Елена Малиновская - Капкан для жениха
— Ну и кого это принесло? Сложно, что ли, пару часов подождать, пока солнце взойдет?
— Открывайте! — потребовал Седрик, слегка растерявшийся от столь неласкового приема. Приосанился и торжественно возвестил: — Перед вами королевский дознаватель, прибывший с плененным важным преступником.
— Понятное дело, что передо мной королевский дознаватель, другие просто не знают об этой лазейке, — язвительно ответили ему. По всей видимости, его собеседник, остававшийся пока невидимым, нисколько не смутился от этой новости, так как открывать дверь он по-прежнему не торопился. Вместо этого он голосом, буквально сочащимся ядом, осведомился: — А чем вы, собственно, докажете, что королевский дознаватель? И кто все эти люди, которые за вами толпятся? Неужто прям все преступники?
— Вот мое доказательство! — рявкнул Седрик, выудив из кармана своего сюртука и ткнув в закрытую калитку какую-то загадочную шестиугольную бляху, тускло сверкнувшую серебром в его руках.
— Хорошо, вас я пропущу, — чуть мягче проговорил нахальный незнакомец после минутного молчания, во время которого он, должно быть, изучал эту вещь через небольшой потайной глазок. — Но что насчет остальных? Я правильно понимаю, что они все преступники?
— Да какая разница! — огрызнулся Седрик, и его высокие скулы порозовели от негодования. — Вы можете просто открыть эту проклятую калитку и пропустить нас?
— Э-э, нет, позвольте, — упрямо возразили ему. — Не спорю, вы, как королевский дознаватель, действительно имеете полное право войти в город, не воспользовавшись воротами, а следовательно, не поставив в известность о своем приезде городские власти. Что же касается остальных… Боюсь, тут не все так просто. Если они преступники, то я обязан их пропустить без дальнейших расспросов, но если обычные люди, ваши знакомые, к примеру, которых вы решили впечатлить своим знанием городских стен и лазеек в них, то, увы и ах, но им придется отправиться восвояси. А я буду вынужден поставить в известность ее величество королеву Виолу о том, что один из ее верных слуг начал злоупотреблять своим высоким положением и ее добрым отношением.
Седрика эта угроза привела в замешательство. Румянец на его скулах вспыхнул ярче, напоминая чахоточные пятна, а вот губы от волнения он сжал с такой силой, что они превратились в две бескровные тонкие линии.
Пауза длилась и длилась. Я украдкой наблюдала за некромантом, гадая, как он выберется из этой непростой ситуации. Думаю, упрямство стража калитки стало для него полнейшей неожиданностью, и теперь он просто не знал, что ему предпринять. Пойти на попятную — значит, признать себя неправым в ситуации. К тому же вряд ли Седрику хотелось, чтобы об его промахе узнала королева. У меня создалось впечатление, что некромант весьма дорожит своим местом.
— Позвольте, — вдруг прикоснулась к его плечу Миколика.
Седрик с немым вопросом в глазах повернулся к ней.
— Я улажу, — пообещала ему арахния.
Было видно, что некромант сомневается. Но почти сразу из-за калитки вновь раздался суховатый саркастический смешок неизвестного хранителя пути.
— Так как? — напомнил он о себе. — Кто все эти люди, господин королевский дознаватель? Если вы продолжите молчать, то я буду вынужден позвать капитана городской стражи, который заберет с собой всю эту ватагу для дальнейшего разбирательства.
Последняя фраза разрешила все сомнения Седрика. Он едва заметно кивнул Миколике и посторонился, позволив ей пройти вперед.
Арахния изящно проскользнула мимо него. Неуловимым движением руки сдернула с головы капюшон плаща, позволив длинным волосам цвета закатного солнца свободно рассыпаться по плечам. Я еще успела подивиться этому. Зачем? Все равно неуступчивый стражник не может ее сейчас видеть. А затем Миколика облизнула ярко-алые пухлые губы и чувственно прошептала:
— Впусти меня.
— А? — переспросили из-за стены. Впервые в голосе стражника послышались нотки сомнения.
— Впусти меня, — терпеливо повторила Миколика. Провела рукой по надежной дубовой двери, укрепленной металлом. Ее ногти на какой-то миг словно удлинились, оставив после себя в крепкой древесине царапины.
— Кто вы? — удивленно переспросили из-за калитки. — И куда делся господин королевский дознаватель?
— Впусти.
Это слово прошептала не Миколика. Ночная тьма, почти растаявшая за время нашего разговора, вдруг ринулась вверх от земли. Нас с головою накрыла волна сумрака. Повеяло холодом и запахом влажной земли.
А еще через мгновение по ту сторону залязгали многочисленные засовы. И дверь приглашающе распахнулась перед нами.
Признаюсь честно, мне было очень интересно, кто же тот смельчак, отважно несущий свою вахту у калитки и осмелившийся спорить с королевским дознавателем. Я ожидала увидеть зрелого мужчину крепкого телосложения. А лицо у него непременно должно быть изрезано шрамами, доказывающими, сколько опасных приключений ему довелось пережить на своем веку. Но реальность оказалась совершенно иной. По ту сторону двери к городской стене испуганно жался совсем еще мальчишка. Лопоухий, веснушчатый, курносый и невысокий — ниже меня, наверное, на целую голову. По этой же причине форма городского стражника оказалась ему велика, а кольчуга предательски сползала с плеч, грозясь в любой момент упасть.
Я с трудом сдержала улыбку. Н-да, такое чувство, будто перед нами ребенок, стащивший одежду старшего брата и решивший таким образом произвести впечатление. Вон, даже перевязь с мечом настолько плохо подогнана, что этот горе-вояка в любой момент рискует остаться без оружия.
— Кто вы? — завороженно выдохнул юноша, глядя на Миколику круглыми от изумления глазами и не обращая на остальных ни малейшего внимания.
— Меня нет, — прошептала она и покровительственно потрепала его по щеке, от чего бедняга мгновенно раскраснелся от смущения, да так, что даже слезы на глазах выступили. А арахния продолжила его увещевать: — Ты никого не видел. Твое время караула прошло без малейших происшествий.
— Но… — попытался было возразить несчастный.
Миколика изумленно изогнула одну бровь. Затем опять облизнула губы, наклонилась и легонько чмокнула стражника в лоб.
В этот момент что-то произошло. Глаза паренька неожиданно стали совершенно пустыми, а из губ, трогательно сложенных для ответного поцелуя в трубочку, вдруг вылетело облачко пара. Это было странно. Да, ночь выдалась прохладной, но не до такой же степени. К тому же после этого облачко подлетело к Миколике и растаяло, словно арахния втянула его в себя.
Я на всякий случай огляделась, проверяя, как отреагировали на эту сцену мои друзья. Но, по всей видимости, никто ничего не заметил.
