Надломленные оковы (СИ) - Петюк Дмитрий "Desmond"

Ксандаш вздохнул и замолчал. И когда я уже решил, что задал слишком бестактный вопрос, на который он не ответит, Ксандаш заговорил:

— Да по-разному. Сначала это была армия, затем я перевёлся в диверсионно-ударные силы, ну а потом стал членом отряда специальных операций Федерации. Там на нас не жалели ничего: ни артефактов, ни тренажёров, ни эликсиров, ни методик и материалов. А за двенадцать лет в диверсантах можно научиться очень многому.

— А почему ты ушёл? — спросил я. — Из-за…

Я замолчал, не решаясь упомянуть его отсутствующие руку и ногу.

— Из-за того, что я стал калекой? — фыркнул Ксандаш. — Я не настолько нежная и чувствительная школьница, чтобы впадать в истерику каждый раз, когда кто-то говорит о моём увечье.

— О нём, — согласился я.

— Да, ушёл именно из-за этого. Платили нам отлично, да и жаловаться на пенсию я бы не стал… Вот только бюджет Федерации Дариид не настолько необъятен, чтобы оплатить услуги целителя такого уровня.

— А как это произошло? Я имею в виду, если это не какой-то секрет или если на эту тему ты согласен говорить.

— Да на самом деле ничего интересного. Это было на островах Архипелага. На одной из операций напоролись на засаду. Силы были неравны, враги к нашему приходу подготовились хорошо. Пришлось отступить, пробираться пещерами. Нас накрыло артиллерийскими чарами с фрактальным сдвигом. Мне повезло, если, конечно, это можно назвать везением. Не все из отряда выжили.

— Но ведь потерянные конечности, я слышал… слышал… — подкатившая к горлу тошнота и резкая головная боль подсказали, что эти сведения я узнал в Цитадели, а значит, говорить на эту тему не смогу. Но Ксандаш понял меня и так.

— Хочешь сказать, что только полный дурак, потеряв руку, допустит, чтобы рана зарубцевалась? Что военный без комплекта экстренной помощи и пачки латок — посмешище на весь Итшес? Ты прав, конечно. Латки-то у меня были, но наложить их не удалось. Знаешь, что происходит с вещами в повреждённом кармане?

Пусть меня удивила внезапная смена темы, но я помотал головой. Затем, поняв, что он меня всё равно не видит, попытался озвучить свой ответ, вот только Ксандаш заговорил раньше.

— Самые простые карманы, конечно, просто выворачивают содержимое, высыпая его наружу. Нормальные карманы так просто не открыть. Содержимое, понятное дело, тоже выпадает, но проходит через модулированное искажение. Ничего ценного, кроме каких-то дорогих металлов и элементов без согласия владельца не извлечь, если ты, конечно, не Повелитель Чар.

Сзади послышалось хихиканье Кениры, которая прекрасно помнила, как я снял привязку с контейнеров тех двух охотников за головами.

— Некоторые карманы и сундуки при уничтожении не выворачиваются. Знаю ребят, занимающихся поиском пространственных аномалий и их вскрытием, которые заработали неплохую монету. Ну а мы в спецсилах используем артефакты, сконструированные так, чтобы врагу содержимое не досталось. Мне не повезло. Я носил свой карман на руке.

— То есть ты хранил все эти «латки» в своем контейнере? — удивился я.

— Не-а! По инструкции средства экстренной помощи должны быть легко доступны. Пара латок у меня оставалась в подсумке сзади на поясе, но так как меня привалило камнями, то добраться одной рукой я не смог.

— И как ты выбрался? — спросила Кенира.

— Да я и не выбрался. Противник нас раскопал, тела погибших в соответствии с военными конвенциями передали родным, а раненным оказали медицинскую помощь. Вот только эта помощь была в минимальном объёме, мелочные ублюдки особо заморачиваться не стали. Ну, я их понимаю, мы тогда тоже не особо нежничали: накрошили немало бронированной пехоты и даже нескольких рыцарей. В общем, когда закончились переговоры по обмену и я вернулся домой, было уже поздно.

— И ничего сделать нельзя? — спросил я.

