Нина Хоффман - За гранью снов
— Готово, — сказала Таша. — Можете открывать глаза.
Мэтт взглянула на свои вещи. Все складки, пятна и грязь исчезли. Пахло свежестью и тополем.
— Ух ты, здорово! Спасибо, Таша.
Она огляделась. Ферн и Бетти были одеты во что-то зеленое и просторное, а их волосы свободно спадали на плечи. Одежда Ферна, напоминавшая кимоно, была украшена драгоценными камнями, а пояс был перехвачен золотой пряжкой. Платье Бетти напоминало просторный сарафан разукрашенный листьями разных форм и цветов. А на плечи вместо шали было накинуто голубое одеяло.
На Таше была желтая рубашка, очень стильная, скорее всего из вещей Терри, узкие черные брюки и босоножки. На Ди были все те же свитер и джинсы, а Мэтт была в своей повседневной одежде — джинсах и фланелевой рубашке, надетой поверх топика. Ну и конечно ботинки для верховой езды. Все, кроме Ди, казались одеты странновато, но, по крайней мере, чисто.
Все поблагодарили Ташу.
— Да пожалуйста. Можно мне пойти с вами?
— Конечно, — сказала Бетти.
Перед тем как уйти из дома, Ди помогла Ферну расчесать волосы.
— Было бы неплохо хоть немного привести нас в нормальный вид, — бормотала она, — хотя на побережье можно ходить в чем угодно. Они просто подумают, что вы из Калифорнии. Куда пойдем?
— В «Рассвет», — сказала Мэтт. — Пика могут не пустить.
— Гав!
— Точно, — сказала Дейдра. — Но мы скажем, что он очень проголодался, я возьму его на руки, и все увидят, какой он умный. Уверяю вас, все получится. Ферн, тебе есть чем перевязать волосы? — Она заплела ему косу, толщиной в руку, доходившую ему до колен. Она подала ему конец косы. Он взял его, и через мгновение коса была перехвачена ниткой сапфиров.
— Ферн, раз ты теперь свободен, ты можешь попасть отсюда домой? — спросила Мэтт.
— Домой? Я еще не готов вернуться домой. Мне еще надо провести исследования. — Он улыбнулся. — Просто мне надо быть осторожнее, смотреть, с кем разговариваю. Сейчас я бы хотел вернуться в пустыню вместе с Дейдрой.
— Что? — спросила Дейдра. — Это для меня новость.
Коса Ферна обвилась вокруг ее запястья.
— Разве ты не разговаривала со мной об этом, приглашая меня? Может быть, это просто языковая проблема? — сказал он.
Она уставилась на косу, окрутившую ее руку, потом хмуро взглянула на Ферна:
— Ты разговариваешь со своими волосами?
— Иногда. — Коса отпустила запястье, обхватила Дейдру за плечи, сплелась с ее косой, потом отпустила. — То, что я сейчас сделал, у меня на родине означает предложение руки и сердца.
— Но здесь-то это ничего не значит.
— Я прошу прощения. Так вы не хотите, чтобы я поехал с вами?
— Я этого не говорила.
Мэтт шла по улице, улыбаясь морю, и в спину ей светило солнце.
После завтрака они все зашли в магазин. Дейдра купила три коробки печенья, две пачки крупы, три пакета молока, несколько пакетиков кофе, масло, два десятка яиц, два батона хлеба, бананы и сахар.
В доме уже все проснулись. Они набросились на еду и практически все уничтожили.
После завтрака Гален подошел к Терри.
— Ты поможешь мне сейчас?
— Давай попробуем. Все, кому интересно, пойдемте на балкон, — сказала Терри.
Эдмунд, Мэтт, Таша и Гален вышли за ней.
Гален вынул из кармана стеклянное сердце, обмотанное шелковой тряпицей.
— Я тогда вдруг понял, что мне без него неуютно, — сказал он своим ровным размеренным тоном. — Когда я оставил его у вас, я впервые выпустил его из рук.
— Гален, ты все еще считаешь Кросса своим хозяином?
Гален взглянул на нее.
— Таша говорит, что он уже не хозяин мне. Но сам я этого еще не осознал. Когда я поступил к нему в ученики, я попросил его о двух вещах: чтобы дети никогда не чувствовали холода, голода, стыда и чтобы он не требовал от меня большего, чем то, на что я способен. В обмен я обещал быть всегда при нем, изучать то, чему он меня учит, делать то, что он потребует. — Он осторожно развернул тряпицу и взял кристалл в обе ладони. — Вот они, без чувства холода, голода и стыда. Я делал все, что он требовал. Как мне теперь разорвать эти узы?
— Голод? — спросила Мэтт. — При чем здесь голод, они всего лишь в тепле и безопасности.
Гален наклонился к ней.
— Это они сказали?
— Я спросила у них, как можно их вынуть оттуда. Они спрашивали: «Где Гален?» Они сказали, что их поместили туда навсегда, что они в тепле и безопасности. И что ты отдал за это сердце. Они ничего не говорили о голоде.
— Так ты можешь поговорить с ними?
— Да. И голод бывает разный, — сказала Мэтт.
— Вот именно, Мэтт, — поддержала ее Таша дрожащим голосом. — Спроси у ребят, испытывают ли они какой-нибудь голод.
— Как их зовут?
— Бейзил и Лекса, — сказал Гален.
— Бейзил? Лекса? — мысленно позвала их Мэтт.
— Гален! Гален? Кто с нами разговаривает?
— Меня зовут Мэтт. Я хочу знать, испытываете ли вы какой-нибудь голод.
— Нам не нужна еда.
— А что-нибудь другое? Ветер на лице? Звезды на небе? Дорога под ногами, собеседник, вкус шоколада, футбол, светлячки?
— Светлячки, — простонала девочка.
— Мама, — закричал мальчик.
— Закаты.
— Карусели. Конфеты. Каменные львы перед библиотекой. Пар изо рта, когда идет снег.
— Книги.
— Школа!
— Хоть кто-нибудь, кто бы подержал за руку.
— Им нужны многие вещи, — сказала Мэтт, перечислив все то, о чем тосковали дети.
— Я сказала тебе, что слово нарушено, — сказала Таша.
— Теперь я понимаю. — Гален выпрямился и повел плечами. — Мое ученичество закончилось, и Доминик Кросс больше не мой хозяин. Но было заключено две сделки. Первая сделала Кросса моим хозяином, и она заключалась между нами двоими. А вторая была с Монументам. Я отдал ему свое сердце, чтобы дети всегда были в безопасности.
— А это как-то связано с тем, что ты меняешься, когда прикасаешься к статуям? — спросила Терри.
— Да. Монумент позволяет мне почувствовать мое сердце, когда я дотрагиваюсь до камня, которому придана форма. Это странное ощущение. Оно мне не нравилось. Было гораздо проще жить без этой боли. Но я все возвращаюсь к нему.
Мэтт порылась в кармане и вытащила маленького резного монаха, которого взяла в комнате Таши десять лет назад. Она протянула его Галену.
Он колебался некоторое время, но потом взял его. Его лицо озарилось.
— Да, — сказал он живым голосом.
— Мы не смогли выяснить, как открыть сердце, — сказала Терри.
— Его смастерил мой хозяин. Он наложил сильные заклинания на него. А Монумент поместил туда ребят. — Сейчас Гален говорил совсем по-другому, в его голосе наконец появились эмоции.
