Евгения Лифантьева - Ролевик: Орк
А ритм пения постепенно убыстрялся, все чаще низкие мужские голоса прорезали истерические вскрики, словно у кого-то в задних рядах начинался припадок…
– Что это? – чуть слышно прошептал проскользнувший в щель справа от меня Валис.
– Не уверен, что знаю, но мне как-то не по себе, – так же тихо ответил я. – Кажется, они чего-то ждут, но это что-то мне не по нутру…
Лагаиси молча вытянула сабли и приготовилась кинуться вперед.
В это момент толпа раздалась, и через образовавшийся между чешуйчатыми телами коридор стало видно скалы и парящую над ними огромную птицу.
Это зрелище вызвало дружный визг толпы. Трое «крокодилов», обвешанных блестящими бусинами и пластинами, словно новогодние елки, выступили вперед, заняв места около огня. Птица стремительно увеличивалась в размерах, и вот уже стало понятно, что это – не очень большой представитель семейства пернатых, это какая-то древняя тварь – то ли птеродактиль, то ли уродливый дракон, то ли змея с крыльями, вроде тех, на которых летали толкиеновские назгулы. В общем, летучая мышь – переросток, но с длинной змеиной шеей, лошадиной головой и лапами тигра, и все эти собранные от разных животных запчасти покрыты шипастой чешуей. А на загривке твари, как и положено назгулу, – фигура в темном плаще.
Летучий монстр опустился на край площадки. Всадник спрыгнул, сделал шаг по направлению к пылающей чаше…
В этот момент где-то неподалеку что-то произошло. Мне не было видно, что, но звуки, раздавшиеся снизу, больше всего напоминали шум битвы. Крики, ругань, визг, звон металла о металл… «Назгул», как я окрестил для себя наездника летучей твари, сбился с шага, на секунду остановился, но, приняв решение, заспешил к огню. На ходу он вытащил из-под плаща какой-то ларец, на ходу же откинул крышку…
Бывают такие моменты в жизни, когда время словно растягивается, в один миг вмещается столько, на что в другое время понадобятся десятки дней или даже лет… Описание событий занимает слишком много места, чтобы передать стремительность происходящего…
Одновременно случилось множество событий.
Грохот барабанов превратился в яростную дробь.
Десяток «крокодилов» кинулся на связанных женщин. Эти твари отрывали куски живой плоти от извивающихся от боли тел и кидали ее в огонь…
Трое в украшениях двинулись навстречу тому, кто нес ларец…
Но мы трое уже были рядом со статуей…
Я ничего никому не приказывал. И Валис, и Лагаиси сами знали, что делать… Трупы зеленых чудовищ – много трупов, каждый взмах клинка находил новую жертву…
Крики, визг, стоны… а барабанщики, спрятанные за невысоким валом из камней, еще не поняли, в чем дело, они по-прежнему, как заведенные, колотят по своим инструментам…
Но вот барабаны смолкли, и битва стала такой, какой она бывает всегда. Побеждает тот, кто дольше продержится… Пока стоишь – ты жив… А мыслей уже нет, и не слышишь ничего, кроме грохота собственного сердца.
Мы дрались спиной к спине возле статуи. Врагов было много. Их кровь остро пахла гнилью и гноем. К нашему счастью, немногие из тварей имели иное оружие, кроме клыков и когтей. Очень больших клыков и очень острых когтей…
Нас оттеснили от темной, закутанной в плащ фигуры. Краем глаза я заметил, как взмывает в небо крылатая тварь, но прорваться к беглецу было невозможно. Волна за волной «крокодилы» набрасывал на нас… Лагаиси, умная девочка, каким-то седьмым чувством поняла, кто тут распоряжается, и струей воды скользнув между массивными охранниками, изрубила троих вождей, увешанных драгоценностями…
Я не знаю, сколько прошло времени… Оно, время, снова сжалось пружиной, оно пульсировало и билось, как мое сердце. Казалось, бой никогда не кончится.
А когда все кончилось, солнце уже клонилось к закату.
Вдруг стало не с кем биться. Никто не кидался на меня, чтобы встретиться грудью с моим клинком. А над краем площадки появилась голова… изрубленный шлем, украшенный бычьими рогами, стальные латы, кожа застежек… И такая родная, такая знакомая орочья рожа – рот раззявлен в крике, с клыков капает пена и кровь, а в глазах – безумие боя. Как я рад был этому незнакомому орку!
ХХХ
Через минуту площадка вокруг статуи была полна народу. Окровавленные, в посеченных доспехаха, грязные орки взбирались к руинам древнего храма и сразу же начинали деловито стаскивать в кучу трупы тварей хаоса, освобождая пространство около статуи.
Мы трое слегка ошалело смотрели на эту суету, постепенно остывая от горячки боя.
– Кто это? Не враги? – поинтересовалась Лагаиси. – Их не надо убивать?
– Нет. Думаю, эти храбрые воины хотят достойно приветствовать нас, – совершенно серьезно ответил рыцарь Валис. – Они готовят место для встречи.
Рыцарь оказался прав. Вскоре появились орочьи командиры. Внушительное зрелище, ничего не скажешь. До этого я видел орков-воинов только на тренировках. Тут же они были, что говорится, при параде: кожа и металл доспехов, черненые кирасы, украшенные шипами оплечья и наручи, рогатые шлемы, украшенные кусками меха и змеиной кожи… Со щитов скалятся волчьи морды, блестят дорогие ножны тяжелых ятаганов… В общем, цвет степного воинства!
Я ну удивился, увидев среди закованных в темное железо богатырей Гырбаш-князя. Глава волчьего клана уверенно подошел ко мне и обернулся к остальным:
– Свидетельствую, что вижу приемного брата моего Мышкуна! Пророчество исполняется!
Орки закивали.
Кто-то в толпе крикнул:
– Слава сыну старой Шер! Слава волчьему народу!
Несколько сотен глоток поддержали:
– Слава!
Гырбаш поднял руку, призывая к тишине:
– Приветствую и его спутников, великих воинов иных народов!
– Слава!
Эхо криков заметалось по ущелью, дробясь о стены.
– Приведите мудреца! – приказал Гырбаш-князь.
Воины расступились, и вперед вышел… Мухтиэль. Правда, я сразу парня и не узнал. Когда мы прощались, он был одет в мои обноски и смотрел так, словно собирался кинуться вниз головой со скалы. А сейчас на нем был дорогой шелковый халат, пушистая шапка и красные сапоги. В общем, принц не сгинул в степи. Пока я путешествовал на севере, он, видно, успел завоевать у орков авторитет. Это было заметно по тому, как уважительно ему кланялись воины.
– Я тоже свидетельствую, что вижу моего друга и спасителя, великого лекаря Мышкун-ага! – звонким голосом произнес Мухтиэль.
И тут со мной случилось то, чего я от себя никак не ожидал. Небо завертелось, словно я разогнался на карусели, в глазах потемнело, и я банальнейшим образом хлопнулся в обморок. Все-таки полдня битвы, да еще натощак, – достаточно серьезное испытание для нервов.
