Сара Дж. Маас - Стеклянный трон
Брулло прикрикнул на них, требуя кончить болтовню и возобновить упражнения.
— И потому я советую тебе поскорее убраться отсюда.
Селена вытащила руку из кармана и показала Ноксу шрамы.
— Ты верно угадал. Это следы укусов. Меня укусило… Я даже не знаю, какими словами рассказать о том существе, а если бы и знала, ты бы мне не поверил. Учти: нас осталось всего пятеро. Завтра — последнее испытание. Это значит, что ночью мы можем опять кого-то недосчитаться.
— Я тебя всегда понимал, а сегодня ты как будто на чужом языке говоришь, — признался Нокс, по-прежнему не отваживаясь приблизиться к Селене.
— Тебе и не обязательно понимать. Главное — прислушайся к моему совету. Тебе же намного проще, чем мне. Я кое-что слышала о твоем благодетеле. Он человек слова. Раз он обещал, возвращение в тюрьму тебе не грозит. Давай смотреть на вещи здраво: королевским защитником тебе все равно не стать, даже если ты и окажешься в последней четверке. Поэтому тебе лучше всего исчезнуть из замка сегодня же.
— Ты считаешь, мне незачем знать, кто убивал претендентов?
Селене вспомнились черные зубы и зловоние риддерака, и она с трудом удержалась, чтобы не поморщиться.
— Да, я так считаю, — ответила она, стараясь говорить как можно убедительнее. — Это тебе ничего не даст. Просто поверь мне, поверь моему предостережению. Я вовсе не собираюсь обманывать тебя, чтобы избавиться от соперника.
Что уж там прочел Нокс на ее лице, только плечи его понуро опустились.
— Все это время я считал тебя милой девушкой из Бельхэвена, которая и драгоценности стала воровать больше от скуки, чтобы привлечь к себе внимание вечно занятого отца. Мне и в голову не могло прийти, что ты «королева дна». — Нокс грустно улыбнулся. — Спасибо, что предупредила. Ведь могла вообще ничего не говорить.
— Ты был единственным, кто принимал меня всерьез, — сказала Селена, тепло улыбнувшись в ответ. — Меня удивляет, что даже сейчас ты поверил моим словам.
Брулло рявкнул на них, и они побрели в свой угол. Селена поймала суровый взгляд Шаола. Наверняка потом будет расспрашивать.
— Селена, сделай мне одолжение, — попросил Нокс.
Ей было очень странно услышать свое имя из его уст.
— Оторви Кэйну голову, — прошептал он, наклонившись к ее уху.
Сказав это, Нокс злорадно улыбнулся. Селена ответила ему такой же улыбкой и кивнула.
Ранним вечером, не сказав никому ни слова, Нокс покинул замок.
Часы пробили пять. Кальтена отчаянно боролась с желанием повернуть обратно, лечь в постель и заснуть. Ей казалось, что опиум скопился у нее внутри и теперь струился изо всех пор. Закат окрашивал коридоры замка в красные, оранжевые и золотистые тона, смешивая их в самых невообразимых сочетаниях. Перангон попросил ее быть сегодня на обеде в Большом зале. Зная, что ей предстоит отправиться в людное место, она бы не позволила себе курить опиум. Но проклятая головная боль, донимавшая ее с утра, становилась все невыносимее.
Коридор, по которому она брела, казался уходящим в бесконечность. Кальтена старалась не замечать попадавшихся ей по пути придворных и слуг и смотрела только на игру солнечных пятен. Но навстречу ей, подминая собой золотистые и оранжевые блики, двигалось что-то черное, похожее на столб. Столб слегка колыхался, разбрызгивая тени, и они оседали на окнах, стенах и потолке, словно капли чернил.
Кальтена хотела прочистить горло, но обнаружила, что ее язык налился свинцовой тяжестью и стал совершенно сухим.
С каждой секундой столб становился все больше и выше. В ушах Кальтены стучало, но это были не молотки головной боли, а стук ее сердца. Конечно, это все из-за опиума. Она превысила свою обычную порцию и сделала больше затяжек, чем полагалось. К стуку сердца примешался другой звук — шелест крыльев.
Черный столб оказался Кэйном. Кальтена могла поклясться, что видела — пусть всего мгновение, — но видела каких-то страшилищ, кружащих над ним. Ей показалось, будто они чего-то ждут. Ждут. Ждут…
— Мое почтение, госпожа Кальтена, — поклонившись, произнес Кэйн и прошел мимо.
Она не ответила. Сжав потные ладони, побрела дальше. Постепенно хлопанье крыльев стихло, а к тому моменту, когда Кальтена уселась рядом с герцогом за стол, встреча в коридоре начисто выветрилась из ее памяти.
