Ричард Авлинсон - Шедоудейл
Она распахнула дверь и осветила комнату своим фонариком. Фонарик высветил крупного человека, выскакивающего из ванны и Миднайт испуганно вскрикнула. Человек подбежал к своим одеждам и оружию, сложенным в груду неподалеку.
«О боги», — пробормотал Келемвор, распознав названного гостя. «Миднайт».
Келемвор отряхнул себя, словно кошка, затем взял полотенце. Он вытер свою грудь, особенно осторожно, в том месте где остался, еще слегка болевший, порез от белого паука. Миднайт поставила фонарик на маленький столик, рядом с кроватью. Затем протянула руки. «Иди сюда, Кел. Я помогу тебе».
Даже в тускло освещенной комнате, она смогла разглядеть его довольную ухмылку.
В других комнатах Спиральной Башни, ночь проходила не столь мирно. Сайрика преследовали ночные кошмары смерти Бриона, который раз за разом прокручивались в его разуме, пока он спал. Множество раз Сайрик кричал и просыпался в поту. И каждый раз когда он возвращался ко сну, кошмар вновь возобновлялся.
В другой комнате Адон стоял у окна и разглядывал крыши Шедоудейла. По всему городу он видел шпили храмов, хотя его не волновало какому богу они были посвящены. Пришло утро, в его дверь постучала горничная по имени Нина, а он все еще продолжал стоять у окна. Она вошла и положила его одежду, которую он отдал слугам постирать.
«Скоро начнется завтрак, господин», — сказала она.
Адон не обратил на нее никакого внимания. Она подошла к нему и тронула за плечо. Она едва успела отпрыгнуть, когда он повернулся, желая нанести смертоносный удар. Поняв, что это была всего лишь горничная, он замер. Нина посмотрела в лицо жреца, затем почтительно отвернулась.
Для раненого сердца Адона, этот жест был хуже чем любой удар.
«Оставь меня», — сказал он, затем приготовился к завтраку.
Келемвор в это время стоял на другом конце коридора и слышал как жрец отпустил Нину. Внутренние шрамы Адона еще долго не заживут, подумал воин, поворачиваясь, чтобы постучать в дверь Турбанда.
«Завтрак уже почти готов», — сказал Келемвор, когда Турбанд наконец открыл дверь.
«Меня уже известили», — сказал лысый человек. «Ты можешь идти».
Келемвор прошел мимо воина и закрыл за собой дверь. «Мы должны поговорить… о тебе и твоих людях».
«Люди погибли», — сказал Турбанд и сел на кровать. «Таковы причуды войны». Турбанд бросил свой меч в дальний конец комнаты и посмотрел на Келемвора. «Я ухожу, Кел. Вогт и Исаак уходят со мной».
«Да, я ожидал этого».
Турбанд погладил свою лысину. «Я вернусь в Арабель и расскажу Мирмин Лхал о том, что видел. Я уверен, что она снимет обвинения».
«Обвинения? Я думал, что мы нужны всего лишь для допроса!»
Турбанд вздрогнул. «Я не хотел тревожить тебя», — сказал он. «Возможно я должен просто сказать ей, что вы мертвы. Ты предпочитаешь это?»
«Делай что хочешь. Но я пришел к тебе не за этим». Келемвор посмотрел на меч Турбанда, валяющийся в углу комнаты. «Ты винишь себя за то, что случилось в Паучьем Лесу».
«Это не важно, Кел. Все кончено. Кровь всего моего отряда на моих руках. Разве сможешь ты смыть ее своими утешительными словами?» Турбанд встал, прошелся к углу и поднял свой меч. «С таким же успехом я мог убить их собственными руками». Лысый человек равнодушно махнул мечом в воздухе, словно прогоняя прочь свои мысли. «К тому же», — тихо добавил он, — «На моей совести не только их смерть. И ты знаешь это».
Келемвор промолчал.
Лицо Турбанда исказила боль. «Я все еще вижу лица тех людей, которые умерли вместо меня — вместо нас, много лет назад, Кел. Я все еще слышу их крики». Турбанд замолчал и посмотрел на Келемвора. «А ты?»
«Иногда», — сказал Келемвор. «Мы выбрали жизнь, Турбанд, и это еще тяжелее, чем смерть. Но то, что случилось с нашими друзьями не имеет никакого отношения к Отряду Рассвета. Отряд не имел выбора, кроме как последовать за нами в лес. Если бы они остались на равнине, они бы все погибли, так и не получив шанса сражаться за свои жизни».
Турбанд отвернулся от Келемвора. «Почему тебя так занимает этот вопрос?»
Келемвор прислонился к двери и вздохнул. «Девочка — почти такая же как и Джиллиан — это она отправила нас в это путешествие. Ее звали Кайтлан».
Турбанд повернулся, чтобы посмотреть на Келемвора, но воин смотрел в пустоту, вновь переживая смерть Кайтлан.
«Она настояла на том, чтобы пойти с нами, и она погибла, хотя я должен был защищать ее».
«И ты чувствуешь, что это твоя вина», — сказал Турбанд.
Келмвор глубоко вздохнул. «Я лишь подумал, что тебе захочется поговорить о твоем отряде».
«Джиллиан», — спустя мгновение произнес Турбанд. «Она выглядела слишком молодой, чтобы отправляться на поиски приключений, ведь так?»
Келемвор покачал головой. «Я видел на дороге и более молодых».
Турбанд закрыл глаза. «Она была полна энтузиазма. Ее юность… вернула мне часть моей молодости. Я желал… нет, я нуждался в том, чтобы она была рядом со мной. Я был уверен, что смогу защитить ее».
В комнате наступило долгое молчание — оба воина думали о своих товарищах, некоторые из которых погибли давно, некоторые всего несколько дней назад. «Она сама решила пойти с тобой», — наконец произнес Келмвор и повернулся, чтобы уйти.
«А я решил, что покину Шедоудейл, прежде стану мертвецом», — тихо произнес Турбанд. «К полудню меня уже здесь не будет».
Келемвор покинул комнату, не произнеся больше ни слова.
Хавскгард улыбнулся и удивленно покачал головой. «Что ты имеешь в виду говоря, что „это не самое лучшее время“? Я привел этих людей к башне Эльминстера не для того, чтобы им отказали».
«Мне очень жаль. Вы можете вернуться позже. Эльминстер проводит эксперимент. Ты же знаешь как легко разозлить его, если оторвать в подобное время. Теперь я думаю вам лучше уйти, если конечно вы не хотите превратиться в слепней, или во что-нибудь еще похуже».
Лхаэо попытался захлопнуть дверь, но этому внезапно что-то помешало. Хавскгард вздрогнул, когда тяжелая дверь нажала на его ногу с огромной силой, которой у писца Эльминстера и в помине быть не могло. Очередная магия мудреца, — подумал он, затем слегка отодвинул дверь.
«Эй, послушай», — сказал Хавскгард, когда рядом с ним появился Келемвор и помог подтолкнуть дверь. «Пойми, у меня есть господин. Если у меня есть господин, тогда и у тебя есть господин. А если у нас есть господа, тогда…»
Внезапно дверь распахнулась, и Лхаэо отошел в сторону. Хавскгард и Келемвор кубарем ввалились в комнату и сгрудились у ног писца.
«Тьфу, да пусти ты их, лишь бы он только не начинал эту свою слезливую историю с самого начала!» — крикнул знакомый голос.
