Лэйна Джеймс - Хранитель меча
— Я не понимаю.
— Поймешь. Отец умер призывая тебя. Не меня… тебя. Ты ешь, а то будет поздно.
Арлин неохотно откусил еще немного печенья и вдруг заметил, что пища на тарелке брата остается нетронутой. За его спиной захлопал на ветру полог палатки, и Арлин обернулся. Внутрь вошел высокий и худой человек в одежде верховного жреца. Арлин, исполненный дурных предчувствий, даже вспомнил его имя. Тек. Следом за ним вошел полный седой и весьма представительный вельможа. Тидус Доренсон. При виде бывшего главы Совета Арлин испытал нарастающий гнев.
— Он съел очень мало, — извиняющимся тоном сказал Маркайм.
— Но достаточно, чтобы послужить нашим целям, я полагаю, — ответил ему жрец. — Наше снадобье должно сделать его покорным.
— Теперь вы верите мне, Маркайм Д'Лелан? — спросил Тидус.
— Да. — В этом единственном слове брата Арлин услышал горечь и ярость.
— Мой брат умер. Это очень хитрое существо, которое умело пользуется воспоминаниями Арлина, однако это может быть только демон. Клянусь Мезоном, что Гэйлон Рейссон дорого заплатит за свою черную магию?
В сумятице собственных мыслей Арлин едва слышал их разговор. Снадобье, черная магия, Гэйлон…
— Что ты наделал?! — спросил он и обнаружил, что язык с трудом ворочается во рту. — Ты обещал мне безопасность.
— Демоны лживы и хитры, поэтому человеку невозможно победить демона без помощи ответной хитрости.
— Нет, Маркайм, это Тидус хитрит и лжет. Я не демон, я твой брат.
— Довольно изворачиваться и лгать, — перебил его Доренсон, и на губах его появилась тонкая улыбка. — Я был там и видел все своими собственными глазами.
— Ты ничего не мог видеть, старый предатель, — Арлин посмотрел на Тека.
— Поверьте ему, и однажды он воткнет вам нож в спину.
— Я не верю никому, кроме бога, — Тек усмехнулся и трижды хлопнул в ладоши.
В палатку вошли еще двое жрецов. Они были в солдатских юбках и в доспехах белого цвета. Каждый держал в руке обнаженный меч. Арлин нашарил на полу свое оружие и неуклюже выдернул его из ножен, но Маркайм успел перехватить его за запястье.
— Дай мне этот маленький шанс, прежде чем я умру, — взмолился Арлин.
— Они не хотят твоей смерти. Мертвый ты им не нужен.
И Маркайм вырвал меч из бесчувственных пальцев брата, но Арлин собрал все свои силы и ударил его кулаком в лицо. Маркайм опрокинулся на пол, а жрецы ринулись на Арлина.
Страх и ярость помогли Арлину превозмочь дурманящее действие наркотика. Он снова схватил свой меч, затем развернулся и рассек заднюю стену палатки. Клинок проделал в шелке широкое отверстие, в которое Арлин нырнул головой вперед. Яркое солнце, отраженное от миллиардов песчинок и кристаллов соли, на мгновение ослепило его, но потом он увидел близкие стенки соседних палаток и кучки ксенарских солдат.
— Схватить его! — прокричал сзади него Тек. — Он нужен мне живым!
Арлин неловко вскочил на ноги и, пригнувшись к земле, метнулся вправо, в проход между палаток. Ему казалось, что земля медленно раскачивается под его ногами, а далекий горизонт вообще отплясывал какой-то бешеный танец. Кто-то из солдат заступил ему дорогу, и в солнечном свете серебром сверкнуло лезвие длинного меча. Арлин взмахнул своим оружием и вонзил его в незащищенный живот противника, прежде чем тот успел замахнуться. Пронзительный вопль умирающего заставил всех повернуться к Арлину.
Зубчатая стена Серых гор, нависших над Ксенарской равниной, означала для Арлина свободу и безопасность. Там ждал его Мартен, но здесь, в клубах удушливой пыли, Арлин один на один сражался с целой армией, которая преграждала ему путь к спасительным горам. Оглядев ряды надвигающихся на него солдат, Арлин, чувствуя лишь слабое сожаление, набросился на ближайшего.
Его сверкающий меч чуть было не прорубил ему дорогу, но врагов было слишком много и стояли они слишком близко друг к другу. Никто не мог уклониться от яростных ударов южанина, и те солдаты, что стояли к нему ближе всех, изрядно пострадали, прежде чем Арлина удалось скрутить. Когда из его руки вырвали оружие, Арлин продолжал сражаться зубами и коленями. Он боролся даже тогда, когда его повалили на землю. Ему связали руки за спиной, связали лодыжки, но бесчувственные конечности не ощущали боли, одно лишь давление веревок.
В конце концов Арлина, изо рта и из носа которого текла кровь, отнесли к белым павильонам жрецов и привязали там к столбу перед самой большой палаткой. Там они оставили его наедине с пылью, жарой и стыдом. К счастью для Арлина, начало сказываться действие наркотика. Арлин обмяк, глаза его закрылись сами собой, а голова склонилась на грудь. Этот сон спас его от тревоги и страха перед тем, что готовит ему ближайшее будущее.
Мартен терпеливо ждал на скале, разглядывая лагерь. Он заметил переполох, заметил толпы солдат и расслышал сердитые крики, однако в чем там дело не разобрал. Шло время, день поблек, и над равниной стали сгущаться сумерки, но Мартен все еще надеялся и ждал. К вечеру он, впрочем, уже был уверен, что именно Арлин был причиной поднявшейся в лагере тревоги.
Когда стемнело настолько, что едва можно было разглядеть обратный путь, Мартен наконец покинул свой пост. Вскочив на коня, он отправился в обратный путь в лагерь, ведя за собой в поводу коня Арлина. Он казнил себя, но это мало помогало. Настоящий друг не должен был позволять Арлину идти. Настоящий друг пошел бы вместе с ним. Он не сделал ни того, ни другого, и теперь несчастный и беспомощный возвращался в лагерь один.
16
Керил и Ринн прибыли в лагерь вскоре после возвращения Мартена. Оба были с ног до головы забрызганы грязью, исцарапаны и в крови, однако лица их сияли. Они ввалились в палатку Мартена, хохоча и перебивая друг друга, торопясь поделиться с ним славой, а заодно и грязью, так как каждый считал своим долгом обнять Мартена или хлопнуть его по плечу.
— Ну, спроси нас, — настаивал Керил. — Спроси!
Мартен нашарил походный стул и устало опустился на него. Радость товарищей, казалось, не произвела на него никакого впечатления.
— Ну, хорошо. Что там у вас?
— Мы сделали это! — немедленно завопил Керил. — Мы разрушили ветряные насосы!
— Старина Роффо проснется завтра от сильной жажды, — поддакнул Ринн.
— Вот погодите! — Керил исполнил при свете масляных ламп какой-то бесшабашный танец. — Это войдет в легенды и станет достоянием потомков. Четверо против двадцати…
— Четырнадцати, — поправил его Ринн.
— Но двое из них были жрецами Мезона. Каждый из них может считаться за трех обычных воинов. Мы были просто великолепны. Мартен. Я мчался на коне со стрелой в груди… то есть это так казалось, что со стрелой. А потом я упал с коня — на этот раз нарочно, — и они все сбежались посмотреть. Тут-то мы их всех и убили. А потом был еще этот зеленый огненный шар, который…
