Анна Невер - Обжигающий след
Тиса достала из кармана стеклянный пузырек. Посмотрела на просвет пилюли. Снова прочитала письмо. Странно. Почему, он пишет об отце, словно тот жив? Ведь письмо написано уже после того, как…
Пока она думала, что-то коснулось ее ноги, и девушка с визгом подскочила с кровати.
— Тиса Лазаровна, это я. Не бойтесь, — из-под кровати на нее глядела пара черных блестящих глаз.
— Рич, ты?
— А о каком снадобье вы говорили? — полюбопытствовал ребенок, выбираясь из укрытия.
Мальчишка встал на обе ноги и старательно отряхнул коленки от пыли.
— Ты стоишь, — поразилась Тиса, пропустив вопрос мимо ушей. — Где твой костыль?
Мальчишка радостно хихикнул:
— Моя нога выздоровела, Тиса Лазаровна! Я теперь могу бегать и прыгать! — мальчишка запрыгал до двери и обратно. — Смотрите!
Рич допрыгал до нее и в порыве чувств обнял за талию.
— Я рада, — прошептала она, сморгнув подступившую к глазам влагу, — очень рада за тебя, Рич. Но как это случилось?
— Трихон вылечил меня. Оказывается, он вэйн. Правда здорово?!
Девушка кивнула, закусив губу.
— Он сказал, что серебро разрушило мою… оклюнцию, омлюдию, м-м, я не помню слово, — признался мальчик. — Вылечить меня можно было только по-колдовски.
Счастливые глаза сияли как тысяча свечей.
— Значит, ты не был у друга все это время?
— Нет, — засмеялся он. — Я был в башне.
— Не понимаю. В какой башне? — нахмурилась Войнова.
— Гартовой, — Рич снова воодушевился. — Там так здорово, Тиса Лазаровна! И столько интересных штуковин! Вы бы видели «звездный ход»! Лазар Митрич мне показывал, как движется солнце и луна.
— Что?
Тисе показалось, что она в дурном сне и безумство уже настигает ее. Видимо, это отразилось на ее лице.
— Ой, вы ж не знаете еще, — Рич свел бровки на переносице. — Капитан Лазар живой. И дядька Кубач. Они сейчас в башне…
Мальчишка продолжал говорить, а Тиса пошатнулась и чуть не упала.
— Что с вами? — всполошился он. — Вам плохо?
Войнова села на кровать, не чувствуя биения сердца.
— Это правда? — хрипло спросила. — Рич, ты не шутишь?
— Даю слово, Тиса Лазаровна. Он жив. Честно! Только раненый. Но он уже немного встает, вот тут у него повязки, — мальчик показал на горло и грудь.
— Но как это возможно? — не понимала девушка. — Я же своими глазами видела…
— Колдовство, — произнес Рич так, словно ему приходится объяснять очевидную истину.
Тиса накрыла ладонями лицо — слезы неудержимо текли из ее глаз. Мальчишка не на шутку растерялся, не зная, что делать, и девушке пришлось быстро взять себя в руки. Но радость, густо смешанная с тревогой, не сразу отпустила ее. Отец жив! Он жив, и она не одна на белом свете — мысль эта возвращала ее саму к жизни.
Глава 31. Выбор, который мы делаем
— Тиса Лазаровна, вам нужно уходить отсюда. Нельзя здесь оставаться! — прошептал Рич, когда за дверью протопали чьи-то шаги и затихли. — Трихон сказал, если он не вернется, то я должен отвести вас в башню. Вчера он так и не пришел, и я сразу же побежал в храм. Потом решил сам найти вас.
Раздался стук в дверь, и Тиса вздрогнула.
— Это дед Агап, — тихо сказал Рич, готовый в любую секунду юркнуть под кровать. — И еще другой человек. Он уже давно там стоит.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Тиса. — Спрячься, — велела она Мальчишке.
Убедившись, что тот послушался, девушка пригладила юбку, затем волосы и прошествовала к двери, стараясь придать лицу невозмутимое выражение.
На пороге действительно оказался врачеватель. Агап имел несколько взъерошенный вид, борода топорщилась, в глазах колкое беспокойство, в руках парила кружка горячего настоя.
— Вот, дочка, снадобье тебе принес, как обещал, — сипло произнес старик, метнув взгляд куда-то вправо.
— Спасибо, — Тиса выглянула за порог и обнаружила у стенки рядом со своей дверью здоровенного солдата. — Что вы здесь делаете? — недовольно поинтересовалась она.
— Выполняю распоряжение начальства, — ответил бугай, ворочая квадратным подбородком.
— Какое же? — Тиса поняла, что этот военный ей не знаком.
— Охранять вас.
— Можете оставить свой пост, я в совершенной безопасности и в охране не нуждаюсь, — строго произнесла девушка. Новость о том, что отец жив, делала ее сильнее.
Однако мужлан с места не сдвинулся.
