Сворн Турайсеген - Враг хозяина штормов
— Оларс!
Оклик Фьялбъёрна заставил повернуться. Он быстрыми шагами приближался ко мне. Если ранее драуг серьёзно впечатлял своим видом, то теперь его можно было назвать богоподобным и не ошибиться. Плечи будто стали ещё шире, осанка горделивей, левый глаз из тусклой ледышки превратился в живой опал, кожа потеряла сухость и сеть шрамов. Да и остальные члены команды выглядели, будто только что поднялись на борт — здоровые, крепкие, полные жизни… Да, жизни. К тому же теперь я видел всех. Ребята Фьялбъёрна Драуга были скорее разбойниками, нежели славными моряками, но слушались своего ярла беспрекословно. Не изменился лишь Лирак. Живому человеку моя плата бессмысленна.
— Ты что-то чувствуешь?
Я пожал плечами, мельком глянул на свою руку и вздрогнул. Береста вместо кожи пугала посильнее стражей Цитадели Хозяина Штормов. Не скоро привыкну. От Фьялбъёрна ничего не ускользнуло, но он лишь хмыкнул.
— Пока нет, — ответил я. — Хоть и никогда не видел такого тумана.
Драуг прищурился:
— Может, господин Спокельсе устроил нам приём?
Я задумался:
— Если Рангрид ему рассказала, то всё может быть. Но он же не способен видеть наши мысли.
Фьялбъёрн отдал короткое распоряжение проходившему мимо верзиле, с которым я виделся ночью, и хмуро уставился на молочный туман.
— Надеюсь, нет. Но лучше думать, что враг знает каждый свой шаг. Тогда продумываешь сразу несколько вариантов.
Я поёжился. Драуг был прав. Если ты рассчитываешь только на одну дорогу, то её могут преградить, а бежать будет некуда.
— Оларс, прекрати уже, — вдруг сказал Фьялбъёрн тихо, но с нажимом.
Я недоумённо глянул на драуга, но потом дошло. Пожал плечами и даже не удостоил ответом. Словесная перепалка ни к чему не приведёт. Разве что к драке. Но союзники, которые вместо того, чтобы сплотиться и думать об уничтожении врага, молотят друг друга — не лучшее войско.
— Со временем ты поймёшь, что так даже лучше.
Я покосился на драуга, но он смотрел вперёд. И ни тени издёвки в голосе не слышалось.
— А будешь страдать — оторву голову.
Фьялбъёрн быстро отошёл, но обещание прозвучало столь убедительно, что я серьёзно задумался.
Туман становился плотнее, клубился жемчужным светом. Небо расчертила серебристая искра, послышался заливистый свист. Спустя несколько мгновений возле меня опустилась валкара. Не Эльдрун, её младшая сестрица Анникен. Обычно дерзкая и весёлая, но сейчас хмурая и настороженная. Оглядела меня с головы до ног, чуть качнула головой.
Я спешно отвёл взгляд. Не хватало слушать ещё, как меня будут жалеть.
— Лететь всё труднее и труднее, — певучим голосом произнесла она. — Эльдрун спрашивает, как быть дальше?
Море зашумело, заволновалось, голоса стали громче. По коже пробежали мурашки, показалось, что сам Вирвельвин послал своё морозное дыхание.
Анникен ждала ответа, только я не знал, что сказать. Попытаться развеять туман? У меня не хватит сил. Шипение вдруг перекрыло голоса моря, волной обрушилось на меня. Я зажал уши руками, с губ сорвался хрип. Валкара шагнула ко мне:
— Что случилось?
Голос обволакивал и утягивал, шептал, настаивал, приказывал. Миг — я рванул к носу, лиловый огонь охватил мои руки.
— Веди на восток. Обойди Бромдовы рифы.
Фьялбъёрн оказался рядом, но охнул и сделал шаг назад. Пламя хлестало со всех сторон, окружив меня непроницаемым куполом. Шире, ещё шире — лиловая пелена закрыла весь корабль.
Огромные влажные щупальца обхватили борта, поползли по палубе. Анникен вскрикнула и отпрянула в сторону. Все моряки онемели. Фьялбъёрн молча смотрел на меня.
— Вперёд! — прогрохотал чей-то голос.
Щупальца сжались и с силой рванули вперёд, потянули за собой «Гордого линорма». Я сумел глянуть назад: все корабли будто связали лоснящейся чёрной верёвкой… множеством верёвок. Они неслись, словно за ними гнались морские псы.
— Сквозь Туманный барьер!
Одно из щупалец коснулось моей ноги и робко прижалось, будто собака к хозяину. Я невольно улыбнулся и протянул к нему руку, пальцы тут же обвило.
В голове тут же что-то взорвалось, молнией рассёк шёпот:
— Почёт тебе от Аккаргунда — всеотца кракенов, Оларс Забытый. Да сопутствует тебе удача!
Глава 2. Пленник
Но ликование от полёта по волнам вскоре стихло. Странный скрежещущий звук разорвал повисшую тишину. Из тумана выпрыгнуло несколько худых существ, когти цокнули о палубу. Одно повернуло ко мне голову, клацнуло челюстями. Стало нехорошо. Сгорбленная тварь замерла, будто разглядывая меня. Именно будто, потому что место, где должны быть глаза, прикрывала уродливая кожаная складка. Мертвенно-белая кожа обтягивала выпирающие кости, руки свисали почти до палубы. Чёрные загнутые когти, венчавшие кончики пальцев, казались отлитыми из металла. Хвост с роговыми наростами неистово хлестал по бокам.
— Слепые пожаловали, — выдохнул Фьялбъёрн.
Но расспросить подробней не было времени. Тварь прыгнула на меня. Я метнулся в сторону. Выхватил меч, рубанул по спине. Раздался визг, она повернулась. В один миг палуба превратилась в бойню. Слепые кидались на моряков, те отражали удары. Тварь оскалилась на меня, но рухнула под ноги, захлебнувшись воем. Сзади стоял Фьялбъёрн с секирой.
— Спасибо, — коротко поблагодарил я.
Ещё одна Слепая взвилась в прыжке. Секира описала круг над его головой. Тварь рухнула. Потянулась ко мне, я всадил меч в вытянутую голову.
Над кораблём забило множество крыльев — валкары неслись на помощь. Всюду разносился их боевой клич:
— Эйянха!
Кракены остановились — я заметил фигуры Слепых на чёрных щупальцах.
Копья кололи без устали, короткие мечи пожинали жизни. На некоторое время, казалось, обо мне забыли. Но потом Слепые кинулись с новой силой, будто определили источник своих неудач. Ни мига на передышку, меч рассекал, колол, уничтожал. Рядом сверкала секира драуга. Со свистом летели стрелы валкар, не смолкал боевой зов:
— Эйянха!
Я пригнулся, когтистая лапа чиркнула возле уха. Треск когтей, вой, Фьялбъёрн отшвырнул труп в сторону.
— Откуда их столько? — процедил он сквозь зубы. — И все рвутся к твоей глотке.
Сомнений не оставалось уже. Слепые пришли за мной, только сдаваться я не собирался.
Туман рассеялся. Но над кораблём начались собираться тучи. Небо быстро почернело, засверкали молнии, хлынул ливень.
Все замерли. Миг — небо разверзлось, молнии сплелись в лестницу прямо до палубы «Гордого линорма». По ней медленно спускалась фигура, закутанная в плотный туман. Но я узнал её и сильнее сжал рукоять меча. Жаль, не лук. Так не послать стрелу прямо в гнилое сердце.
