Андрэ Нортон - Знак кота
Канцлер протянул мне императорский посох, леопард припал к ступеням и, по-моему, мурлыкнул. Я понял, что теперь должен обернуться к разношерстной массе своих подданных с этим посохом в руке.
Я поднялся на ступеньку, потом на вторую. Пустой трон у меня за спиной ждал, но я не торопился взойти на него. Где-то в толпе, а может быть, на крышах, прятался пращник, который посчитался с Шанк-дзи. Возможно, к этому привела интрига, нацеленная на то, чтобы избавиться от того, кого они считали выскочкой, и добиться новых испытаний — с новыми претендентами. Такое тоже было возможно.
И тут я увидел, как толпа заволновалась, расступилась. Над барьером из копий взвился Мурри, взвился и завис на мгновение, словно в танце. И в зубах он держал посох, блеснувший под солнцем.
Жрец попятился назад, стискивая в руках корону, на его лице отразился страх. Но Верховный Канцлер не подала виду, и её рука даже метнулась к церемониальной сабле на поясе, хотя это парадное оружие не помогло бы против грозы Крайних Земель.
Одним прыжком Мурри оказался рядом со мной, и я взял у него из зубов посох с навершием в виде песчаного кота, сделанный Равингой. Но не выпустил из рук и другого посоха, с леопардом.
Лежавший по левую руку Голубой Леопард прижал уши к голове и зашипел. Но Мурри решительно встал справа, ответив недовольному зверю бесстрашным взглядом своих круглых жёлтых глаз, бесстрашным, но не вызывающим.
С двумя посохами в руках, с двумя зверями по бокам, я обернулся к народу. Крики утихли, и теперь они глядели на меня, словно онемев от изумления. Одна эпоха кончалась, начиналась новая. В одной руке я держал символ древнего прошлого, в другой — то, что было завоёвано моими собственными усилиями. Что Великий Дух потребует от меня в будущем, я не мог предсказать. Но я должен был оставаться самим собой. Это я знал твёрдо. И подумав об этом, я, полуголый, выпачканный кровью, с рассыпавшимися по плечам волосами, развеваемыми ветром, я заявил свои права на то, что мне принадлежит, и чем я буду владеть. Так же, как мои мохнатые братья потребовали и получили то, что завоевали своими силами.
Эпилог
Равинга зажгла лишь одну лампу, но даже в этом свете я увидела её лицо и прочла в нём только целеустремлённость.
— Он победил, — сказала я. Его победа просто-напросто ошеломила меня — по-другому моих чувств сейчас было не передать. Этот Хинккель, да что же в нём такое было? Я никак не могла привыкнуть к тому, что теперь мне придётся думать о нём по-другому.
— Он только начинает, — поправила меня Равинга.
— Но они должны признать его — таков обычай… — я поняла, к чему она клонит.
— И ты говоришь об этом, зная всё, что ты знаешь, что ты перенесла? Не разыгрывай дурочку, девочка моя. Шанк-дзи потерял руку, но не голову. Прежде всего ему придётся рассчитаться с пращником — в первую очередь. А потом наступит очередь других…
Её взгляд скользнул мимо меня, на полку, где стояла фигура Илантилина.
— И потому, — она заговорила бодро, словно закончив одну работу и принимаясь за другую, — мы снова переезжаем. Теперь, Алитта, у тебя есть право на своё наследство. Обычай гласит — что сделал старый император, новый может отменить. Последняя из твоего Дома должна поклониться новому Императору наравне со всеми Домами и потребовать восстановления всех полагающихся ей прав и привилегий. Всех.
Она повторила последнее слово голосом, не допускавшим возражений.
Горечь прошлого плеснулась во мне так сильно, что я почти ощутила её на губах.
— Нет!
Но следующая мысль — не об этом ли я мечтала когда-то? И если по странному стечению обстоятельств мне представилась такая возможность — зачем отметать её?
— Да!
Я не могла сопротивляться искушению. Я не могла совладать даже с самой собой, с частью меня, желавшей, чтобы то, что Равинга приняла так легко, оказалось правдой. Новая жизнь — и может быть, опасная, — но я жила бок о бок с опасностью много сезонов — так что это не будет для меня ни новым, ни страшным.
— Поэтому мы должны собираться, — повторила Равинга. — Когда мобили стихнут, мы выступаем.
Примечания
1
Андрэ Нортон создавала «Знак кота» под впечатлением от работ аризонской художницы (и писательницы) Карен Кьюкендалл (Karen Kuykendall), придумавшей мир Внешних областей (The Outer Regions). Большинство ее работ посвящено кошкам, многие из ее картин собраны в книге «Cat People And Other Inhabitants Of The Outer Regions: The Fantasy Art of Karen Kuykendall» (1979). Также Кьюкендалл нарисовала 78 карт для особой колоды Таро — «Cat People». К этой колоде прилагалось 192-страничное описание придуманной страны и населяющих ее народов.
© http://www.svenlib.sandy.ru
