Наталья Белкина - Принцесса Эрдо
ГЛАВА XXIII
Сократ проснулся оттого, что кто-то, склонившись над ним, неистово тряс его за рукав. Он не успел и глаза открыть, как услышал:
- Я хочу знать всю правду!
Проповедник поднялся, он уже мог вставать и даже самостоятельно передвигаться, опираясь на палку. Утро было в разгаре, а войско еще и не думало двигаться дальше. Все были ошеломлены ночным происшествием, никто и глаз не сомкнул после этого. Только Сократ улегся на своей повозке, как только корабль принца Александра поднялся в небо и скрылся за ближайшим лесом.
- Зачем тебе ее знать?-поинтересовался он у Эйдара.
- Я устал от обмана!
- Узнаешь ли ты правду или нет, что это изменит? Твоя княжна улетела домой, и ты сам в этом виноват,-поднимаясь и садясь на край телеги, проговорил святой брат.
- Я ничего не понимаю!
Сократ посмотрел на него пристально. Глаза рыцаря горели, но не тем живым огнем, который обычно присущ молодости, а лихорадочным и болезненным. Он провел всю ночь в полуприпадочном состоянии, ничего так и не сумев до конца прояснить для себя. Только утром он вспомнил о пленном проповеднике, которого княжна называла своим другом. Кто, как ни он, мог бы все ему объяснить, наконец.
- Ты притворяешься, что ничего не понимаешь,-без тени сочувствия молвил брат Ромеро.- Она ведь не хотела улетать, это ты ее заставил. Я был неподалеку вчера, в то время как все глазели на небесное чудо, я наблюдал за вами. Бедная девочка!
Знаешь ли ты, через что ей пришлось пройти? Отчего отказаться? С чем смириться?
Ничего ты не знаешь…
- Тут ты прав, я ничего не знаю.
- Да тут достаточно было знать только одно - что она тебя любит. Она готова была бросить все и остаться с тобой. А ты! Да что теперь говорить - слишком поздно.
Наша принцесса уже слишком далеко отсюда.
Эйдар отвернулся от него, рванулся прочь, словно собрался убежать, но остановился. Слова проповедника резали его ножом по сердцу. Но все, что он говорил, было для него очевидным, просто он не хотел сам себе в этом признаваться.
- Может быть я дурак никчемный…
- Нет, ты не дурак, ты просто оскорбил ее своим недоверием.
- Я дурак и трус к тому же! Я испугался ее искренности и… всего этого… этого человека, прилетевшего с неба… и того, кем она может оказаться!
- Ну, ладно. Не стану с этим спорить. Лана считала тебя самоотверженным, смелым, честным, какое разочарование ее ждало вчера…
- Лучше не говори ничего больше!-зажал рыцарь руками уши, но вдруг вспомнил нечто важное:-Да ведь она замужем!!!
- Вот тут я могу тебя успокоить: замуж она входила не по вашим обычаям, так что в этих краях их брак может считаться недействительным. Если для тебя это вообще имеет значение.
- Ты не обманываешь меня?
- К чему мне это?
Бранд прошелся возле повозок, вернулся обратно, снова остановился возле Сократа:
- Ты сказал, что она теперь далеко? А где именно?
- Уж не решил ли ты догонять ее? Нет. Ничего не выйдет. Ты же не можешь летать по небу.
- Но я видел, как эта железная птица опустилась за дальние леса!
- Даже если и так, это слишком большое расстояние, а времени очень мало. Эта птичка долго сидеть не станет.
- Я возьму самого быстрого коня! Двух коней!
- Не спеши. Есть ведь еще защитное поле.
- Поле?
- Ну, да. Это… я не сумею объяснить. В общем, ты не сможешь даже близко подойти к этой железной птице. Вокруг нее… как бы тебе растолковать…
- А ты сможешь?
- Я?! Нет, на меня точно не рассчитывай! Я с тобой не поеду. Я еще не оправился от ранения. Тем более, что путешествие это будет, скорее всего, бессмысленным.
Станут они тебя дожидаться! А может быть, тебе вообще померещилось!
- Мне не померещилось! И мы теряем время!
- Постой-ка, сэр рыцарь! Твой папенька очень расстроится, если ты меня увезешь!
А как же договор с Ульгердом? Как же приозерные земли?
- Зачем ему эти земли, если у него не будет наследников?-крикнул Эйдар на ходу, отправляясь разыскивать самых быстрых скакунов…
- Ты что, голодовку объявила?
Принцесса чуть заметно дернулась, может быть, вздрогнула от неожиданности или очнулась от глубокого погружения в свои мысли. Рядом с ней стояли изящные приборы с изысканными яствами, к которым она даже не притронулась.
- Это все такое невкусное.
- Да? А я думала, это привычная для тебя еда. Или теперь ты предпочитаешь мясо, как местные дикари? Сочувствую…
Лана взглянула исподлобья на Асмабику:
- Что-то ты слишком добра ко мне.
- Мне приходится,-пожала та плечами.-Сама понимаешь, почему.
Лана встала из-за стола. В маленькой каюте посадочного катера она провела последние шесть часов, четыре из них во сне и два - в отрешенности, глядя в кремового света стену. Только полчаса назад она позволила себе небольшую разгрузку: приняла ванну и переоделась. Но есть ей по-прежнему не хотелось. Она остановилась рядом со шкафом, на раздвижной дверце которого висело ее платье, то самое которое было подарено ей бароном Ульгердом и которое принадлежало когда-то его матери. Лана рассматривала его, словно впервые наблюдая и неровные стежки из суровых ниток, и ассиметрично пришитый бисер.
- Оно прошло дезинфекцию. На нем не осталось ни одного микроорганизма или даже пылинки с этой планеты.
- Спасибо, что не уничтожили,-отозвалась принцесса.
- Я подумала, ты захочешь оставить его… на память.
Они помолчали. Если бы Лана не прибывала в такой печали, она бы несомненно изумилась подобному поведению Асмабики, ее сочувствующей интонации, ее словам…
Но теперь она сумела вымолвить лишь тихое "благодарю". Но дикарка не думала уходить. Она приблизилась на шаг к принцессе и спросила:
- Скажи, а если бы ты не узнала о том, что Исмирад скоро погибнет, ты бы осталась со своим рыцарем?
Ее высочество повернулась к ней. В глазах ее дикарка увидела отчаянье и готовившуюся вот-вот прорваться влагу.
- В том-то и дело, Асмабика, что я знала об этом с самого начала! Еще до того, как вы напали на корабль сеятелей, мне было известно, что солнце этой планеты нестабильно и ей грозит неминуемая гибель. Ведь миссией ученых, которых вы погубили, должно было стать спасение и расселение людей! Но теперь это невозможно. Следующая экспедиция сюда уже не успеет.
- Мне жаль…
- Это неправда! Тебе нисколько не жаль!
Лана снова отвернулась от нее и быстро стерла ладонью упавшую на щеку слезу.
- Значит, ты все-таки испугалась? Не захотела умирать на этой планете?
- Разве Александр позволил бы мне остаться? У него появились какие-то планы…
