Владимир Плахотин - Браслет-2
- Ой! Извините! - жеманно скукожилась физиономия. - А я шла мимо… Дай, думаю… Ну ладно, я попозже зайду…
- Стоп-стоп-стоп! - обрадовано засипел "Славик", устремляясь к двери. - Никаких "попозже"! - Он схватил её за руку и втащил в помещение. - Тут, понимаешь ли, история на глазах творится, а ты…
- Какая "история"? - по своему поняла притворно-улыбчивая тётка и чуть-чуть посерьёзнела.
Но "Славик" не удостоил её ответом, запихнул за стол рядом с собой и обратился к нам:
- Вот, господа! Прошу любить и жаловать: наша завклубом! Наталья… блин, как тебя там по отчеству? - по лицу главы проскользнула мимолётная гримаса в попытке вспомнить её родословную, и он тут же махнул рукой, не обращая внимания на то, что та с виноватой улыбочкой пыталась что-то вставить в шумные разглагольствования. - Наталья, короче! А это! - широкий жест и умильная гримаса в нашу сторону, - иностранные друзья! Они предлагают нам… Нам! Понимаешь?… Всестороннюю помощь! Во-о-от!… Вот за это мы и выпьем!
- Н-н-налывай, дарагой! - заключил Пашка, вскидывая клешню и играя бровями.
Перед тем, как опрокинуть в себя содержимое стакана, "Славик" провозгласил:
- За мир и дружбу между народами!
И многозначительно переглянулся с Любой. Та заискивающе хехекнула, в притворной скромности приподняв брови и опустив глазки в стакан.
Немного погодя, после очередной партии "штрафных", я наклонился к усердно угощавшемуся Пашке и тихо спросил:
- Ты не забыл, зачем мы сюда пришли?
Тот, уже основательно нагрузившись, равнодушно вскинул плечами и развёл в стороны руки:
- А вот это мы сейчас и выясним у нашего дорогого хозяина!
"Дорогой хозяин" в это время опять принялся терзать гармошку, но усёк наши с Пашкой переговоры и весь обратился в слух.
- Вячеслав!… э-э… - высокопарно воззвал к нему Пашка, протянув руку, и потряс ею, мучительно вспоминая отчество.
- Николаевич! - угодливым хором поспешили женщины на выручку жующему оратору.
- Во-во! Николаич! - Нахальный Пашка грудью налёг на стол и приблизил к нему физиономию. - А скажи-ка нам, дорогой, зачем это мы сюда пришли? А?
И он повернул к нему одно ухо, как бы плохо слыша.
- Ну это… - несколько смутился "дорогой", тщательно подбирая выражения. - Чтобы нас, так сказать, того!… Облагодетельствовать?
- Во-о-от! - откинулся Пашка на спинку крякнувшего стула. - Вот именно! Облагодетельствовать! А мы что?
- А что вы? - эхом отозвался "Славик".
- А мы что делаем?
- Ну, эт-та… - замямлил было "Славик", но Пашка бесцеремонно перебил его.
- Когда во всём мире поднимает голову гидра исламского фундаментализма… - торжественно и как бы призывая к совести оппонента начал он, потрясая указательным пальцем над головой. - Когда промышленность и сельское хозяйство родной страны лежит в руинах!… - и резко сменил тон: - Короче, давай колись!
У "Славика" от Пашкиной патетики глаза на лоб полезли, а от последней фразы вообще чуть Кондратий не хватил:
- Да я чё?… Я только вчера в прокуратуре…
- Да ладно! - цыкнул на него Пашка и гоготнул. - Сказки будешь в той прокуратуре рассказывать! А нам о проблемах своих давай! Чё надо… чё не надо… Приступай! Прямо по списку! - При этом он не забыл загрузить в себя, любимого, очередную порцию закусона. - А мы послушаем и сделаем выводы. Пральна? - сунулся он ко мне за подтверждением.
Мне ничего не оставалось, как сдержанно улыбнуться. Надо ж было как-то поддержать реноме.
- Да я это… - "Славик" уже основательно взмок и готов был залезть под стол. От веселья и следа не осталось. - Если надо…
В этот момент к нему склонилась рядом сидящая Наталья и с ехидным прищуром что-то тихо произнесла. Пашка так сильно скрипел стулом, что я не разобрал, что именно. Глава приосанился и важно произнёс:
- А какими средствами вы располагаете?
Пашка лениво махнул клешнёй:
- Николаич, ты за нас не переживай. Денег у нас на всё хватит.
- А как насчёт крыши в клубе? - неожиданно встряла завклубом и нехорошо раскраснелась, искоса поглядывая на главу.
Пашка крупно моргнул:
- Не понял. Крыши, что ли, нет в клубе?
Та отмахнулась:
- Крыша-то она есть, да вся никакая. Старая. Потолки текут везде. Менять надо. - И ядовито подытожила: - А денег, как всегда, у нас нет!…
- Ну, ты это… - скукожился "Славик". - Погоди тут со своими потолками… Заботы есть и поважнее…
- Эт кому как! - вскинулась Наталья. - Когда на голову течёт да сыплется, много не наработаешь!
"Славик" крякнул и, видимо, толкнул её под столом. Потому что как она резво вылезла на бруствер, так же быстро и скатилась с него. Больше мы от неё слова не услышали. На все дальнейшие расспросы она только вымученно улыбалась и многозначительно поводила бровями.
Слово взял глава поселения. Очень пространно и занудно он заехал откуда-то издалека, постоянно самого себя перебивая, уточняя и перескакивая с пятого на десятое. Слушая его, Пашка со значительной миной на кислой физиономии некоторое время согласно кивал в такт его разглагольствованиям. Но скоро смысл "доклада" он совсем перестал понимать и грубо прервал "докладчика":
- Слышь, Николаич? А если короче?
Тот развёл руками:
- Деньги на всё нужны. Короче уж некуда…
- Действительно! - хмыкнул молчавший до сих пор Игорь. - Короче некуда!
И тут Пашка хитро посмотрел на меня:
- Вовчик, а где же наш волшебный чумаданчик? В машине остался? - И, получив от меня утвердительный кивок, уточнил: - Дык эта… я схожу? Или ты сам?
- Сиди уж! - вздохнул я и с грохотом отодвигаемого стула поднялся из-за стола.
Не нравился мне весь этот балаган. С самого начала и до конца. Не то. Не с этого надо начинать. И не мне. На такие, мягко говоря, "переговоры" у меня нет ни "тяму", ни желания. Мелко всё и ненужно. Ну облагодетельствуем мы эту дыру. А дальше? Что это изменит? Таких деревушек по всей России - миллионы! И что? В каждую будем вот таким Макаром набеги благотворительные совершать? На много ли нас хватит? Лично меня - нет. Мне лично уже противно. При одном воспоминании хищного огня, вспыхнувшего в глазах "Славика", когда Пашка только упомянул про чемоданчик. Не дурак Славик, догадывается, с чем может быть тот "чумаданчик".
Н-да… Ломать, оно, конечно, было не строить… Увлекательно было… А это вот…
Мне вдруг нестерпимо захотелось оказаться в своей старой, разгромленной теперь вурдалаками мастерской, пропитанной запахом красок и звуками музыки. И непередаваемым ощущением творческого полёта…
Потоптавшись на улице для приличия пару минут, я сунулся в дверь с упомянутым "чумаданчиком":
- На, Паш… Вы тут сами… А я на улице постою. Чего-то поплохело мне… Подышу малость…
