Bergensen Christian - Сёши
- Имя?.. - удивился малыш. - Моё?.. Да Сёши же!
- Погоди-погоди! Не детское прозвище. Настоящее имя, которое нарекает священник-каннуси.
- А мне не нарекали. Я сам придумал!
- Са-а-ам... Ну, а родился ты когда?
- Э-ээ... На прошлой неделе! - заявило дитя с излишне правдивым сердцем.
- Вон оно что... - многообещающе протянул старик, медленно оглянулся на меня и с хрустом отломал черенок у метлы.
Чувствуя разгорающееся сакки и понимая, что одного незадачливого родителя собираются побить, я торопливым шуншином ушёл на крышу. Бамбуковая палка со свистом прилетела следом. Вовремя пригнувшись, удалось разминуться и с метёлкой.
Следующие несколько минут старик демоном носился внизу, ругаясь и швыряясь чем попало. Мелкий бегал следом, вис на рукавах и взывал к благоразумию бушующего служителя.
- Ватари-сама! Вы же сами не велели гневаться!
- Я восстанавливаю гармонию! - заорал старый хрыч и прицельно запустил ведром. - Всякое нечистое должно быть очищено!! Какаши, слезай, паразит! Я ж тебя изничтожу, лентяя этакого!!
- Деда, ну разве можно убивать в храме?! - благочестиво причитал мелкий.
- Тащи лестницу! - отрубил настоятель. - Щас мы его воспитаем. Будет знать, как ребёнка без наречения оставлять! А потом ещё удивляется, что дитё болеет.
- А-ааа!! Но мне нравится это имя! - с претензией завопил Сёши. - Я не хочу другое!
Ма-а... прогуляюсь пока к водопаду, наберу воды. Авось, когда вернусь, Ватари уже успокоится.
Темнело рано, и долгими зимними вечерами мелкий развлекался, как мог. Сегодня вспомнил разученные с Умино перекаты и затеял упражняться. Получалось вполне прилично - по деревянному полу сайкана Сёши кувыркался мягким шерстяным мячиком, не стукаясь ни единой костью.
Выполняя строгий наказ Рёко, я каждый день расспрашивал мелкого о самочувствии и ощущениях от тренировок. По моим прикидкам, сейчас у него было открыто не больше трёх динамических потоков. Для ребёнка хорошо, но конечно, не идёт ни в какое сравнение с его прошлым кейраку-кей. Потоки Тигра и Змеи прежде заметно увеличенные, теперь ничем особым не выделялись.
Ладно, это мелочи. Захочет - наверстает. Меня интересовали личные особенности его чакры. Насколько она отличается на взгляд владельцев додзютсу?
- Сёши, собери чакру.
Подкатившись поближе, малыш уселся на колени и щедро плеснул энергии в переплетение. Попробуем. Я медленно приоткрыл шаринган, в любой момент готовый зажмуриться, если почувствую что-то... не то? Непривычно, но боли нет.
- Ва-а... - сын удивлённо склонил голову к плечу.
Не понимая в чём дело, я оглядел комнату. Мелкий, осторожно протянув руку, полностью стащил с меня хитай.
- А ничего так, почти одинаковые... но этот темнее.
Впервые за семь лет я смотрел двумя глазами и не различал мерцания чакры.
Сёши, Хатаке Какаши и религиозная деятельность-3
Из горного храма вышел на удивление неплохой санаторий: чистейший воздух, медитативная расслабуха, единение с природой, холодное spa в горном роднике, забавная диета из сырых овощей и пресной каши. Не знаю, что помогло больше: неощутимое благословение Тоёукэ Бимэ или разговоры с понимающим дедом Ватари, но подземелья меня отпустили. Какаши тоже повеселел. Пока я отсыпался, он починил всё, что в этом нуждалось, и в довершение отгрохал здоровенные тории на лестнице к храму. Старик, припахавший никчёмного шиноби к созидательному труду, самодовольно ухмылялся.
А сегодня был последний день моего духовного очищения.
Священник нараспев произносил слова и отвешивал поклоны алтарю. Я стоял у него за спиной и молчал. Разевать рот было мне не по чину - все возможные просьбы следовало произносить мысленно.
- ...Нарушения не будет. И как восьмислойные облака небесные ветер разгоняет, дующий из тех мест, где ветры родятся, и как утренний туман утренний ветер дуновением изгоняет, и как большой корабль от гавани большой, канаты от носа отвязав, канаты от кормы отвязав, в Равнину Великого Моря направляют... так и нарушений оставшихся не будет. Даруется изгнание их, очищение их...
Мерный речитатив напоминал заклинание. Очень длинное и очень заунывное. Для меня было важно, что эта молитва заканчивала замороченную процедуру избавления от скверны.
Ватари-сама поражался, как мне удалось настолько внутренне "перемазаться" и "пораниться", а я считал, что учитывая обстоятельства, ещё легко отделался. Встреча с Белым Змеем повлияла на меня даже сильнее чем смерть и полностью раскрыла смысл поговорки - сила солому ломит.
Какая там борьба? Какие хитрости? Давление чужой воли сметало любую попытку сопротивления. Сила Орочимару находилась далеко за пределами моего "взрослого" опыта и привычных представлений о человеческих возможностях. Сила, готовая смахнуть меня, как крошки со стола. Страшно представить горнило, в котором мог родиться подобный монстр и непонятно, как я вообще выжил, с моим-то заячьим сердцем...
Поклонившись в последний раз, священник обернулся.
- Всё. Сделано.
- Спасибо за ваши хлопоты, Ватари-сама. - Какаши сегодня сама вежливость.
- Ага. Спасибо большое, деда!
- Ладно-ладно, - отмахнулся старик, но сразу распорядился: - Приходите послезавтра! Устроим праздник и наречение.
Хатаке Какаши, Сёши и плоды фундаментального образования
Потянувшись застегнуть ботинок, я промахнулся мимо пряжки и едва не клюнул носом. Голова кружилась.
Чёрная слепая зона, ставшая уже привычной за последние годы, неожиданно заполнилась океаном цветного света. Было приятно снова видеть широко распахнутый мир, но иногда его оказывалось слишком много. Особенно, когда малейшее движение раздваивало контуры предметов. Даже простая оценка расстояния до предметов теперь требовала приглядывания - приходилось по-птичьи качать головой. По словам Канзо, глаза были в полном порядке, но на всякий случай брат всучил мне капли.
Опустившись на ступеньку у входа, я боролся с искушением опустить хитай на привычное место. С крыши мягко спрыгнул мелкий и примостился рядом.
- Голова болит?
- Нет. Просто кружится.
- А-аа. Наверное, мозг привыкает... - глубокомысленно предположил Сёши.
- Что?
- Двойная картинка... Как в бинокле. Он настраивает... ну, чтобы чётко было.
Похоже на правду. По отдельности каждый глаз видел прекрасно, но общая картинка складывалась с трудом.
- Почему ты так думаешь?
- Один глаз не может создать объемный... рисунок. Мозг должен приспособиться к тому, что снова видит из двух точек...
Мелкий объяснял уверенно, словно повторяя очевидные вещи, известные даже детям.
