Джезебел Морган - Охотники Смерти или Сказка о настоящей Верности
– И как тебе не страшно жить с постоянным знанием? – жалобно спрашивает она.
– Потому что к смерти я давно привыкла, – отворачиваюсь, показывая что эта тема закрыта. Пусть сама домысливает, что я этим хотела сказать.
На кухню входит растрёпанная магичка, её распущенные волосы спутанной паклей свешиваются на лицо, скрывая опустошённое выражение и круги под глазами. Мы не можем долго злоупотреблять гостеприимством знахарки, нам надо спешить на острова (я должна успеть отвезти туда Риду до своей смерти!), и магичка всю ночь делала запасы зелья для меня.
Леина бросается к женщине, сейчас больше похожей на простую старуху, чем на крепкую разбойницу-оппозиционерку, какой мы её встретили. Знахарка, придерживая Кэту под руку, усаживает её за стол и ставит перед ней кружку с дымящимся отваром трав.
– Всё успела сварить? – участливо спрашивает магичку знахарка. Та лишь устало качает головой, мелкими глоточками прихлёбывая отвар. Когда она достаточно восстанавливает свои силы и обводит цепким взглядом стол, женщина спрашивает:
– Почему ты не ешь?
– Не могу, – мрачно огрызаюсь на её заботу я, – Ты сама сказала, что это побочное действие твоего зелья.
– Оно уже давно закончилось, – спокойно парирует Кэта, взглядом прося у Леины добавки отвара. – Ты спокойно можешь есть, не опасаясь тошноты.
– Не опасаясь? Ну-ну.
Скептически перемешиваю ложкой варево, стараясь убедить себя, что смогу заставить себя проглотить хоть ложку. Тем более, что каша давно остыла. К моему удивлению, мне это удаётся, и я в два счёта съедаю всё, что наложено на тарелке. Леина вежливо улыбаясь ставит мне кружку того же отвара, что пьёт Кэта. Зажмурившись, делаю большой глоток, не боясь обжечь гортань. Привкус у травяного отвара приятный, мягко-мятный и освежающий.
– Если ты не возражаешь, – мягко и вежливо обращается магичка к Леине, – то мы останемся у тебя ещё на день, пока я не доварю все нужные нам зелья.
– Конечно, оставайтесь, – удивляется такой пустяковой просьбой молодая знахарка, – О чём речь? Если вы не возражаете, я помогу вам с зельями. Мне невероятно интересно узнать новые рецепты!
– Отлично, – задумчиво киваю своим мыслям. Оценивающе разглядываю свою ученицу, – Тогда я начну наш урок прямо сейчас.
Риде ничего не остаётся, кроме как согласно кивать.
Сижу на земле, прислонившись спиной к стволу старой яблони, запрокинув голову и закрыв глаза. Последние полдня я продержалась на ногах лишь благодаря упрямству и гордости, не позволяющей упасть в обморок на глазах ученицы. За что теперь и расплачиваюсь.
Этот урок был, мягко говоря, не самым лучшим, что я провела в своей относительно недолгой жизни. Ещё на приготовительном этапе, когда я показывала Риде основные виды звёзд, используемых для ритуалов, меня начало тошнить от обращения к силе крови. С трудом подавив брезгливость, я всё-таки провела все основные ритуалы и поблагодарила свою кровь за полученную силу, но удержать или скрыть отвращение мне не удалось. А обращаться со своей кровью так – невозможно, в следующий раз (или когда её силы нужны больше всего) она не ответит на твой призыв.
Но больнее всего оказалось пережить шок: моя кровь, которую я всегда воспринимала яркой и чистой, сейчас вызывает ощущение грязи, при зове словно липнет к разуму, как паутина, от которой невозможно отчиститься.
Отвратительно.
Ласковый ветер осторожно обдувает моё лицо, унося тошноту и боль. Рядом присаживается усталая Рида, несколько мгновений чувствую, что она не отводит от меня взволнованного взгляда (который меня уже раздражает), а потом тоже закрывает глаза. Для неё этот день тоже особо лёгким или приятным не назовёшь. Девушка смогла повторить все ритуалы и даже нигде не ошиблась. Но, несмотря на это, до понимания самой сути моей ученице ещё далеко. А у меня времени на это нет.
– Весь смысл ведь в том, что кровь надо благодарить за подаренную силу? – с глупой надеждой спрашивает Рида, надеясь угадать, ткнув пальцем в хмарь.
Заставляю себя разлепить глаза и повернуть голову к ученице.
– Нет. Это просто основное условие самого существования нашей магии. Это основное существование жизни и смерти. Если не просить и не благодарить свою кровь, ту жизненную силу, которая наполняет наше тело, то она не будет давать нам силу не только на магию, но и на жизнь.
Девушка понятливо кивает и наклонившись к земле начинает чертить подобранной палочкой вязь рун. Краем глаза наблюдаю за её действиями, отмечая её ошибки. Ученица, почувствовав мой острый взгляд, оборачивается ко мне за объяснениями. Нагнувшись над её рисунком, ногтем поверх её рисунка наношу исправления. Рида внимательно разглядывает изменённую вязь.
– Насколько я почувствовала, – медленно произносит она, сомневаясь в своих словах, – сама сила заклятий на крови не в качестве рисунков и в скорости заклятий…
– И в них тоже. Они помогают направлять силу в нужное русло, а не куда она сама захочет течь. Например, – с улыбкой провожу ладонью по седым волосам, – излишек высвобожденной силы можно ликвидировать отдавая только собственные жизненные ресурсы. И чем чаще обращаешься к крови с просьбой о большой силе, тем сильнее седина.
– Значит, ты обращалась слишком часто?
– Я была Магистром, а это не просто красивое название.
Девушка стирает ладонью рисунок и отряхивает ладони.
– А я тоже поседею?
Ласково и насмешливо дёргаю её за выбившуюся из-за уха прядь.
– Нет. Седых Детей Ночи не бывает.
Девушка красноречиво накручивает на палец седую прядь.
– Ну, сравнила, – коротко усмехаюсь, снова подставляя лицо ветру. – Одно дело – поседеть от старости, от потери жизненных ресурсов, но тебя от этого защитит Ночь. Но от нервного потрясения, психического расстройства она спасти не сможет.
Из окна выглядывает растрёпанная Кэта, на её лбу зеленеет полоса от травяного сока.
– Дикая, ты помнишь, что тебе пора настойку пить? – вкрадчиво интересуется она.
– Помнишь, – соглашаюсь я и встаю, придерживаясь за ствол яблони. Пережидаю короткое головокружение и медленно плетусь в дом. У двери меня нагоняет Рида и коснувшись локтя тихо, по-детски серьёзно обещает.
– Я обязательно пойму суть ритуалов.
Я ласково поглаживаю по шее единственного выжившего нашего коня, пытаясь его заседлать, что бедному животному энтузиазма не прибавляет. Только-только он успел успокоиться после страшной битвы и длительной погони, как его снова заставляют куда-то скакать. Вот вам надо, госпожа Чародейка, вы сами и скачите, а я посмотрю, как у вас это получиться…
