Жан-Луи Фетжен - Эльфийские хроники
Двумя месяцами ранее, за несколько дней до рождества, войско орков и гоблинов вторглось на равнину и захватило город-крепость Бассекомб. Его гарнизон, состоящий из лучников и копейщиков, не смог оказать надлежащего сопротивления. Был наголову разбит монстрами и отряд рыцарей, которых лично он, единственный сын короля Кера, повел в бой, чтобы отбить город. Вернулись из этого похода живыми только он да еще один воин. Точнее говоря, трое, если считать и Аббона, которого Пеллегун отправил за подкреплениями еще до начала боя. Только трое из трехсот человек. Принц сам едва не расстался с жизнью… Поэтому ему и нужно было научиться сражаться в тяжелых железных доспехах, в которых он становился таким же неповоротливым, как и гоблины. Научиться биться, используя железную защиту доспехов и твердость крепостных стен.
В конечном счете полчища Черных Земель отступили. Хотя нет, не отступили — они просто ушли, оставив поле битвы не врагам, а трупам врагов. Как бы там ни было, самое худшее было уже позади. К удивлению принца, битву при Бассекомбе провозгласили победоносным сражением, военным подвигом, о котором барды рассказывали на ярмарках такие небылицы, что принцу становилось еще более стыдно. Ибо он остался в живых только потому, что спасся бегством. Что касается монстров, то они убрались восвояси только потому, что сами решили это сделать. Ничто не смогло бы их остановить, если бы они продолжили свое наступление и направились к Лоту — к столице королевства. Люди, получалось, не были готовы к такой войне. Они, по мнению принца, не были готовы к ней и до сих пор, несмотря на все предпринятые усилия.
Богу было угодно, чтобы эта война началась в холодное время года. Мужчины не были заняты на полевых работах, а потому не очень противились тому, чтобы их забрали в солдаты. Уже несколько тысяч таких новобранцев тренировались обращаться с луком и копьем возле укреплений города.
Времени было мало. Никто не мог сказать, когда монстры придут снова. А появятся они наверняка. По крайней мере, хоть в этом ни у кого не было никаких сомнений. Их бесчисленные полчища снова пойдут в наступление со своими стенобитными и метательными орудиями, волками размером с лошадь и еще Бог знает с чем.
Стало известно, что, когда они захватывали Бассекомб, еще одно войско из Черных Земель вошло в Элиандский лес и напало на эльфов. Чем закончилось это нападение, никто толком не знал. Одни говорили, что эльфы наголову разбили войско монстров, другие утверждали, что королева Арианвен погибла, а ее лучники обратились в бегство. Третьи заявляли, что и королевства карликов тоже подверглись нашествию полчищ Того-кого-нельзя-называть, властелина страны Горре, Повелителя Тьмы, Багдемагуса, упоминаемого в легендах (неизвестно, каково его настоящее имя). А впрочем, какая разница?..
Какое людям дело до эльфов с их лесом и карликов с их горами? Монстры вышли за пределы своей страны пепла и вулканической лавы, вызывая панический ужас у всех, к кому они приближались. Крестьяне, живущие на севере, уже потянулись к укрепленным городкам, а жители небольших городов устремились в города большие. Страх всегда был самым лучшим союзником обитателей Черных Земель.
— Дай мне чего-нибудь попить, — сказал Пеллегун. — Что там есть в твоем бурдюке?
— Вода, Ваше Высочество.
— А вина у тебя никогда не бывает?
— Оно ничем не лучше воды, — ответил Аббон, улыбаясь.
Пеллегун сделал несколько больших глотков, отдал бурдюк Аббону и жестом разрешил ему тоже попить воды. Затем принц принялся разглядывать склон, уходящий вниз от подножия крепостных стен. Куда бы он ни обращал свой взгляд, везде тренировались, разбившись на группы, воины, облаченные в одежду цвета солдат короля — белая полоса между двумя синими полосами. На них то и дело рявкали охрипшими голосами сержанты. Были видны и рыцари. Одни из них упражнялись в фехтовании — так, как только что делал он сам, — другие «сражались» с чучелом, предназначенным для отработки кавалеристами удара копьем и представляющим собой имитацию воина, вооруженного щитом и длинной деревянной палкой толщиной в руку. Чучело это вращалось вокруг своей оси и, сделав оборот, ударяло недостаточно проворного и ловкого всадника по спине с такой силой, что он вылетал из седла.
— Интересно, а что говорят в тавернах? — спросил он, не оборачиваясь.
— По поводу чего, Ваше Высочество?
— По поводу эльфов и карликов… Это правда, что и на них тоже напали?
— Говорят, что напали.
— Но разве такое возможно?.. Неужели эти монстры такие могущественные, что могут развязать войну против всех остальных королевств одновременно?
— Я не очень-то в этом разбираюсь, Ваше Высочество, — пробурчал Аббон, кладя на место свой бурдюк, — но когда приходится драться в одиночку против нескольких противников… я имею в виду, в потасовке…
— Продолжай!
— Так вот, в этом случае начинаешь с того, что оцениваешь силы своих противников.
Аббон замолчал, смутившись из-за обращенного на него пристального взгляда принца. Этот воин-гигант не привык много разглагольствовать, а особенно выражать свое мнение.
— Продолжай!
— Когда дерешься с несколькими парнями, — Аббон для наглядности выставил перед собой кулаки, — начинаешь с того, что пытаешься свалить с ног одним ударом — если получится — самого слабого из них. Это пугает всех остальных и, во всяком случае, уменьшает число противников на одного.
Пеллегун с мрачным видом покачал головой. Могло ли быть так, что Повелитель Тьмы, прежде чем начать настоящее наступление, «проверил», какое сопротивление сможет оказать ему каждый из его противников? Если Аббон прав, то через несколько дней или несколько недель полчища монстров нападут на того, кто оказался самым слабым.
— Да не допустит Бог того, чтобы это были люди, — прошептал принц.
— Бог не оставит нас одних, сын мой!
Принц и Аббон сильно вздрогнули, неожиданно для себя заметив, что в двух шагах позади них стоит отец Бедвин, капеллан короля, одетый в отороченный мехом плащ, капюшон которого был сдвинут на его голове назад, до тонзуры[23]. Снег, покрывший все вокруг, и шум, производимый упражняющимися с оружием людьми, позволили священнику подойти незаметно. И принц, и его телохранитель с чувством неясной тревоги задались мыслью, как давно капеллан находится здесь и какую часть их разговора ему удалось услышать.
— Бог видит тебя, сын мой, — продолжал Бедвин с улыбкой на своем красноватом круглом лице. — И он благословляет тебя моей рукой — как благословляет он и нашего дорогого Аббона, а также всех тех людей, которые сражаются во имя Господа против сил Лукавого. Не бойся ничего, ибо тот, кто вверяет свою жизнь Господу, наверняка победит.
