Алан Фостер - Чародей с гитарой
– Эй, начальник стражи, выходи! – Поскольку в ответ не раздалось ни слова, ни движения, он добавил: – Выходи, иначе от твоих ворот лишь пепел останется.
За воротами послышались голоса, массивные створки чуть приотворились – как раз чтобы пропустить знакомую фигуру, – а затем поспешно захлопнулись.
– Так-то лучше. – Джон-Том поглядел на бобра, подрастерявшего свою воинственность. – Мы не договорили кое-чего об удостоверениях личности?
– Готовят, узе готовят, – ответил офицер, не спускавший глаз с черной физиономии дракона.
– Отлично. Я помню, речь шла о совершенно вздорном количестве серебряных монет.
– Нет-нет-нет. Это просто смесно. Систое непонимание.
Тут на лице бобра появилась благодарная гримаса – ворота за его спиной приотворились. Он нырнул внутрь и возвратился с горсткой небольших металлических прямоугольников. На каждом были высечены какие-то слова и знаки.
– Вот они. – Бобер протянул лапу вперед. – Только вам нузно выгравировать здесь свои собственные имена. – Он указал на широкий пробел на одной из пластинок. – Конесьно, когда вы найдете для этого время – добавил он подобострастным тоном.
– Но здесь только семь удостоверений. – На физиономии бобра появилось смятение. – Вспомни, ты же успел сообразить, что нас восемь.
– Не понимаю, – взволнованно пробормотал офицер, – неузели зе и он… – бобер позволил себе легкий кивок в сторону дракона, – тозе идет в город?
– Что за буржуазные речи? Не слышал еще ничего подобного. – Дракон склонил голову пониже, так что запах кремня и серы заглушил вездесущую вонь. Он мог бы проглотить достойного защитника города единым глотком, что не укрылось от внимания мужественного воина.
– Нет-нет, это… недоразумение, не более. Я истинно просу просения, сэр дракон. Я не сообразил, сто вы тозе слен этого отряда… Есе до узина… Извините, позалуйста! – И спиной вперед он исчез в воротах куда быстрее, чем, по мнению Джон-Тома, способны были бежать короткие ножки.
Вновь он появился через несколько минут с только что отчеканенной пластинкой.
– Вот последняя.
– Я приберегу ее. – И Джон-Том опустил удостоверение в карман. – А теперь не будете ли вы любезны отворить ворота?
– Эй, открывайте! – завопил офицер. Путешественники направились в город. Фаламеезару пришлось наклонить голову – он едва протиснулся внутрь.
Оказались они на опустевшей площади – лишь сотни встревоженных глаз глядели на них через щели в ставнях.
Во все стороны разбегались здания внушительного размера. Как и в Линчбени, дома как бы состояли из нескольких сросшихся строений, однако здесь они явно были повыше. Город был похож на серый песчаный замок. Попадались сооружения в шесть и семь этажей. Нестройные ряды домов, окна разного размера и формы, кое-где виднелись балконы.
Насколько можно было видеть, улицы оказались пошире, чем в провинциальном Линчбени, однако нависающие портики и выступающие оконные коробки старательно исправляли это впечатление. Улица, уводившая с этой площади, шла от причалов и, вполне естественно, была самой широкой в городе. Вне сомнения, в городе хватало проулков и тупиков. Движение здесь было значительным, о чем свидетельствовали изношенные камни мостовой, гномьими платками торчащие из земли возле огромных куч всякого мусора. Несколько дюжин лавок окаймляли площадь.
Джон-Том мог предположить, что совсем недавно улицы эти были запружены деловитыми разносчиками, матросами и торговцами. В лавках кое-где еще прятались продавцы – либо слишком трусливые, либо слишком жадные, чтобы бежать. Одни перепуганные физиономии были мохнатыми, другие же – по-человечески гладкими.
– Посмотри-ка, поджали хвосты. – Мадж корчил наглые рожи попрятавшимся наблюдателям, ощущая полную свою неуязвимость, ибо позади него шествовал огромный Фаламеезар. – Добро пожаловать в чудесный Поластринду. Фу! Народишко воняет, от улиц разит. Скорее бы покончить с делом и обратно в чистый лес – так-то лучше для бедного выдра. – Сложив руки рупором, он завопил с презрением: – Слышите меня, дрожащие трусы? Этот город полон жуликов! Кто-нибудь хочет возразить мне?
Желающих не нашлось. С удовлетворением Мадж повернулся к Джон-Тому.
– Ну, что дальше, чувак?
– Надо встретиться с местными чародеями и Городским Советом, – твердо проговорил Клотагорб. – И во время нашей беседы ты доставишь мне удовольствие, воздержавшись от этих детских выходок.
– Но они заслужили это, шеф.
– Совет… – многозначительно прогрохотал заинтересованный Фаламеезар.
– Совет комиссаров, – поспешно пояснил Джон-Том. – Все дело в семантике.
– Конечно, – отозвался озадаченный дракон.
Оглядевшись, Джон-Том заметил бобра, застывшего в проеме ворот.
– Эй, ты, поди-ка сюда!
Офицер старательно колебался – насколько возможно долго.
– Ты, ты.
Тот неуверенно приблизился. Здесь, посреди площади понимая, что из-за ставен и многочисленных окон все глядят на него, он словно бы обрел часть прежней гордости и достоинства. Если ему суждена смерть, можно было понять, что бобер решил встретить ее самым достойным образом. Джон-Том одобрил подобную – пусть и несвоевременную – отвагу.
– Осень хоросо, – спокойно проговорил бобер, – добились своего, восли в город.
– Нам пришлось добиваться этого потому, что ты попытался нас облапошить, – вынужден был напомнить Джон-Том, – будем считать, сквитались. Без обид.
Бобер бросил осторожный взгляд на невозмутимого дракона, потом испытующе поглядел на Джон-Тома.
– Вы действительно не затаили на меня зла, сэр? И не зелаете мне отомстить?
– Нет. В конце концов, – проговорил Джон-Том, рассчитывая обрести в нем союзника, – ты выполнял свой долг.
– Да-да, в самом деле. – Офицер еще не решался поверить в то, что ему ничего не грозит и Джон-Том, не лукавя, предлагает ему дружбу.
– Мы не таим зла ни на тебя, ни на жителей Поластринду. Мы пришли, чтобы помочь вам.
– Как поступил бы на нашем месте всякий сознательный житель Теплоземелья, – с важностью добавил Клотагорб.
Офицер что-то буркнул. Он явно предпочитал общаться с Джон-Томом, хотя при этом приходилось мучительно задирать шею.
– Какую зе слузбу я могу сослузить тебе, друг мой?
– Ты должен устроить нам встречу с Городским Советом, военными властями и представителями волшебников вашего края.
Глаза бобра округлились. Длинные резцы стукнули о нижние зубы.
– Нисего себе просьбоська, друг! Ты хоть понимаес, о сем просис?
– Извини, если тебе трудно это сделать, но ничего другого нам не нужно. Мы бы не приплыли сюда, если бы дело не было таким важным.
