Наталья Бульба - Прогулка в бездну
— Похоже, я зря беспокоился. — Растягивая слова и не сдерживая радостной улыбки проворчал он. — Я уже собирался спасательную операцию проводить, а она… Пока мы там друг друга мечами щекотами, успела тером обзавестись. И как мне об этом докладывать твоему мужу? А Элильяру?! Да он же с меня живого кожу снимет.
— Не преувеличивай. — Хмыкнула я в ответ. — Мой тесть никогда не отличался излишней жестокостью. Так что сначала шею свернет, а уж потом свежевать будет.
Интересно, чем мог обернуться мой рассказа о том, как племянничек нашей подружки строил в моем же присутствии в отношении меня вполне читаемые в его глазах планы.
Но делать этого я не только не собиралась, я рассчитывала, что эта информация станет ему известна как можно позже. Во избежание непредсказуемых последствий, которых мне хотелось бы не допустить всеми доступными средствами.
И это была не единственная причина, заставившая меня молчать.
То, что происходило сейчас, было похоже на чудо. Пусть и короткое — кто его знал, в какой именно момент может закончиться наша шутливая перепалка, но так необходимое нам обоим.
Не только чувствовать себя живым, но и видеть эту жизнь в глазах друга. Ловить ее биение в словах, в переливах интонаций, в движении губ, раскрывающихся улыбкой.
Но как бы не хотелось забыться в этой, пусть и иллюзии беззаботности, но ни он, ни я, не могли себе этого позволить.
— Как наш принц? — Я кивнула головой на спящего Валиэля, который никак не реагировал на наше присутствие рядом с ним.
— Лекарь сказал, что через несколько часов от ментального воздействия на него не останется ни следа. Не думал я, что он на такое способен.
— А это и не он. — Я прошла мимо удивленно вскинувшего бровь Гадриэля и опустилась перед кроватью прямо на голый пол. — Асия поставила вам обоим блоки. Так что, или работавший с ним менталист не был достаточно сильным, либо…
Я не стала заканчивать, рассчитывая, что и без моей подсказки Лорд сможет догадаться обо всем остальном. И он не обманул моих ожиданий.
— Или способности нашей Жрицы не столь плохи, как она пыталась нам доказать. — Отодвинув одеяло и присев на краешек его кровати, закончил мой черноволосый друг. — Зачем она это сделала?
Усмехнувшись, я пожала плечами. Умеет он задавать правильные вопросы. Хотя… стоило признать, что при всей его очевидности, ответить на него было не столь просто. И не только потому, что мы не знали ее целей.
— Она не стала мне ни о чем рассказывать. Ждет, когда схлынет первая волна и мы сможем все вместе спокойно поговорить.
— Ты ей доверяешь?
Он наклонился в мою сторону и со странной нежностью, которую я время от времени замечала у него по отношению к себе, убрал с лица выбившуюся из косы прядь. Вызывая из глубины все тоже странное чувство неправильности происходящего. И это было тем более удивительно, что я ни разу, ни в единой ситуации не усомнилась в своей любви к Олейору. Но… Гадриэль продолжал оставаться Гадриэлем, смущая меня уже одним своим существованием. Потому что дать название чувству, которое я к нему испытывала, мне так и не удавалось.
Что же касалось его вопроса, мне ничего не оставалось, как снова признать, что с правильным пониманием окружающей его действительности, у него все в порядке.
Вся эта ситуация казалось мне очень знакомой, хоть и выглядела значительно иначе чем та, с которой я ее сравнивала. И если тогда в роли дергающего за веревочки выступал Элильяр, то теперь его место перешло к Асие. У каждого из них была своя цель, которая при взгляде на нее со стороны казалась достаточно весомой, чтобы все это ради нее затеять. И пусть я не знала точных планов своей подруги, сомнений в том, что вся эта заварушка того стоила, у меня не было.
А был у меня… неприятный осадок. Из-за которого я неосознанно старалась держаться подальше от отца своего мужа. И не могла теперь чувствовать себя спокойно рядом с Асией.
— Я ей доверяю.
Его усмешка была несколько грустной, словно мои мысли не стали для него секретом. Впрочем, его значительно более долгая чем моя жизнь, вполне могла помочь воспроизвести все мои рассуждения. Тем более, что некую натянутость между мною и Правителем темных, единственным заметил именно черноволосый Лорд.
— Но не настолько, чтобы не пытаться самой разобраться в ситуации.
Стоило признаться хотя бы самой себе, что своей славе Гадриэль был обязан отнюдь не красоте своих глаз. Впрочем, они у него тоже были ой как хороши.
— Это так заметно?
Только этого мне не хватало — проколоться на какой-нибудь мелочи.
— Нет. — А вот теперь в темноте его глаз, льдинками застыла жесткость. Очень похожая на ту, которой доводил меня до бешенства в первые месяцы моего обучения у Оли. — Если не помнить твой взгляд за мгновение до того, как ты протянула портал в крепость, где держали твоего прадеда. И то выражение лица, когда Тиа напоила тебя своей кровью.
Не знаю, что щелкнуло у меня в голове в этот момент, но память услужливо вытащила наружу не только то состояние, но и мелькнувшее в тот момент ощущение полного слияния с сущностью дракона.
Я медленно поднялась с пола и потянулась внутрь себя. Но не туда, где в точку спрессовалась суть Равновесия. А куда-то еще глубже, где была тоже я, но та, встреча с которой так напугала меня однажды, что я не решалась вновь коснуться ее.
Не решилась тогда, но не могла не сделать этого сейчас, когда необходимо было знать все, на что были способны мои друзья и то, чего я могла ожидать от себя. Так что, при отсутствии возможности выбора, сделать то, что ты мог и не делать, тоже было выбором. Пусть и болезненным, пусть и не столь очевидным, пусть и сделанным вопреки.
И когда эта, другая я, откликнулась и протянула мне руку, даря с каждым новым ударом сердца все более четкое осознавая силы, что жила в моей крови, я была уже почти уверена, что поступила правильно.
Это не была та магия, к которой я привыкла. Это было что-то иное, словно все, что находилось вокруг меня, принимало мое право быть среди него: воздух проходил сквозь мое тело наполняя его легкостью и звенящим в каждой клетке могуществом, а огонь разливался теплом.
— А я все думал, когда же это случится?
Заговорщики, стихии нас забери!
Голос Ригана, неожиданно раздавшийся от двери, вряд ли был похож на гром среди ясного неба. Скорее, взведенный у самого виска курок. Вряд ли, конечно, в голову Гадриэля могло прийти подобное сравнение, даже с учетом его прогулок по Земле, но мое воображение выдало именно этот вариант.
Трудно сказать, как долго находился в комнате дракон, но наша обескураженность явно доставила ему удовольствие.
