Дмитрий Петров - Силь
— Но что тебя побудило? — бывший главнокомандующий удивлённо поднял брови.
Шаман внезапно рывком вскочил на ноги и одним прыжком оказался возле бывшего главнокомандующего. Переход от спокойствия к бешеной активности был столь разителен, что казалось, будто он сбросил маску. Бывший главнокомандующий увидел рядом со своим лицом блестящие глаза Шамана с ужасно расширенными зрачками, в которых отражалось безумно горячее пламя, бушующее внутри Шамана — и содрогнулся.
— Потому что я не могу больше! — простонал Шаман ему прямо в лицо. — Так нельзя!
Шаман заметался по берегу, коротко, как в бреду, выкрикивая слова:
— Ты разве не видишь, что с нами происходит? Куда мы идём? Мы деградируем умственно! Мы, орки, глупеем из года в год, из поколения в поколение. В библиотеку сейчас почти никто не ходит — а завтра их вообще закроют за ненадобностью! Мы деградируем морально! В обществе царит подлость, тупость, самые разнузданные формы порока… А таланты старательно уничтожаются! И знаешь, что хуже всего? — Шаман остановился, устремил свой огненный взор на бывшего главнокомандующего, и тихо, шёпотом произнёс: — Что всё это стало нормой.
— Но таланты… но почему? — воскликнул бывший главнокомандующий. — Зачем? Это же… это же глупо! Не может быть такого.
— Говоришь, не может? — Шаман опустился на песок рядом с бывшим главнокомандующим, отпил глоток из фляги и протянул её собеседнику. — Сейчас я тебе расскажу, как это происходит. Однажды, когда я…
Лодка воспоминаний отправилась в плавание по океану памяти, и Шаман во всех подробностях вспомнил тот тёплый день запоздалой весны, когда он сквозь грань искривлённого пространства шагнул из полутёмного подвала лаборатории на залитую Солнцем каменную площадь возле подножия башни магической Академии. Шагнул, и зажмурился от приятного, но слишком яркого света. Орк нежился в лучах Солнца, несущих сродственную оркам стихию огня, и восполняющих магический запас, который только что был почти полностью израсходован. Орк стоял и любовался на точно так же греющегося в лучах солнца забавного щенка, у которого явно только недавно открылись глаза — и он, ошалев от радости при видении красоты окружающего мира, носился по площади, заливисто тявкая.
Но, несмотря на внутренний озноб, внутри орка всё пело. Получилось! Заклинание телепорта, над которым орк бился последние полгода, старательно изучая старинные книги и покрывая огромными расчётами кипы пергамента — сработало как надо. Он это сделал — впервые за последние двести лет. Теперь это заклинание доступно не только гномам! О, магия огня не умирает, как и уверял его старый учитель. Хотя многие заклинания, которые двести лет назад были совершенно обыденным делом, сейчас мало кто может воспроизвести, даже из преподавателей. Но этот эксперимент показал, что магия огня сильна по-прежнему — приложив труд, размышления, бдения бессонными ночами — ему удалось частично воспроизвести, а большей частью — открыть заново старое заклинание. Значит, дело не в магии — а в ком же? Орк пошатнулся от осенившей его разгадки. Дело в магах.
Магия не меняется, — понял орк со всей определённостью. — Меняемся мы — новое поколение попросту неспособно не то что понять, но и запомнить многие заклинания. Их ауры светят всё слабее, и почему-то очень быстро угасают.
— Нынешняя суть орков становится всё меньше совместимой с магией огня, — говорил учитель. — Пороки — это гниль души, а огонь выжигает любую гниль. Поэтому огонь нам становится всё менее сродственным. Мы превращаемся в нечто иное…
Орк не мог не признать правоту учителя. Он с отвращением вспомнил сегодняшнюю утреннюю лекцию и поморщился. Во время лекции его, как и всегда, переполняла тоскливая жалость — от лицезрения того, как изо дня в день угасают ауры адептов. Это было необъяснимо и поэтому пугающе — иногда способности гасли очень быстро, буквально за день. Ауры тускнеют от поколения к поколению — это печально, это ужасно — но это, по крайней мере, объяснимо. Но отчего исчезает уже имеющийся огненный дар? Этого никто не знал.
Шаман делал всё, что мог — на лекциях он ярко, образно и интересно рассказывал о новом заклинании — Огненной Кисее, пытаясь заставить адептов понять, заинтересоваться, запомнить… Бесполезно. Они делали что угодно, но только не изучали материал. Они не то что не хотели ничего знать — они хотели ничего не знать. Им это было не нужно.
Академия Магии постепенно превращалась в некий символ престижа — исходя из традиций уважения, испокон веков испытываемых орками к магам. Но сейчас в неё поступали не ради знаний, а ради обретения высокого статуса. Орк вспомнил о недавнем общении с новым набором поступающих и поморщился ещё сильнее. Половина из них не обладала вообще никакими магическими способностями. А вторая половина вовсе не стремилась развивать свой дар. Зато адепты исправно платили огромные суммы за обучение — и по этой причине вступить в Академию Магии мог любой, у кого есть деньги. А вот у кого их нет — тому путь в Академию был заказан.
Орк услышал пьяный гомон и покосился в сторону — так и есть, адепты, притом из той группы, которой он читал утром лекцию. Похоже, они уже отпраздновали её окончание — ибо пиво из их стаканов щедро орошало землю, а ноги явно заплетались.
Магические способности группы оставляли желать много лучшего. Лишь у одного богато одетого адепта аура горела свечою — у других ауры тлели угольками, столь крохотными, что стоило большого труда их рассмотреть. Адепт с сильным огненным даром явно был заводилой в компании — под руки его поддерживали двое товарищей, но, несмотря на это, он так и норовил завалиться набок.
Вот он чуть не рухнул на пробегающего рядом щенка, и компания заголосила ещё громче. Недовольный адепт злобно глянул на щенка, прищёлкнул пальцами, и шаман почувствовал плетение заклинания — кстати, той самой Огненной Кисеи.
Кое-чему я их всё-таки научил, — не без удовольствия подумал орк, — хотя сплетено донельзя безобразно, руки за такое надо отбивать! Интересно, чем они слушают лекции?
Шаман обернулся к адептам, но язвительные критические слова замерли у него на языке. Замерли от ужаса. Ибо кривую и зияющую многочисленными прорехами Огненную Кисею ухмыляющийся адепт набросил на ничего не подозревающего щенка. Из-за перехода радостного тявканья в пронзительный визг боли даже у бывалого, много чего повидавшего в жизни орка, сердце перевернулось. А адепты радостно заржали. Весь их вид показывал, что они получают искреннее удовольствие от происходящего.
