Стивен Кинг - Противостояние
По дорожному атласу, в котором расстояния измерялись в сантиметрах, все выглядело достаточно просто.
— Сколько миль нам придется проехать? — спросила Фрэн.
Гарольд взял линейку, измерил расстояние и сверился с масштабной шкалой.
— Ты не поверишь, — сказал он угрюмо.
— Что такое? Сто миль?
— Больше трехсот.
— О Боже, — сказала Фрэнни. — Это разрушает мои представления о мире. Я где-то читала, что большинство штатов Новой Англии можно обойти за один день.
— Это просто такой трюк, — сказал Гарольд ученым тоном. — Действительно, можно побывать в четырех штатах — Коннектикуте, Род-Айленде, Массачусетсе и Вермонте — за двадцать четыре часа, если идти правильным маршрутом, но нам это ни к чему.
— Откуда ты все это знаешь? — спросила она удивленно.
— Книга рекордов Гиннеса, — сказал он пренебрежительно. — Собственно говоря, я подумывал о велосипедах. Или… не знаю… мотороллерах, что ли.
— Гарольд, — сказала она проникновенно, — ты гений.
Гарольд кашлянул и покраснел. Он снова выглядел польщенным.
— Завтра утром мы можем на велосипедах доехать до Уэллса. Там есть фирменный магазин фирмы «Хонда»… ты умеешь водить «Хонду», Фрэн?
— Я смогу научиться, если какое-то время мы поедем помедленнее.
— О, я думаю, было бы очень неблагоразумно ехать быстро, — сказал Гарольд очень серьезно. — Никогда не знаешь, в какой момент завернешь за поворот и наткнешься там на три разбитых машины, перегородивших дорогу.
— Но мы и не будем спешить, так ведь? Но зачем нужно ждать до завтра? Почему бы не поехать сегодня?
— Ну, сейчас уже пошел третий час, — сказал он. — Дальше Уэллса мы не доедем, а нам ведь нужно еще экипироваться. Это будет легче сделать здесь, в Оганквите, так как тут мы знаем, где что найти. Кроме того, нам понадобится оружие.
Странно. Как только он произнес это слово, она сразу же подумала о ребенке.
— Зачем нам оружие?
Он посмотрел на нее мгновение, а потом опустил глаза. Краска заливала его шею.
— Потому что больше нет полиции и судов, а ты — женщина, к тому же — хорошенькая, и некоторые люди… некоторые мужчины… могут… повести себя не по-джентльменски. Вот зачем.
Кожа его стала почти пурпурной.
Он говорит об изнасиловании, — подумала она. ИЗНАСИЛОВАНИЕ. Но каким образом может кто-то захотеть изнасиловать меня. Ведь я беременна. Но ведь об этом никто не знает, даже Гарольд. И даже если ты скажешь насильнику: «Пожалуйста, не делайте этого, потому что я беременна», то стоит ли ожидать, что он ответит: «Господи, леди, извините меня, пойду изнасилую кого-нибудь другого?»
— Хорошо, — сказала она. — Оружие. Но все равно мы можем добраться до Уэллса уже сегодня.
— У меня здесь есть еще одно дело, — сказал Гарольд.
Под крышей амбара Мозеса Ричардсона было ужасно жарко. Струйки пота стекали по ее телу, когда они добрались до сеновала, а когда они взобрались по шаткой лесенке на крышу, струйки превратились в реку, от которой потемнела ее блузка.
— Ты думаешь, это необходимо, Гарольд?
— Я не знаю. — Он нес ведро белой краски и здоровую кисть. — Но амбар видно с шоссе N1, а по нему могут проехать люди.
— Но ты ведь можешь упасть и сломать себе шею. — От жары у нее разболелась голова, и Кока-Кола тошнотворно плескалась у нее в животе.
— Я не упаду, — сказал Гарольд нервно. Он взглянул на нее. — Фрэн, ты выглядишь больной.
— Это от жары, — пробормотала она.