— Ну чего же, можно. Если бы я на тот момент был ярым приверженцем Мирувала и сделал бы достаточное подношение в храм, мог бы попытаться молить его о чуде. Или если бы смог чем-то заинтересовать одного из высших целителей. Если бы являлся фигурой государственного значения, одного из таких целителей попросил бы Высший Совет. Но получилось, как получилось. Алира, не надо так вздыхать, я не жалуюсь. Не могу сказать, что со мной поступили нечестно — мне полностью оплатили лечение, выдали отличное пособие и назначили хорошую пенсию. К тому же, именно благодаря ранениям, я и познакомился со своей Лексной. Тогда у неё ещё не было своей практики, она работала в госпитале и перед таким парнем как я устоять не смогла.

Ксандаш повернулся назад, посмотрел на выражения наших лиц и расхохотался.

— А протезы? — спросил я. — Как-то эта деревяшка не слишком похожа на «оплатили лечение».

— Протезы? Дали тоже прекрасные! Случай вышел громким, командование не поскупилось. Двигались как настоящие рука и нога, выглядели тоже как настоящие и даже чувствовали прикосновение.

— А почему ты их не носишь?

— Да я их вообще-то поломал. Нет, не смейся. Если бы я просто сидел дома на пенсии, они бы продержались лет сто — сто пятьдесят. Но просиживать жопу на стуле — не в моём характере. Я продержался целых четыре года, потом подался в наёмники. В отряд не вступал, работаю свободным клинком. Какими бы хорошими протезы ни были, моей полной силы во время сражения они выдержать не могут. А сдерживаться и соизмерять потоки элир я так и не научился. Ремонтировать пришлось за свой счёт, и обошлось это в длинную монету. Так что на деле я предпочитаю носить дешёвые деревяшки, выкидывать, когда они ломаются и брать новые. В Нирвине есть мастерская, где мне их делают десятками.

— Всё равно не могу понять, — признался я. — Есть же артефакты, вон даже мечи, которые выдерживают любое разумное количество элир. Неужели нельзя сделать протез, который тоже не будет ломаться?

— Можно, конечно же, почему нельзя? Но для него потребуются такие материалы, что легче найти целителя, способного мне руку и ногу заново отрастить. А меч… Что меч? Простая железка с примитивными структурами, чего там ломаться? С протезами проблема в том, что магия норовит в них течь, как в остальном теле, и, если перестараться — из-за различий и возникает неприятный эффект. Нет, я лучше буду менять деревяшки ценой в десяток курзо, а не дрожать каждый раз над артефактом, стоимостью в мой дом.

Через некоторое время давящая обстановка Долины взяла своё и разговор сам по себе затих. Мы с Кенирой снова заснули, чтобы во сне продолжаться заниматься своими делами. Теперь у меня появился новый материал для размышлений, так что я занялся анализом прошедшего сражения с учётом действий Алзара, его команды и Ксандаша.

На этот раз ничего меня не отвлекало до самого вечера, проснулся я, когда караван нашёл место в удобной лощине, которая, не дави на мозг эта омерзительная какофония, показалась бы даже уютной. Наскоро поужинав и разложив палатку, я подошёл к Алзару.

— Ты как? — спросил я его.

Выглядел он не очень хорошо. Его живое лицо сильно осунулось, глаза потускнели, даже волосы выглядели серыми и безжизненными.

— Первый день — ерунда! — махнул рукой он. — Дальше будет только хуже. Но ничего, мы справлялись и не с таким. На всякий случай есть эликсиры, которые помогут. Тебе не предлагаю — выглядишь до омерзения бодрым.

— Да и чувствую себя прекрасно! — довольно осклабившись, согласился я. — И я не шутил, когда сказал, что могу помочь всем заснуть.

— С радостью приму любую помощь, — не стал выделываться Алзар. — Более того, раз этого не было в нашем контракте, то если всё удастся, выплачу премию. Только на слишком многое не надейся — всё же я не княжеская палата благотворительности и дорожу своей прибылью.

— Ну, с учётом того, что я не ожидал ни деции — не расстроюсь.

— И ты не обижайся, твоя богиня, конечно же, самая расчудесная и великая, но вахты я назначу в любом случае. И вопильщиков поставлю тоже.

— Да чего обижаться? Ты здесь шеф, не мне тебе указывать. Но скажу ещё раз: пока с нами её благословление, все предосторожности излишни.