— Я лишь делаю свое дело, — обрезал он, снова превращаясь в каменную статую.
Впустив в комнату лекаря, Тиса задвинула засов. Факт, что за дверью стоит стражник, вызвал у нее раздражение и тревогу. Как только комната оказалась запертой, Рич поднялся из-за кровати, а Агап торопливо отставил на столик кружку с отваром и моментально о ней забыл.
— Сколько мне вас ждать? Рич, ты все объяснил Тисе? — проворчал старик. Получив в ответ кивок мальчишки, лекарь развернулся к Тисе. — Дочка, собирайся! Дела плохи. Вам с Ричем нужно бежать к болоту. Времени мало. Видела, какого сторожевого пса они к тебе приставили?
— Ты обо всем знаешь? — ее уже мало что могло удивить.
— Этот шельмец мне сегодня будто целый ушат ледяной воды на седую головушку вылил, когда я с утра в храм пришел. Такое порассказал, что оторопь взяла. Благо, не разминулись. Хотел певчих заказать, чтобы по-людски по чину проводить твоего батюшку да старшину. А они живы оказались! Истинно велика твоя милость, Единый!
Тиса со стариком обнялись. Агап отстранился первым.
— Давай поторопись-ка. Я постараюсь телегу сызнова испросить. Выеду за рощу. Подходите туда, пересядете на повозку и дуйте к лесу. Что там дальше, Рич?
— Из башни через лес к Сеевской дороге, — сдвинул бровки Рич, вспоминая заученное предписание вэйна, — затем через поле к хутору Журавка. Там найти дядьку Глухаря. Он даст лошадей. Поедем через лес, по дороге опасно…
— Постой-постой, — остановила Тиса мальчишку, хмуря лоб. — Какой лес? Разве мы уезжаем из Увега?
— Конечно! — в два голоса ответили ее собеседники.
— Вы с капитаном спрячетесь в тайном схроне, — деловито продолжил мальчишка. — Мне Трихон рассказал, как его найти. Это в Седловой долине. Но долго оставаться там тоже нельзя, пойдем на север…
У Войновой закружилась голова.
— Но почему мы должны скрываться? — не могла понять она. — Все из-за этого злосчастного оберега, — девушка приложила ладонь к плечу, где под тканью скрывалась голубая спираль. — В нем все дело? Тогда не проще ли его отдать? Пусть Климыч или кто другой забирают его и оставят нас в покое!
— Нельзя, Тиса Лазаровна! — тряхнул смоляными кудрями Рич. А лекарь поддакнул, глядя с сочувствием:
— Вас будут преследовать в любом случае.
— Но почему?
Ни старик, ни ребенок так и не смогли толком ответить на вопрос. И Трихон в письме умолчал об этом.
— Я не могу так просто сорваться сейчас, — Тиса потерла переносицу. — Я должна все обдумать.
— Думай быстрее, дочка, — сказал старик, — только не тяни. Я верю этому Трихону или кто он там, раз он сумел твоего батюшку вытащить из лап изнаня. Тебе нужно бежать. А колдун сам тут разберется. Здесь такой кисель заварился — не нашего ума дело его расхлебывать.
Девушка принялась выхаживать по комнате под взглядами старого и малого. Почему сейчас, когда уже знает, что отец жив, она снова чувствует себя загнанной в угол? Все, что творилось вокруг нее за последние дни, иначе как безумием не назовешь. И апогеем должен стать побег на край света. Боже, как все запутано. Войнова сцепила руки и сделала глубокий вдох. Она выпьет вэйновские пилюли и сбежит. Она сделает это?
— Во-первых, я не могу даже представить, чтобы ребенок вел меня через лесную чащобу по бездорожью, — заговорила она. — О чем только Трихон думал, когда сочинял этот план?
С каждым разом все сложнее было произносить это имя.
Агап развернулся к ребенку.
— Рич, она еще не знает?
— Нет, — прошептал мальчишка, блестя черными глазами.
— Чего я еще не знаю? — спросила девушка, переводя взгляд со старого на малого и обратно. Хотя после всего услышанного за сегодня вряд ли что-то способно ее удивить.
— Скажи ей, — старик положил ладонь на плечо мальца. — Не бойся.
Мальчик посмотрел на лекаря, затем на Тису. Потом опустил голову, словно собираясь с духом.
— Я оборотень, Тиса Лазаровна, — прошептал он еле слышно.
Войнова застыла с открытым ртом. Стоило взять свои слова обратно. Оказывается, она все же еще способна удивляться. Очередная новость укладывалась в голове с трудом. И, кажется, пауза слишком затянулась.
— Я смогу провести вас через лес, не беспокойтесь, — Рич отвернул лицо в сторону. И она неожиданно увидела перед собой не маленького ребенка, а подростка, который сомневался лишь в одном — примут ли его таким, какой он есть, те, кого он раньше считал своими друзьями. Тиса присела перед ним на корточки.
