Временные трудности (СИ) - "Desmondd"
Воины, сопровождавшие карету чиновника, не были похожи ни на городских стражников, ни на воинов Императора, ни даже на наёмную охрану. Хорошие лошади, доспехи, отличное дорогое оружие и знамёна с эмблемами выдавали принадлежность к знатному роду. И эти эмблемы, как и цвета одежды, были знакомы даже не потому, что Хань Нао с детства на память выучил основные рода Империи.
Гао! Подлые презренные Гао, дом, который неоднократно переходил дорогу отцу Ханя, генералу Гуангу Нао. Эти бесчестные негодяи неоднократно пытались воспользоваться славой и победами генерала, плели против него интриги и постоянно пытались облить грязью перед ликом Императора. Хань не знал особых подробностей, ведь отец при их упоминании всегда переходил на брань, но низость и бесчестность этого недостойного рода не вызывали ни малейших сомнений. Хань Нао знал, что они обитают в другой провинции, полагал, что вряд ли пересечётся с ними хоть раз в жизни. И оказался прав, так как судьба свела их вместе только после его смерти.
Чувства бурлили, Ксингу пришлось погрузиться в себя, чтобы не раскрыться вспышкой ци, скрипом зубов или хрустом кулаков. Пусть он до этого дня не встречался ни с одним Гао, это не мешало ему ненавидеть их всей душой.
— Да, печать в порядке, — подтвердил Фу, лаская пальцами увесистый шёлковый мешочек. — Но…
— Никаких «но»! — резко ответил толстяку самый нарядный и богато одетый Гао. — Многоуважаемый Фу, мне напомнить вам, сколько молодых крестьянских девушек доставил вам мой клан? Или о том, кто именно избавлялся от тел после ваших развлечений?
— Да тише вы! — побледнел Фу. — Не здесь! Не вслух! Если кто-то узнает, что я предаю Императора, то меня освежуют и будут посыпать солью пять дюжин дней! Лучшие лекари не дадут мне умереть! И вы все окажетесь рядом!
— Не беспокойтесь, — рассмеялся его собеседник. — Я и мои воины контролируем территорию. На целых два ли вокруг здесь нет никого, даже крупных животных, так что тратить талисманы тишины нет ни малейшей необходимости. Или вы бы предпочли, чтобы я вычел их стоимость из благодарности вам, достопочтенный Фу, от нашего клана?
— Нет-нет, я полностью доверяю клану Гао, — поспешно заверил Фу. — Как можно сомневаться в одном из столпов нашей Империи. Но вы сами понимаете, дело ведь очень деликатное…
— Конечно, но именно поэтому нам и понадобились услуги столь мудрого и учёного человека как вы, господин Фу.
— Я не до конца уверен, что всё сработает.
— А напрасно. Кузнец виноват сам. Кому как не вам знать о важности правильной работы с документами.
— Несомненно! — горячо воскликнул Фу. — Многие называют нас, чиновников, чернильными душами, считают, что мы ничего не делаем, только переводим бумагу и тушь да получаем ни за что наше жалование. А ведь на нас, а не на армии, держится вся Империя!
— Вы совершенно правы, господин Фу. Вместо того, чтобы махать молотом, Гонгу Бунтао следовало бы уделить больше внимания счёту и правильному ведению бумаг. И теперь, когда прошло столько лет, пусть сам пожинает плоды своей глупости!
— Вы уверены, что ему не удастся доказать погашение долга?
— Совершенно уверен. Он расплатился за материалы с нашим стряпчим, но поставил подпись лишь в нашей копии расписки об отложенной выплате. Свидетелей, кроме членов клана Гао, тогда не было. И проценты, набежавшие за эти годы, не выплатить целому купеческому дому!
— Но ведь Гонг Бунтао богат! Он ковал меч самому наместнику! Что если он всё же выплатит свой долг?
— Не забывайте, господин Фу, речь идёт о стоимости девяти чешуек дракона! К тому же, даже если расплатится, чем это плохо? — расхохотался Гао. — Ведь двенадцатая часть всей суммы с процентами будет ваша!
— У него есть множество покровителей, — не сдавался толстяк.
— …которые ничего не смогут сделать, — продолжал улыбаться Гао. — Договор у нас заверен в имперской администрации, штраф за несвоевременную выплату и проценты по просрочке — тоже совершенно настоящие. Расписки о погашении он тогда не потребовал, свидетелей нет. Мы в своём праве! Свиток с печатью нам нужен лишь для того, чтобы он пошёл с нами без сопротивления.
