Чарльз Стросс - Тайная семья
Айрис — Патриция, давным-давно пропавшая графиня — с минуту понимающе пристально смотрела на нее, затем обратила взгляд в сторону, на сводного брата.
— Делай, что она говорит, — твердо сказала она.
Энгбард кивнул, затем бросил в ее сторону острый взгляд.
— Посмотрим.
— Нет, никаких «посмотрим»! — оборвала Айрис. И продолжила спокойнее, но с особым значением: — Если твой секретарь собрал личные досье на аристократов, то ты в большой опасности. Тебе потребуются все друзья, какие у тебя только есть, брат. Начни хотя бы с того, что прости любого, кто не занимал позицию явного врага. И докажи, что ты сжег эти пленки без ознакомления с их содержимым. Не исключено, что некоторые из них просто-напросто сфабрикованы Матиасом, чтобы вынудить тебя совершить ошибку. Это совершенно ненадежные доказательства. — Она повернулась к Мириам. — Что еще тебе удалось откопать? — потребовала она.
— Ну. — Мириам перегнулась через бесценный деревянный лакированный шкафчик-горку и сумела изобразить усталую улыбку, чтобы скрыть глубокое облегчение. — Я уверена, что Матиас в союзе с теми, кто подгонял и направлял пленника, кем бы они ни были.
— Пленника, — рассеянно и сдержанно откликнулся Энгбард. Судя по выражению лица, он уже был поглощен вычислением необходимых условий предстоящей чистки.
— Что за пленник? — спросила Айрис.
— Нечто такое, что приятельницы твоей дочери притащили пару дней назад, — небрежно бросил Энгбард. Глядя на Мириам, он добавил: — Он внизу.
— Так все-таки удалось установить, кто он такой? — прервала его Мириам.
— Что он давным-давно потерянный кузен? И, таким образом, вся остальная его семья, оказавшаяся в затруднительном положении из-за неточно воспроизведенного символа, который занес их в новый мир, открытый тобой для нашей торговли — наша родня? Разумеется. Твоя идея провести анализ ДНК не оставила никаких сомнений.
— Кузены, кузины? Новый мир? — словно эхо вопрошала Айрис. — Может быть, хоть один из вас даст задний ход и что-нибудь объяснит, прежде чем мне придется выколачивать из вас информацию костылями?
Энгбард выпрямился.
— Нет, не думаю. — Он безрадостно улыбнулся. — Ты держала Мириам в неведении почти тридцать лет, треть века, и я думаю, что будет только справедливо, если мы продержим тебя в ожидании хотя бы треть дня.
— Стало быть, больше никто об этом не знает? — спросила Мириам у Энгбарда.
— Именно так. — Он кивнул. — И я не собираюсь об этом никому рассказывать.
— Я хочу поговорить с пленником, — торопливо сказала Мириам.
— Ты? — Энгбард обратил на нее всю силу своего леденящего взгляда. — Для чего?
— Потому что… — Мириам старалась подобрать слова. — У меня нет старой вражды, старых обид. Нет, конечно, его родственники пытались убить меня, но… У меня есть идея, которую я хочу проверить. Мне нужно увидеть, будет ли он говорить со мной. Так можно?
— Гм-м. — У Энгбарда был задумчивый вид. — Тебе следует поторопиться, если ты хочешь получить свое, прежде чем мы отправим его на казнь.
Мириам едва не захлебнулась желчью.
— Я совсем не то имела в виду.
— На самом деле? — Он поднял бровь.
— Так ты даешь мне шанс? — спросила она. — Можно?
— Если ты настаиваешь. — Энгбард лениво махнул рукой. — Только не отклоняйся от темы. — Он пристально смотрел на нее, и в какой-то миг Мириам ощутила, что все ее кости превращаются в воду. — Помни, не все твои родственники столь же либеральны, как я, или, точнее, верят в то, что смерть лечит все раны.
— Не буду, — машинально ответила Мириам. Затем вновь устремила на Айрис долгий оценивающий взгляд. Мать встретила его открыто, не моргая. — Все в порядке, — отстраненно сказала Мириам. — Я не перестану быть твоей дочерью. При условии, что ты не перестаешь быть моей ма. Договорились?
— Договорились. — Айрис отвела взгляд. — Я недостойна тебя, малышка.
— Да, пожалуй. — Энгбард оглядел Мириам с головы до ног. — Яблочко от яблоньки… дочка вся в мать — неужели вы не понимаете, что за комбинация получается? — Он сухо рассмеялся. — А теперь извини меня, Хельга. Ты навалила на старика столько работы, требующей неотступного внимания, что я…
«Мне следовало бы догадаться, что во всех замках есть подземные тюрьмы», — опасливо подумала Мириам. Если не для того, чтобы держать там узников, то уж наверняка для того, чтобы хранить припасы: пули, порох, пищу, вино… и лед. Под землей стоял леденящий холод, даже грубые трубки со светильным газом, вделанные в каменную кладку, и с шипением горевшие лампы, разделенные неправильными интервалами, не могли его хоть как-то смягчить. Мириам последовала за стражем по удивительно широкой лестнице в подвал, затем наверх, к закрытой железной двери, за которой страж терпеливо ждал. Наконец он провел ее в хорошо освещенную комнату, где не было ничего, кроме стола и двух стульев.
— Что это? — спросила она.
— Я приведу пленника, мэм, — терпеливо сказал сержант. — С другим стражником. Передняя дверь не откроется, пока он вновь не вернется в камеру.
— О-ох. — Мириам присела на стул, чувствуя себя глупо, и нервно ждала. Страж исчез в подземных туннелях под замком. «Подземная тюрьма. Вот куда я отправила его, — со страхом рассуждала она. — На что это должно быть похоже?»
Услышав шум и лязг снаружи, она вновь пришла в себя и обернулась, чтобы увидеть, как откроется дверь. В комнату вошел сержант в сопровождении другого солдата и сгорбленной тощей фигуры, на голове у которой был капюшон, а руки за спиной. «Он в кандалах», — решила Мириам.
— Одну минуту. — Стражники поставили пленника у стены против стола, за которым сидела Мириам. Стражник присел, и Мириам услышала, как что-то щелкнуло… замки. — Готово, — сказал сержант. Он стянул с пленника капюшон, после чего оба стражника встали около двери.
— Привет, Лин, — как можно спокойнее сказала Мириам. — Узнаешь?
Он вздрогнул, явно перепуганный, и устоял лишь за счет своих цепей. «Чертовщина», — подумала Мириам, и ощущение ужаса мягко накрыло ее. Она вглядывалась при тусклом свете в его лицо.
— Тебя били, — негромко сказала она. То, что она, увидела на стенах караульной у городских ворот… нет, она не хотела участвовать в этом. Все это было чудовищной ошибкой. Множественные ушибы, кровотечение, воспаление около левого глаза. Он смотрел мимо ее левого плеча, охваченный страшной дрожью, и молчал. Мириам изо всех сил сопротивлялась желанию повернуться и наорать на стражу: у нее было стойкое ощущение, что это приведет лишь к новым побоям, когда она благополучно вернется назад.
