дорма это реальный шанс собрать всех пиратов под свое крыло. Имея такой козырь, как Темный Повелитель, малейшее сопротивление пресекалось в корне. Например Понкратий, капитан «Безжалостного Крагена», попытался что-то предпринять, так его же команда сама принесла Дорму голову главаря на блюдце.
— Тревога, тревога! — закричали с марса «Победоносного Филла», еще недавно называвшегося просто «Филл». Дорм посчитал, что не к лицу носить главному кораблю пиратов простое односложное имя.
— Что там? — закричал Дорм.
— Пять галер хранителей.
— Нас восемь, их пять. Пошлем их к акульей матушке зубы точить.
— Хороший перевес, — согласился стоящий рядом Гурвиц, бывший надсмотрщик, а сейчас капитан захваченного «Тоола».
— Как думаешь, — хитро прищурился Дорм, — восемь дополнительных галер братству пиратов могут пригодиться?
— Еще и как могут, только, где мы команду для них наберем?
— А это уже мои проблемы! — отмахнулся Дорм. — Главное, что новобранцы будут верны мне, как псы, которым кинули вкусную кость с хозяйского стола.
Корабли карателей выстроились в шеренгу. Центр их строя заняла триера.
— Триера похоже флагман, — вслух подумал Дорм.