— А если он всё же будет сопротивляться? Гонг Бунтао — человек, знаменитый силой своей ци! К тому же у него есть умелая стража! Что если он накинется на вас, отберёт договор со своей подписью и уничтожит раньше, чем его остановят ваши воины?
— Именно для этого, уважаемый Фу, нам и нужны вы. Ведь тогда вы сможете не просто поклясться именем Императора, что стали свидетельством подобного злодеяния, но и подтвердить истинность уничтоженного договора, который вы, не последнее лицо в Жумэне, очень тщательно изучили. Вы сможете даже сделать это под воздействием талисмана истины, ведь вам не надо лгать, лишь опустить несущественные детали. Разумеется, вознаграждение мы удвоим.
— Но всё равно, а что если…
— Уважаемый господин Фу! — жёстко оборвал чиновника Гао. — Ещё немножко, и у меня появится ощущение, что вы тянете время и не хотите исполнять свою часть нашей с вами сделки.
— Нет, конечно же нет! — патетично воскликнул толстяк. — Моё слово — самое крепкое во всём Жумэне!
— Вот видите, вы не делаете ничего предосудительного и абсолютно чисты. А дальше все останется между домом Гао и кузнецом Бунтао. Не волнуйтесь, стоит ему попасть на территорию нашего дома, больше вы его не увидите. Там он никогда не сможет отработать свой долг. К тому же у него есть незамужняя дочка, а в побочных ветвях нашего дома достаточно мужчин. После того как она станет женой или наложницей Гао, у него не останется выхода.
Когда-то, слушая отца, Хань Нао ловил себя на мысли, что генерал Гуанг, позволивший ненависти и обиде завладеть своим сердцем, злодеяния клана Гао порядком преувеличивает. Теперь-то Ксинг понял, насколько жизнерадостным и наивным тогда он был, ведь даже отец не знал всей глубины низости и подлости этого презренного рода!
Наглость и беспринципность этого злодеяния вызывали кровавую пелену перед глазами. Не какое-то там жульничество или обман, нет, это было попрание воли самого Императора и по сути попытка порабощения — что тоже являлось подрывом вековечных законов Империи.
И несмотря на то, что о подробностях своих мерзких замыслов Гао, уверившиеся в безопасности и уединении, рассказали не хуже главного злодея в любом из кристаллов или свитков, оставался вопрос: «Что делать?» Как бы ни был Ксинг обижен на наставника Бунтао и Цзе, всё, в чём они оказались виноваты — что кузнец распознал в ученике выдающийся, бывающий раз в поколение, нет, дюжину поколений талант, а его дочка — не смогла устоять перед несравненным обаянием Ксинга и по уши в него влюбилось. Ксинг, конечно, жениться не хотел, вот только не желал Гонгу и Цзе Бунтао ничего, кроме счастья и процветания.
Какие бы варианты ни обдумывал Ксинг, каждый из них не был лишён кучи недостатков.
Отползти прочь, вернуться, предупредить мастера? Даже если тот и станет слушать, то проблему это не решит — хорошо скрывать ци ни наставник, ни его дочь не умеют, а у погони достаточно адептов, мастеров ци и сменных лошадей, чтобы обнаружить добычу и загнать куда угодно.
Бежать прямиком в Жумэнь? Ему, жалкому простолюдину, просто выпишут бамбуковых палок по пяткам за клевету на уважаемого в городе человека и высокий благородный род.
Просто уйти, оставив кузнеца самому расхлёбывать последствия своих действий? Да это хуже всего! После такого презренного поступка Ксингу следует сразу бросить мечту стать героем. Стремиться превзойти учителя тоже, ведь тогда Ксинг превзойдёт его только в одном — в негодяйской подлости.
Но что мог он, грязный дикарь в звериной шкуре, да с одним только цепом в руках? Гао имели преимущество не только в числе, в экипировке и в силе, у них наверняка припрятано множество разных хитрых талисманов, а может, и каких-то артефактов! Ксинг, конечно, все эти годы усиленно тренировался и больше не похож на крестьянина из деревни, на которую сморкаются боги, но пока ещё и не мерзавец-учитель, а ещё лучше — Стремительный Клинок Бао. Те бросились бы на врага не раздумывая, Бао Сяо — чтобы нести добро и справедливость, а подлый презренный учитель — чтобы ограбить Фу и Гао, забрав все деньги.
