Юрий Иванович - Становление Империи
Подруги тоже не стали долго шептаться на берегу. Уложили все свои припасы и оружие чуть выше заготовленного костра и вскоре тоже плескались с визгами в воде. На них не оказалось купальников, а лишь некое подобие ночных рубашек, плотно облегающих тело и подчёркивающих все пикантные выпуклости.
Дольше всех оглядывалась по сторонам и присматривалась Грозовая. Показалось даже, что она так и не окунётся в воду. Но царящее вокруг общее спокойствие и наше буйное, чуть ли не сумасшедшее поведение подвигли и её на купание. Мало того, когда она плюхнулась в воду и чуть поплавала, привыкая к ощущениям, то даже присоединилась к нашей игре в догонялки, которые мы устроили с нырянием вокруг выступающего в толще воды валуна.
О том, что здесь водятся акулы, я старался и сам не вспоминать, и других не пугать. Во-первых: сейчас отлив, и через коралловые рифы океанским хищницам не перебраться при всём желании. А во-вторых: в прошлое посещение я их даже во время ночного прилива не заметил. Ну и, в-третьих, восстановить на себе непроницаемую для зубов вуаль для нас было делом короткого мгновения. После чего любая нарушительница нашего отдыха будет прожарена в собственном соку.
Между прочим, я себя стойко сдерживал во время догонялок от специальных, фривольных поглаживаний. И это несмотря на охватившее меня возбуждение. Всё-таки коротких касаний к телам подружек при столкновениях оказалось невероятно много. Со стороны наши баталии выглядели случайными и нечаянными, но я ведь не первый день живу. Быстро рассмотрел, что гоняются только за мной, а когда я догоняю, то потом именно подруги весьма глупо и неожиданно попадаются мне под руки.
Та же Апаша, так ни разу и не водившая, в конце концов выпала из нашей круговерти, и с обиженным фырканьем просто плавала вдоль берега.
А вот запускать подводные эрги’сы я всё-таки попробовал. Тем более что описания по их созданию имел, инструкции в памяти обновил и, поблагодарив мысленно (уже в который раз!) Второго за такой подарок, приступил к испытаниям. Разве что чуть в сторону от девчонок отплыл, хотя и действовал под их непрестанным наблюдением.
Сгустки энергии, отправляемые в цель, оказались не в пример медленнее, чем их воздушные собратья. Наверное, раза в четыре уступали им по скорости. Зато имели более удобные свойства самонаведения и могли преследовать цель, несмотря на её смещение с прежнего курса, или игнорируя подводные течения.
Сила ударов впечатляла. Среднего размера, лежащий на дне валун раскололся, выпустив из себя гриб вскипевшей в том месте воды. Небольшую черепаху попросту разорвало на мелкие ошмётки. И я себя тут же укорил:
«Нашёл на ком тренироваться! Вон, плыви в море, акул поищи!..»
Чего уж там скрывать, охотничий азарт добавил в кровь адреналина. Хотя раньше я никогда спортивным рыболовством не занимался, но страшно захотелось добыть какую-нибудь рыбину, которая так же отлично пошла бы на прожарку в углях, как и мясо барашка. Что меня остановило, так это три девы, плавающие неподалёку. Как-то к ним больше потянуло, чем в открытое море.
Ещё через час, накупавшись вволю, уже почти в наступившей ночи, мы расселись вокруг разгоревшихся углей и с непередаваемым блаженством предавались обжорству. У каждого имелось по три шпажки, на которых мясо жарилось, доходило до нужной кондиции и тут же поедалось. Салаты и овощи тоже пошли на ура, а употребляемый под настроение ром вообще превратил окружающий нас вечер в очаровательную сказку. И подсветки нам никакой не требовалось, все прекрасно могли видеть хоть в полной темноте.
Но именно чрезмерная доза рома кое-кому и повредила реальную восприимчивость действительности. Ибо не успели мы ещё завершить наш растянувшийся ужин, как Машка, пусть и слегка заплетающимся язычком, довольно строго потребовала:
– Платон, хватит переедать, потом наверстаешь. Вначале проводи меня вон к той скале, мне надо срочно с тобой переговорить.
Как ни странно, я в себе не отыскал убедительных доводов против такого приглашения уединиться. Наверное, и мне выпивка затуманила сознание, да и длительное нахождение возле полуобнажённых тел сказалось на смещении мозга в иное место. Напрочь исчезло недавнее желание мстить, возражать и отвечать в ответ сарказмом и ёрничеством.
Только остальные сразу всё поняли, к чему дело идёт, и начал разгораться скандал в нашей маленькой компании:
– О чём это ты собралась с ним говорить? – моментально показала зубки Вера.
– Секрет…
– И что это у тебя вдруг от нас за секреты?
– …личного свойства! – надменно заявила глава империи Герчери.
– Нетушки! Я не позволю своему личному фавориту уединяться с тобой!
– Что за глупости? – искренне удивлялась Мария. – Когда это я официально разрешила тебе пользоваться моими мужчинами?
– Он уже давно не твой!
– Пока я его при всех не изгоню из своего окружения, он остаётся в колчане моих предпочтений. А значит, я могу им пользоваться, пусть даже изредка.
На это Вера ответила не совсем цензурными словами, переводящимися как «Не много ли вы хотите, сударыня?» Тут и Катенька заговорила, немедля разоблачив себя самой пьяной и слабо вменяемой:
– Девочки, не ссорьтесь!.. Лучше просто утопите этого Платона и всё… Всем будет хорошо, и все будут счастливы…
На её лепет остальные спорящие не обращали никакого внимания, продолжая переругиваться между собой. Зато мне обидно стало:
– Меня?.. Утопить?.. За такие слова – больше тебя никогда на Землю не проведу!
– Так если ты утонешь, мы и сами сюда пройдём! – удивила принцесса своей связной логикой. А вот её заплетающийся язык чётко говорил о невменяемости. Но зато пробило на громкий смех Апашу, которая время от времени восклицала:
– Какие же вы все глупые!.. Ну дети!.. Настоящие дети!..
Без сомнения, её тоже разобрало. Но на утверждения, что мы дети, я также обиделся, стал бить себя кулаками в грудь и доказывать:
– Разве могут быть экселенсы детьми? Никогда! Мы старейшины мира! Мы – единственные отголоски древних предков!..
Иначе говоря, тоже нёс сплошную пургу. Только и пожалел краем сознания, что корчажка с ромом уже пуста. Пятеро Светозарных вылакало восемь литров шестидесятиградусного рома, словно компот. Только я бы не сказал, что все оставались трезвыми как стёклышки. Даже я, имеющий внутри себя четыре прижившихся симбионта, оценил своё состояние как «изрядно невменяемое».
«Наверное, мои Щиты и внутренний груан взяли на сегодня выходной, – пришёл я к выводу. Что меня немало озадачило: – Неужели они разумны и поняли объявление о праздничном банкете? Ужас!.. Точно: вскоре мною управлять станут!..»