Селена коротала вечер, играя в шахматы с Дорином. Вспоминая, как они целовались после бала, она думала, что это было не таким уж плохим занятием. Очень даже хорошим, если бы Селена не лукавила с собой. Но сегодня принц и словом не обмолвился о тех поцелуях. Не спросил он и про шрамы на правой руке, а если бы и спросил, она бы ни за что не рассказала ему про риддерака. Ни сейчас, ни даже через миллион лет. При всех симпатиях к Дорину Селена помнила, чей он сын. Если принц расскажет отцу о «знаках судьбы» и Вратах Вэрда… При одной этой мысли у нее леденела кровь.
Да, она помнила, чей он сын. Однако сейчас, глядя на лицо Дорина в отсветах каминного пламени, она не находила в принце ни малейшего сходства с отцом. Он добр и умен. Возможно, чуть надменен… Быстроногая ткнулась ей в лодыжку, и Селена пальцем ноги почесала щенка за ухом.
Ей казалось, что, вкусив ее, принц быстро охладеет к ней и увлечется какой-нибудь новой женщиной.
«Ну что ты выдумываешь? — мысленно оборвала себя Селена. — Четверть часа поцелуев — какое же это „вкушение“?»
Дорин передвинул свою королеву.
— Вы уверены, что это правильный ход? — спросила Селена и засмеялась.
Принц пожал плечами. Тогда Селена двинула свою пешку по диагонали и легко взяла его королеву.
— Черт! — крикнул Дорин и с досады по-мальчишечьи топнул.
— Будем считать, что вы не подумали, — сказала Селена, подавая ему фигуру. — Поставьте ее на место и выберите другой ход.
— Нет. Я играю как мужчина и принимаю поражение!
Они оба засмеялись, но смех быстро стих. Селена еще продолжала улыбаться, когда принц потянулся к ее руке. Она хотела отдернуть руку, но не могла себя заставить. Дорин положил ее ладонь на стол и прикрыл своей рукой. Их пальцы переплелись. Его ладонь была мозолистой и сильной. Селена не вырывалась. Она просто не знала, как поступить.
— В шахматы играют обеими руками, — наконец сказала она, боясь, не взорвется ли у нее сердце.
Быстроногая, почувствовав, что лучше не мешать хозяйке, ретировалась под кровать.
— Шахматы — не клавикорды, — улыбнулся принц. — Мне для игры хватает и одной руки. Видишь? — спросил он, двигая фигуру.
Селена закусила губу. Ее ладонь по-прежнему оставалась в плену его ладони.
— Вы опять хотите меня поцеловать? — спросила она.
— Да, — коротко ответил принц и потянулся к ней.
Дорин был все ближе. Он навалился на стол, подминая шахматные фигуры. Его губы замерли совсем рядом с ее губами.
— А я сегодня в коридоре наткнулась на вашего отца, — выпалила Селена.
Дорин медленно опустился на стул.
— И что?
— И ничего, — соврала Селена. — Поклонилась ему и пошла дальше.
Принц сощурился. Затем пальцем коснулся ее подбородка.
— Надеюсь, ты рассказала об этом не затем, чтобы избежать неизбежного?
Нет. Ей просто хотелось, чтобы принц засиделся здесь подольше. Лучше, если до утра, чтобы не оставаться одной в эту ночь. От Кэйна можно ожидать чего угодно. И кто лучше защитит ее в ночные часы, чем наследный принц? Когда он здесь, Кэйн не осмелится напасть.
Ее мысли вернулись к риддераку. Значит, все, что она прочла в той книге, — правда? И подтверждение страшной правды — на ее ладони. И значит, Кэйн способен вызывать существ из иных миров. Быть может, и из мира мертвых тоже. Исчезновение магии разорило многих, поэтому нашлось бы немало желающих взять Кэйна к себе на службу. Да и сам король явно заинтересовался бы его способностями.
— Ты дрожишь, — сказал Дорин.
Она дрожала. Дрожала, как последняя дура.
— Может, ты простудилась?
Дорин подвинул стул и сел рядом с нею.
Нет, она не могла ему рассказать об этом. Принц не должен знать, что не далее как сегодня, заглянув в поисках Быстроногой под кровать, она вновь обнаружила там нарисованные мелом «знаки судьбы». И опять она отскребала их, не понимая, кто и когда успел пробраться в ее покои и начертить зловещие знаки. Если это Кэйн… выходит, ему тоже известен ее потайной коридор? Теперь, когда его тайна раскрыта, он особенно опасен. Что он предпримет? Явится сегодня ночью? Или затаится? Одно Селена знала наверняка: спокойный сон у нее начнется не раньше, чем ее меч вонзится ему в сердце.
— Селена, я спрашиваю: ты не простудилась?
— Нет, просто немного устала, — шепотом соврала Селена.
Она боялась настойчивых расспросов принца. Вдруг что-то в ней на мгновение утратит бдительность, и она все-таки расскажет ему?