— Ради Бога, спускайся вниз. Полежи под деревом. И посмотри на муху, которая бросит вызов смерти на отвесном десятиградусном скате крыши амбара Мозеса Ричардсона.
— Не шути. Я по-прежнему думаю, что это глупая и опасная затея.
— Возможно, но я буду чувствовать себя спокойнее, если сделаю это.
«Он делает это для меня», — подумала она.
Она привстала на цыпочках и легко поцеловала его в губы.
— Будь осторожен, — сказала она и быстро сбежала вниз, так что Кока-Кола заплескалась у нее в животе. Быстро, но не настолько, чтобы не успеть заметить, как в глазах у него появилось удивленное, счастливое выражение. Еще быстрее она спустилась с сеновала, так как чувствовала, что сейчас ее вырвет. Она-то знала, что дело в Кока-Коле, жаре и ребенке, но что подумает Гарольд, если услышит? Поэтому-то она и торопилась выбраться поскорее из амбара, чтобы он не услышал. И она успела. Как раз.
Гарольд спустился без четверти четыре. Теперь кожа его была ярко-красной, а руки забрызгались белой краской. Пока он работал, Фрэн дремала под вязом во дворе Ричардсона, в любой момент готовая проснуться, услышав треск дранок и отчаянный крик бедного толстого Гарольда, падающего с высоты девяноста футов навстречу жесткой земле. Но он так и не раздался
— слава Богу, и теперь Гарольд стоял гордо перед ней — зеленые ноги, белые руки и красные плечи.
— Зачем ты принес назад краску? — спросила она с любопытством.
— Я не хотел оставлять ее там. Это могло бы привести к самовозгоранию, и наша надпись пропала бы.
Вдвоем они посмотрели на крышу хлева. Свежая краска ярко сияла на фоне тускло-зеленой дранки:
УЕХАЛИ В СТОВИНГТОН, В ЦЕНТР ПО ИЗУЧЕНИЮ ЧУМЫ ПО ШОССЕ N 1 ДО УЭЛЛСА ПО МЕСТНОМУ ШОССЕ N 95 ДО ПОРТЛЕНДА ПО ШОССЕ N 302 ДО БАРРА ПО МЕСТНОМУ ШОССЕ N 89 ДО СТОВИНГТОНА ВЫЕХАЛИ ИЗ ОГАНКВИТА 2 ИЮЛЯ 1990 ГОДА ГАРОЛЬД ЭМЕРИ ЛАУДЕР ФРЭНСИС ГОЛДСМИТ
— Я не знал твоего второго имени, — сказал Гарольд извиняющимся тоном.
— Все в порядке, — сказала Фрэнни, по-прежнему глядя на надпись. Первая строчка была написана прямо под чердачным оконцем, а последняя — ее имя — прямо над дождевым желобом. — Как ты умудрился написать последнюю строчку? — спросила она.
— Это было нетрудно, — сказал он застенчиво. — Пришлось немного поболтать ногами, вот и все.
— Ой, Гарольд. Ну почему ты не мог поставить только свою подпись?
— Потому что мы с тобой в одной упряжке, — сказал он и посмотрел на нее с некоторым опасением. — Так ведь?
— Конечно, да… до тех пор, пока ты не свернешь себе шею. Голоден?
Он просиял.
— Голоден, как медведь.
— Тогда пошли поедим. И я помажу твою обгорелую кожу детским кремом. Тебе надо надеть рубашку, Гарольд. Ты сегодня ночью не заснешь.
— Я буду спать крепко, — сказал он и улыбнулся ей. Фрэнни улыбнулась в ответ. На ужин они ели консервы и пили Кул-Эйд (на этот раз его делала Фрэнни и не забыла добавить сахар). Позже, когда начало темнеть, Гарольд пришел в дом Фрэнни, что-то таща под мышкой.
— Это принадлежало Эми, — сказал он. — Я нашел на чердаке. Думаю, мама и папа подарили ей эту штуку, когда она закончила восьмой класс. Я даже не знаю, работает ли она, но я захватил несколько батареек из магазина.
